Андрей Смирнов - Артур, племянник Мордреда

— Вы совершенно правы, сир. — Я наклонил голову. — В Аваллоне мой поступок могут не понять… а если станет известно у вас, боюсь, в скором времени об этом узнают и мои родственники. Вы ведь, наверное, понимаете, что ваш указ о запрете контактов выполняли… ммм… далеко не все хаоситы.

— Догадываюсь. — Пламя, заменявшее Ариману лицо, вспыхнуло чуть ярче. В голосе короля мне снова послышалась усмешка. — Позвольте спросить, откуда у вас моя карта?

— Мне ее дала Джинна. — Соврал я. На самом деле, карту мне дал Джарет, но я не собирался его подставлять.

— Позвольте взглянуть?

— Нет.

— Нет?

— Я уничтожил карту перед тем, как перейти к вам. Таков был приказ королевы.

Я снова соврал. Джинна, которая, естественно, ничего о козыре не знала, не могла и приказать мне его выкинуть. Я избавился от карты потому, что Ариман мог вычислить Джарета по стилю, в котором она была выполнена. Он правил Хаосом вот уже десять веков — срок, более чем достаточный для того, чтобы изучить стиль всех рисовальщиков.

— Жаль. — Вздохнул Ариман. — Поймите меня правильно: я не собирался устраивать репрессий. Просто… мне было любопытно.

— Скорее всего, карту нарисовала Фиона. Говорят, когда-то вы были знакомы…

— Да. — Ариман вздохнул. — К сожалению… Ну что ж, я вас оставлю. Устраивайтесь. Через четыре цикла я за вами зайду.

— Благодарю.

— Не за что.

Ариман поднялся, шагнул к стене и вошел в нее, вызвав на поверхности колебания, как будто бы стена состояла из жидкости. Как только волны утихли, я поднялся и занялся осмотром комнаты. В трех местах — там, где ушел Ариман, перед белой дверью и в правом углу — у меня возникло впечатление, что если я сделаю еще один шаг, то куда-то перемещусь. Отражения в этом чертовом Хаосе были такими же безумными, как и все остальное.

Больше ничего интересного в комнате не было. Когда мне надоело слоняться по помещению, я сел на пол. Не доверял я этим диванчикам.

Чуть позже я нарисовал козырь мира с двумя десятками бирюзовых солнц, переместился туда и минут десять ползал по земле, похожей на засохшую краску, выискивая смятый козырь. Я уже почти пришел к мысли о том, что Ариман опередил меня, и удовлетворил свое здоровое любопытство, когда козырь, к моему удивлению, все-таки нашелся. Я уничтожил его, нарисовал карту комнаты в Путях Аримана, картопортировался и сделал вид, как будто бы никуда не уходил. Не знаю, поверили мне или нет — наверняка в Путях короля Хаоса имелась какая-нибудь магическая система, идентифицирующая посетителей. Впрочем, я вовсе не уверен в том, что моя комната находилась именно в Путях Аримана, а не представляла собой, скажем, гостиничный номер для всяких подозрительных субъектов. Ну да ладно. Я не гордый.

Поскольку времени было навалом, я добавил к своей коллекции козырь Аримана собственного изготовления. Моя колода давно уже с трудом влезала в нагрудный карман, и поэтому я разделил ее надвое. В первую пачку вошли портреты: все мои аваллонские родственники в количестве двадцать одной штуки, мой собственный козырь, козырь Аримана, восемь козырей Магистров Ордена, портрет Иды и двадцать восемь портретов рядовых членов Ордена Восьми Ветров. До недавнего времени их было несколько меньше, но потом к ним добавилась часть учеников Джулии. Мордред, если бы захотел, мог бы взять всех учеников Джулии под свое крыло, но он отчего-то не пожелал с ними возиться, оставил при себе лишь нескольких, наиболее способных, а остальных спихнул Анжелике. Когда власть поменялась и Анжелику отстранили от контроля за Сломанными Лабиринтами, мы поделили с ней учеников Джулии поровну. Поскольку у Анжелики было время узнать, кто есть кто, и расставаться с настоящими талантами она вряд ли бы стала, мне, как я подозреваю, достались самые отъявленные двоечники, бездельники и тунеядцы. Вдобавок, некоторые из них могли стучать Мордреду или той же Анжелике. Тем не менее, я не стал отказываться от возможности расширить свой Орден — даже за счет столь сомнительного контингента. Со временем я собирался сделать из них приличных людей… а категорически неспособных проникнуться идеей бескорыстного служения Порядку — потихоньку устранить. Я искренне надеялся, что проникнутся все.

Во вторую пачку вошло более ста козырей различных мест. Я в который раз подумал о том, что не мешало бы почистить колоду — выкинуть карты, которыми я редко пользовался. Иначе в скором будущем мне придется таскать за собой целый чемодан козырей. Но, как только я хотел выкинуть ту или иную карту, возникало сомнение — а вдруг мне срочно понадобиться именно она? Конечно, я всегда мог нарисовать новую, но когда я пытался подсчитать, сколько времени было убито на постоянную возню с красками и кисточками, у меня возникало желание выкинуть все принадлежности для рисования в мусорное ведро. Не спорю, художественный процесс доставляет некоторое эстетическое удовлетворение, но, черт возьми, за это же время я мог бы захватить еще одно королевство! Или даже целое Отражение! Ничего не имею против художников, но я-то не художник, а стратег.

Ариман заявился раньше обещанного времени. Провел меня в более удобные и обширные покои и предупредил, что встреча с главами Домов, возможно, будет отложена еще на один или два цикла — связаться пока удалось далеко не со всеми. Я заверил короля Хаоса, что никуда не тороплюсь и готов ждать сколько угодно. Через полчаса после переезда в моих новых апартаментах появился служебный демон, который низким утробным голосом осведомился, что я желаю на ужин. Ужинал я в компании двух Аримановских детишек — Эдуина и Таир. Что я могу сказать о них? По складу характера Эдуин показался мне точной копией своего папаши. Умный, целеустремленный, благожелательный внешне и безжалостный внутри. Конечно, трудно было судить о внутреннем мире человека, с которым только что познакомился, но у меня, во всяком случае, сложилось именно такое впечатление — и, как показали дальнейшие события, оно было более чем верным. Была одна деталь, которая привлекла мое внимание сразу же, как только я познакомился с принцем. Я понял, почему Ариман не носил меч Роловианса, когда увидел Грэйсмор на поясе его старшего сына. «Любопытно, — подумал я. — Почему король отдал меч Эдуину?.. Чтобы защитить? Или хотел четко обозначить своего наследника? Или Грэйсмор стал самому Ариману не слишком-то и нужен после того, как он освоился со спикартом Суэйвилла?.. Все вместе?.. Еще что-то?..»

Этого вопроса вслух я так и не задал, но соответствующую пометку в уме сделал. Истинный Меч увеличивал значимость любой фигуры на поле, и если когда-нибудь дело дойдет до отстрела лишних хаоситов, имя Эдуина будет стоять в самом верху моего списка, сразу после самого Аримана.