Пирс Энтони - Время гарпии

— Не вешай мне лапшу на уши, фитюлька с крылышками. Ты еще скажи, что тому парню, что пристроился рядом с твоей подружкой-лошадкой, девяносто шесть.

— Тут ты в самую точку попал. Это волшебник Трент.

— Ага, волшебник. Самой собой, Трент. Трансформатор собственной персоной. Коли так, пусть он кого-нибудь трансформирует.

Присев на корточки, Трент указал пальцем на скакавшего близ тропы кузнечика, и на его месте появился угрюмый кузнец в закопченном кожаном фартуке, со здоровенным молотом в руке. В глазах его промелькнуло удивление — мир вокруг вдруг сделался очень маленьким, — а потом и раздражение. Опасаясь, как бы он не треснул кого молотом, Трент поспешно превратил его в розового кролика, который повернулся, чтобы удрать в лес.

— Так нельзя, — послышался осуждающий голос. — Верни ему привычный облик, пока он не попал в беду.

Волшебник помчался за кроликом и успел превратить его в маленького кузнечика.

— Теперь вижу, это и вправду волшебник Трент, — сказал Гранди. — Но почему он такой молодой, и почему путешествует с тобой?

— Молодой он потому, что принял эликсир молодости, со мной потому, что помогает мне искать мужчину моей мечты. А Синтию он сделал крылатой кентаврицей давным-давно, но до недавних пор она пребывала в пруду Мозговитого Коралла.

— Стало быть, она не такая старая, — отозвался Гранди. — Коралл известен консервативными взглядами, и в его пруду все консервируются.

— Да, в действительности она молода и неопытна. Мы хотим свести ее с семейством крылатых кентавров.

— Но для Че она все же старовата, — заметил Гранди.

— У волшебника Трента осталось немного эликсира молодости.

— Усек, — голем огляделся по сторонам. — Я только что слышал голос моей жены… а вот и она. Выходи, дорогая, познакомься с нашими гостями.

Из крохотной двери мазанки вышла крохотная женщина. Подойдя к Глохе, она неожиданно приобрела обычный человеческий рост, а вот ее ниспадавшие до земли волосы остались совершенно необычными. Они были не только необыкновенно длинными, густыми и шелковистыми, но и имели необычный цвет: черные на макушке, они становились каштановыми, русыми, соломенными и, наконец, у самых кончиков длинных кос, белыми. Прелестное газовое платьице походило на облако.

— Моя жена Рапунцель в своем любимом облачении, — представил ее Гранди, вспрыгнув на протянутую ею руку. — Я называю ее волосатым чудовищем, ведь ее волосы просто чудо. Милая, познакомься с нашими гостями.

Рапунцель подняла мужа к своему рту, как будто намереваясь откусить ему головенку, но вместо этого поцеловала его. Практически всего разом.

— Когда-нибудь она при этом вздохнет, и мне придет каюк, — уныло промолвил голем.

Рапунцель обменялась со всеми рукопожатиями, после чего обернулась к мазанке.

— Позвольте представить нашу дочку Сюрприз, — сказала она, открывая дверцу, и на ее руку, встав рядом с Гранди, вступила крохотная даже в сравнении с големом девочка. — Аист доставил нашу красавицу полгода назад. Для нас это был настоящий сюрприз, — с гордостью сказала Рапунцель. — Детка, поздоровайся с дяденькой и крылатыми тетеньками.

Последние слова были обращены к ребенку.

— Здравствуйте, дядя и тети с клылышками, — сказала девочка.

У Глохи отвисла челюсть. У Синтии тоже.

— Мне показалось, будто бы ты сказала, что ей шесть месяцев, — растерянно пробормотала Глоха.

— Не совсем так, — улыбнулась Рапунцель. — Сказано было, что аист доставил ее шесть месяцев назад.

— Но она разговаривает.

— Да, тарахтит и тарахтит. Но для пятилетней девочки это нормально.

Тут уж удивился даже Трент.

— Как может быть пятилетней девочка, с момента доставки которой аистом прошло всего полгода?

— В этом-то и заключался сюрприз, — промолвил Гранди — Недаром и ее имя…

— Насчет имени я понимаю, — прервал его Трент. — Но вот насчет возраста.

— Мы думаем, что аист потерял ее по пути, — пояснила Рапунцель. — Мы заказали ее довольно давно и ожидали доставки в соответствующее время. Тогда она не прибыла, а спустя пять лет, совершенно неожиданно, аист принес нам уже подросшую девочку. Объяснять он ничего не стал и быстро улетел. Судя по виду, с немалым облегчением.

— Я думал, меня уже ничем не удивишь, — промолвил Трент, покачав головой за всю троицу, — но тут вы меня поставили в тупик. А талант у нее есть?

Гранди с Рапунцель переглянулись.

— Не совсем… — с недовольным видом буркнул голем.

— Таянт, — пролепетало дитя и неожиданно приобрело размеры пятилетней человеческой девочки. Рапунцель пришлось быстро поставить черноволосую девчушку на землю, едва не уронив при этом мужа.

— Изменение размеров! — воскликнула Глоха. — Очень полезная способность, но ведь она наследственная.

— Не совсем… — пробормотала Рапунцель с тем же видом, что и Гранди. — Нам не хочется упоминать об этом, потому что…

— Не хочется упоминать о таланте? — удивилась Глоха.

— Таянт, — повторила Сюрприз, и ее черные волосы начали стремительно расти. Докурчавившись до плеч, они стали темно-каштановыми, до пояса светло-каштановыми, до колен русыми, а к лодыжкам и вовсе побелели. Рапунцель быстренько подхватила длинные пряди и, чтобы не волочились по земле, скрепила их вынутыми из собственной прически заколками. Девочка при этом беззаботно играла с найденным под ногами камушком.

— Так у нее два таланта? — спросила Глоха. — Надо же, а я думала, что ни у кого в Ксанфе такого нет.

— Ничего подобного, — невесело возразил Гранди. — Обеими этими способностями обладает и ее матушка.

— Все равно поразительно! Два таланта…

— Таянт, — произнесла Сюрприз в третий раз, и камушек в ее ручонках превратился в драконий клык.

На сей раз челюсть Трента отвисла так же низко, как и у девушек.

— Транс-фор-мация! — пробормотал он — Превращение неодушевленных предметов! Третий… — он осекся, завидя, что родители выглядят так, будто вот-вот лишатся чувств.

— Вот так Сюрприз! — сказала Глоха. — Сколько же… этого всякого… у нее в запасе?

— Всего один, — сказал Гранди. — То есть я хочу сказать, что за раз проявляется только один. Но какой именно, угадать невозможно.

— Таянт! — произнесла Сюрприз и исчезла. На сей раз челюсти отвисли и у ее родителей.

— Чертовщина! — вскричал Гранди.

— Новый!… — выдохнула Рапунцель.

— Она стала невидимой или переместилась? — спросил Трент.

Рапунцель протянула руку к тому месту, где только что стояла девочка, и с облегчением сказала:

— Стала невидимой.

— Раньше она никогда не вела себя так на людях, — заметил Гранди.

— Возможно, девочка нервничает в присутствии посторонних, — дипломатично отозвался Трент. — Но нам, вообще-то, пора идти.