Олег Готко - Земляки по разуму

Станнер опустился, и через несколько секунд над коконом Кара навис Грык. Он был зол, как ядерный реактор.

— Меня могли сожрать!!!

— Меня тоже! — резонно возразил Кар. — А все потому, что ты совершил посадку не там, где следовало!

— Где же я должен был ее совершить? — растерялся коллега от того, что «яйцо» собралось учить «курицу».

— На линии терминала!

— Так ведь родная планета?!

— Она будет родной только через миллион лет, — экстремальная ситуация заставила сдвинуться мозги Кара, и сейчас он вещал разумные мысли одну за другой.

— Кажется, я начинаю верить в приметы… — Грык без сил опустился в кокон. — Что теперь еще остается делать?..

И тут Голос Свыше, родившийся из ниоткуда, прошептал в мертвой тишине:

— КРЕСТИТЬСЯ НАДО!!!

Суббота, 55 февраля 2 473 010 года до н. э.

— Понимаете, — начал наконец ученый монолог Тохиониус, приземлившись в очередной раз в горах Кавказа, — Вселенная — это огромный океан времени. Так говорил Василий Рында, и не верить ему у меня оснований нет, так как Машина Времени работает. Звезды и планеты похожи на группы островков, около которых проносятся волны времени. Как известно, в закрытом пространстве волны значительно выше. И когда уважаемый Михалыч, избавляя нас от погони, шарахнул по красной кнопке, мы находились к звезде значительно ближе, чем в тот момент, когда он же шарахнул по кнопке еще раз. Я думаю, что немалую роль здесь играет гравитация звезд, около которых континуум пространства-времени искажается. По-моему, именно поэтому мы «запоздали» к своему времени, своему объективному времени, в то время, как Машина находится сейчас в своей объективной нулевой точке своего же субъективного настоящего. Вот!

Тохиониус замолчал, и в его глазе была надежда, что хотя бы остальные поняли объяснение. К сожалению, она не оправдалась, и первым дал это понять неугомонный майор.

— Так почему бы не нажать кнопку еще раз?

— Дело в том, что мы не знаем «когда» находимся, а компьютер машины считает, что сейчас именно тот год нашего настоящего, куда вы хотите попасть.

— Так надо втолковать ему, что это не так! — как милиционер до мозга костей Михалыч был уверен, что «втолковать» можно что угодно и кому угодно. Его логика не допускала исключений из этого правила, будь то «сальмонелла» или какой-то «деревянный» компьютер. Он поискал глазами что-нибудь тяжелое.

— Все не так просто. Мы не имеем точки отсчета, и отправляться в будущее вот так, с бухты-барахты… Это… мм, немного рискованно.

— Почему? — удивился майор в очередной раз. — Ведь мы все равно должны туда попасть!

— Живые или мертвые, — буркнул Горелов, сделав уже несколько шагов по лестнице, ведущей к исполнению мечты. У него даже начало складываться впечатление, что выражение «умные люди ничему не удивляются» майора не касается.

Тохиониус одобрительно крякнул и обратился к Михалычу:

— Дело в том, что воспользовавшись МВ и разминувшись как с вашим, так и с моим настоящим, мы рискуем существовать исключительно внутри этого корабля до тех пор, пока нас не подхватит та волна, которая определяет это настоящее. Будущего, как реальности, просто нет…

— Ага-а, — протянул окончательно сбитый с толку милиционер со стажем и замолчал к большому облегчению Тохиониуса, который уже сам начал путаться в своей теории.

— Что же делать? — подал голос Джек, предварительно убедившись, что никому не помешает выразить созревшие мысли. — Надеюсь, что сейчас самое подходящее время… Ну, пока вы думаете… Мне кажется, вы меня понимаете… Ау, Горе…

И вдруг его перебил Голос Свыше, родившийся из ниоткуда и прошептавший:

— ЕСЛИ КАЖЕТСЯ — КРЕСТИТЬСЯ НАДО!!!

Пятница, 13 февраля 1 234 513 года до н. э.

— Что это было? — одновременно поинтересовались друг у друга Грык и Кар.

Тишина не ответила им.

Первым сообразил Кар:

— Значит и на нашей планете были когда-то живые боги!

— Да, — согласился Грык, думая совсем о другом, — мысль здравая…

— Еще бы! — согласился напарник, сотворив десять древних ритуальных движений всеми конечностями.

— Это мы, коллега!

— В каком смысле?

— В живом! Мы должны создать нечто такое, что и за миллионы лет предупредит нас же и укажет место обитания проклятой фауны.

— Да, и я знаю, что это будет, — проворковал Кар, потрясенный как догадкой, так и величием замысла. — Нас будут почитать не только как героев, но и как богов!

— Это будет тот самый обелиск, Кар!

— Однако, — напарник тяжело заворочался в коконе, — почему же мы не смогли прочитать начертанное нами?

— Потому что мы еще не начертали! — отмахнулся Грык от коварного вопроса. — Понял?

— Понял, — согласился напарник, у которого, похоже, начался обратный процесс размягчения мозгов. Наверное, именно об этой наследственной опасности и предупреждал предок.

И они, подыскав подходящую скалу, начали созидать самое непонятное в истории Одинокой Жемчужины творение искусства.

Суббота, 55 февраля 2 473 010 года до н. э.

Осенив себя крестным знамением по примеру Горелова, еще не разучившегося моментально выполнять простые команды, все уставились друг на друга.

Благоговейное молчание первым нарушил Джек-Потрошитель:

— Кто это был?

— Бог! — трепетным голосом неофита ответил Горелов. В глазах засверкали огоньки истинной веры.

— Который? — попытался уточнить вождь, потому что его пантеон богов в последнее время значительно расширился.

— Бог-Отец! — пояснил Горелов и добавил. — Есть еще Бог-Сын и Святой дух.

— А, это тот, который един в трех лицах, — хмыкнул Джек. — Знаю, читал.

— Я тоже, — опасливо озираясь по сторонам, пробормотал Тохиониус, — но так до конца и не поверил…

— Зря! Ну-ка, выпустите меня отсюда! — сказал вождь.

— Зачем?

— Да вы только представьте, как Ему скучно с этими обезьянками!

— Но ведь сын, Святой Дух…

— Очень мне хочется на этого духа глянуть! Я ему покажу, что такое настоящий Дух!

— Во дает! — восхитился Семен. — Эй, Тоха, где мы находимся?

— Ну-у, согласно вашей географии, — осьминог пообщался с компьютером, куда заносил все нужные и ненужные данные, и сказал. — На горе, именуемой Араратом.

— Ух, ты! Святое место! — поразился совпадению Вуйко. — Да и кто бы мог подумать, что мне на старости лет суждено убедиться в существовании Бога! Ребята, я хочу быть Моисеем как самый старший из вас!

— Именно! — оборвал его мечтания Семен. — Теперь у нас есть точка отсчета!

— Как? Неужели ты точно знаешь день, месяц и год, когда мне вручат десять заповедей? Или знаешь дату прибытия сюда Ноя?

— Мойшич, иди к черту! — Саньковский ткнул пальцем в Библию. — Рождество Христово — ноль лет! Плюс-минус пять-шесть годков, неужели не ясно?