Андрей Смирнов - Артур, племянник Мордреда

Ида принялась рассказывать. На Моргота она старалась не смотреть, а если и бросала на него случайный взгляд, сразу начинала дрожать.

Она посетила несколько ближайших Отражений, но крупных драконов больше нигде не нашла. Потом она попала в Отражение, которое сразу взволновало ее, показалось каким-то необычным. Все местные жители четко делились на две категории: безжалостные трусливые свиньи, служащие Свету, и печальные, худощавые менестрели в одеждах цвета Тьмы. Когда она начала расспрашивать о драконах, ей рассказали, что когда-то на севере обитали такие созданья, но давным-давно все они были истреблены. Ида отправилась на север и там наткнулась на полянку с черными маками. И вот тут у нее поехала крыша. Она опустилась на землю среди маков — очень осторожно, чтобы не дай бог сломать хоть один стебель, они ведь ЖИВЫЕ! — и провела на ней неопределенное количество времени, может быть — часов, а может быть — дней. Чем дольше она сидела, тем сильнее ее колбасило. Она не ела и не спала, а только грезила о черных звездах боли, алмазной пыли в легких, кристаллах соли в волосах и реках крови, выплескивающихся из ран. Думаю, если бы мы ее не вытащили, она бы умерла на полянке с голоду, истово веря, что ее убивает проклятье жестоких белых богов.

— Как ты думаешь, это наркотик или магия? — Спросил я у Галтрана, когда Ида закончила.

— Магия. — Ответил некромант. — Вы ведь знаете, что некоторые Отражения воздействуют на психику путешественников?

— Только в теории, — кивнул я. — Вы полагаете, Отражение с маковой полянкой как раз относилось к данному виду?

— Уверен.

— Появились какие-нибудь мысли по поводу решения нашей проблемы? — Я кивнул в сторону белой скалы.

— Пока нет.

Ида встрепенулась.

— А что вы собираетесь с ним делать?! — Взволнованно спросила она.

Я понял, что моя ученица еще окончательно не оправилась от действия маковой полянки, и настоятельно посоветовал ей вернуться в Замок Восьми Ветров, поесть и хорошенько выспаться.

Ида ушла, напоследок заставив меня дать обещание, что я не стану мучить Моргота. Я дал ей слово с легким сердцем, поскольку собирался не мучить его, а убить.

Галтран сел на камушек и начал задумчиво чертить какие-то иероглифы в алмазной пыли. Чтобы не мешать некроманту, я вышел за пределы звукоизолирующего заклинания и еще раз посмотрел на Моргота.

— Как же тебя убить? — Задумчиво спросил я у Темного Валы. — Можешь, подскажешь?

Вместо ответа Моргот еще раз меня проклял.

— Но-но, — предупредил я. — Не провоцируй меня! Будешь хамить, я перейду к пыткам высшей категории: приведу сюда Ниенну из Валинора. Посмотрим, как ты запоешь, когда она начнет тебя жалеть!

Но то ли Моргот не возражал, чтобы его пожалели, то ли не оценил мою угрозу — вместо цивилизованного ответа я услышал еще одно проклятье. Я тяжело вздохнул. Вызывать Ниенну я все-таки не стал: это была чересчур антигуманная пытка, даже для такого мерзавца, как я.

Тут я заметил, что Галтран с посветлевшим лицом машет мне рукой, и вернулся обратно.

— Есть одна мысль. — Сказал черный маг. — Собственно, сама идея принадлежит не мне, а моему отцу. Он тоже был некромантом. На одном Отражении ему и нескольким его друзьям — друиду, колдунье, паладину, варвару, ассасину и амазонке — пришлось вступить в битву с тремя могущественными демонами, уже давно

терроризировавшими тот несчастный мирок. Демоны были очень мощными, и обычным оружием их было не убить. Тогда один архангел, который помогал моему отцу и его команде в их борьбе, предложил заточить души этих демонов в драгоценные камни. Когда это было сделано, осталось только уничтожить сами камни для того, чтобы окончательно избавить мир от зла. Они так и поступили. И с тех пор это Отражение — весьма преуспевающий мирок. Великолепный пляж в Лут Голейне, экскурсии по храмам и подземельям Кураста, горные лыжи в Харрогате. От туристов нет отбоя. Хотите, я проведу вас туда?..

— Серьезным людям вроде меня некогда развлекаться, — хмуро ответил я. — Как ты сказал? Заточить дух божка в камне, а затем разломать камень? Ну, давай попробуем.

И мы попробовали. Подготовка к ритуалу заняла несколько дней. Моргот нас больше не проклинал. Наверное, охрип.

Жертвоприношение прошло успешно. Тело Черного Валы иссохлось и обратилось в прах, а черный камень, в который перешел его дух, стал излучать ауру злой силы. Внезапно рука Галтрана рванулась к камню. Я увидел остекленевшие глаза старого некроманта и, перепрыгнув через алтарь с остатками Черного Валы, повалил Магистра на землю. Галтран отчаянно пытался скинуть меня, проявляя поразительную для своего возраста силу. Он почему-то стремился воткнуть камень себе в лоб. В конце концов мне удалось скрутить его. Когда я отобрал у него камень, Галтран резко обмяк. Я оттащил его подальше и, действуя строго по инструкции, попытался разломать камень души. Но это оказалось не так просто сделать. Я испортил с полдесятка молотков, однако камень остался цел. Я задумался. Кое-что вспомнив, я вытащил карту Жерара.

Когда контакт установился, я увидел своего дядю, отрабатывающего удары ногами на деревянном манекене. Манекен выглядел неважно, всем своим видом умоляя о помощи или хотя бы о передышке. Но неутомимый принц все бил, бил и бил…

— Артур? — Сказал дядя, отталкиваясь от земли и в прыжке с разворота ударом ноги сбивая манекену голову. Я поежился, представив себя на месте этой деревяшки. А каково было Морготу?! Впрочем, Моргот был огромного роста, и Жерар мог достать ему разве что до паха… «М-да, — подумал я затем, начиная сочувствовать Черному Вале, — наверное, в этом-то все и дело. Куда Жерар мог достать, туда он и бил… Бедный Валенок…»

— Что молчишь? — Буркнул Жерар, нанося манекену мощнейший удар в корпус.

— Привет, дядя. Ты еще не выкинул колотушку, которую отобрал у того отраженческого божка?

— А, у этого негра?

— Почему у негра? — Удивился я.

— Он же был Черным. — Объяснил Жерар, очередным ударом сбивая манекен с подставки. — Божок-негр.

— Мы бы не стали обижать негра, — обиженно возразил я. — Мы же не расисты какие-нибудь… Так что там с Грондом?

— Он у меня.

— Ты бы не мог мне его дать?

— Я думал, мы договорились, — нахмурился Жерар. — Белерианд — тебе, молоток — мне.

— Конечно, конечно, — поспешил я заверить своего дядю. — Но мне он очень нужен. Буквально на пять минут.

— Ну, раз очень… Пять минут. — Жерар вздохнул. — Ладно.

Получив Гронд, я положил черный камень на алтарь и примерился, как лучше ударить. Камень попытался воздействовать на меня, но проникнуть в разум бессмертного не смог. Тогда зашевелился Галтран, пребывавший до сих пор в бессознательном состоянии. Дух Моргота, заточенный в камне, почуял, что ему грозит и, используя Галтрана как передатчик, попытался заговорить со мной.