Самое лучшее оружие

— Командир, а какого хаба все эти чувырлы вообще покупаютдуши? — поинтересовался Логмир, лениво потягивая вино. — Что б им просто их не забрать, а?

— Потому что душа не монета, чтоб ее можно было просто взять и отнять, — мрачно объяснил Креол. — Да, многие твари умеют высасывать души, но это на один раз. Та же самая пища. А вот заполучить душу в постоянную собственность ...о‑о‑о, это многого стоит...

— А зачем? Что с ней делать‑то?

— Зачем... — проворчал маг. Он покопался в сумке, достал плеер, открыл его и достал батарейку. — Вот за этим. Душа человека... эйста, дэвкаци, любого разумного существа — это источник ба‑хионь. Энергия! Духовная энергия, дающая силу богам и демонам! Чем больше душ, тем больше силы! А что может быть важнее этого? Ученица, ну‑ка, ответь — чем отличаются демоны от богов?

— Ну‑у‑у... — неуверенно замямлила Ванесса. Она не помнила. И Креол сразу это понял.

— Демоны могут пользоваться только ограниченным запасом душ, — устало сказал он сам. — Купленными, подаренными, проигранными... в общем, отданными добровольно. Причем отдать можно не только своюдушу — отец, например, имеет полное право передать демону душу сына. А император может пожертвовать души хоть всех подданных.

— Это несправедливо! — вспыхнула Ванесса. — Да наши юристы бы за такую сделку...

— Напоминаю, — скучным голосом сказал Креол. — Демоны Лэнга используют как раз вашусудебную систему. И это не имеет значения — демонов никогда не волновала справедливость. Достаточно, чтобы была соблюдена буквазакона — заключенный контракт не нарушит ни один демон. Но вот обойти... Впрочем, ты знаешь. Боги отличаются тем, что им необязательно забиратьдушу, чтобы получать из нее ба‑хионь. Вполне достаточно веры и поклонения. Так лод Гвэйдеон играет роль батарейки для Прекраснейшей, я — для Мардука, ты...

— Я христианка, — поспешила сказать Вон.

— Значит, поставляешь ба‑хионь Саваофу. Логмир... трудно сказать, очень уж безбожный...

— Я такой! — радостно подтвердил Двурукий.

— Витааль...

— У нас семь богов!

— Значит, всем семи. Кстати, именно поэтому одиночные боги обычно сильнее тех, что объединены в пантеоны — гораздо выгоднее забирать всю ба‑хионь себе, чем делить ее на семерых...

— А кому служит Индрак, великий шаман? — робко спросил дэвкаци. — Индрак поклоняется духам предков...

— Вот своим духам и служишь. Это тоже своего рода боги... только очень уж мелкие. Когда ба‑хионь приходится делить на много тысяч частей, особо не пожируешь... Кроме этого каждый бог непременно держит для своих верующих посмертное пристанище. Рай, если хотите. Духи, находящиеся там, тоже поставляют ба‑хионь. И, само собой, бог старается, чтобы они оставались там подольше — навечно задержать все равно не получается, реинкарнация неумолима. Но растянуть... Светлые боги просто делают свои миры как можно более приятными — чтобы духи сами не хотели их покидать. Темные же... Темные либо ставят препоны, не позволяя своим духам покидать место заключения, либо высасывают их особенно яростно, стремясь получить как можно больше энергии, пока есть возможность. Еще одна причина, по которой приносить жертвы лучше все‑таки Светлым. Хуже служения Темным богам может быть только атеизм. Ибо даже такой поганый бог, как Ктулху, все же лучше пустоты! Это симбиоз — боги не могут без людей, но и человек не может без бога в сердце!

— Великий шаман, Индрак видит горы! — вскочил на ноги дэвкаци.

Действительно, пока Креол читал очередную лекцию, на горизонте показалась голубоватая дымка — Западные горы...

Глава 24

Коцебу приземлился в небольшой горной долине. Именно здесь двести лет назад произошло сражение войск Кай‑Хемеала с Султаном Земли. Именно здесь двести лет назад каменного исполина раскололи вдребезги. А после этого то, что от него осталось, перенесли к горе Каменной Головы. Там и оставили — «в назидание потомкам».

Двигаться дальше по воздуху было весьма затруднительным — сверху отыскать нужный путь не получалось. Для того, чтобы пересечь Западные горы, нужно было подняться выше облаков. Намноговыше. Но в том‑то и дело, что пересекатьих никто не собирался — искомая цель была здесь, рядом. Сравнительно рядом — пеший марш‑бросок обещал занять полные сутки, если не больше.

Индрак флегматично вертел над головой метательный молот — он собрался самым первым и теперь ожидал остальных. На спине у него висел башенный щит, а свободной рукой гигант опирался на любимую кувалду.

Лод Гвэйдеон решал сложную дилемму — брать ли с собой Гордого? Конь сразу был против. И паладин, в принципе, с ним соглашался. Во‑первых, дорога сложная, горы, всаднику пройти сложно. Гордый, конечно, боевой конь, но ведь конь все‑таки, а не горный козел. К тому же у остальных членов отряда транспорта не было. В конце концов лод Гвэйдеон, к вящему облегчению Гордого, расстался с мыслью прихватить его в экспедицию.

Витааль облачился в плотный комбинезон из склеенной каким‑то хитрым способом рыбьей чешуи. Влагосберегающий — в нем его собственная чешуя пересыхала медленнее. На спину он повесил паровой шипомет, полностью обновил боезапас, прихватил гарпунное ружье, увешался баллонами с водой и обулся в сандалии на толстой подошве.

Логмир заканчивал точить Рарог и Флейм. Точильный станок в кузнице Креола вращался с бешеной скоростью — Двурукий одолжил у мага Слугу. Логмир очень расстраивался, что не сумел полоснуть разок‑другой Султана Воды, и был полон решимости отыграться на его братце.

Ванесса никак не могла выбрать подходящий костюм. С одной стороны, надо было одеться по‑походному. С другой — хотелось еще и хорошо при этом выглядеть. И в конце концов она остановилась на полицейской форме, бережно сохраняемой в дальнем ящике шкафа. Маскироваться здесь не требовалось — кто ее увидит, кроме случайных птиц?

— Готовы? — окинул хмурым взглядом свой отряд Креол. — Раз, два, три, четыре, пять... все. Еды взяли?

— Взяли! — ответила за всех Вон, проверяя, не потерял ли Логмир свою котомку. Она навесила на всех понемножку, хотя Двурукий очень ныл, ссылаясь на то, что ему нельзя таскать тяжести — замедляет‑де. Он вообще стремился не носить с собой ничего, кроме самого необходимого — каждый лишний грамм отражался на скорости. Даже одевался максимально легко.

— Тогда пошли. Хуберт, включай обктамерон и сиди тут тихо — чувствую, пованивает в воздухе... Колдунами пованивает. Серые где‑то близко...

В конце долины начиналось ущелье — то самое ущелье Лабиринта. Две огромные скалы сходились почти вплотную, но между ними оставался проход — не слишком узкий, но и не слишком широкий. Где‑то далеко над головой виднелась узкая голубая полоска... а все остальное доступное пространство занимали каменные громады.