Замуж с осложнениями-2. Сами мы не местные

-- Ну и какая у меня главная черта? -- спрашиваю я, рассеянно глядя в текст.

-- Доброта, -- тут же говорит Азамат.

-- Злоба непомерная! -- одновременно с ним выпаливает Алтонгирел.

Я обвожу их выразительным взглядом.

-- Хотите сказать, у меня уже раздвоение личности?

Поскольку они не находятся, что ответить, я снова утыкаюсь в несчастную статью в энциклопедии. О, да тут есть картинки! И...

-- Оно не так выглядело! -- радостно восклицаю я.

-- Как -- не так? -- хмурится Алтоша.

-- Ну вот, гляди, тут нарисовано, как выглядит древесная слюна. В трёх вариантах, трое разных больных рисовали. Она похожа на паутину, такие лучики по веткам приклеены, а в середине собственно плевок. А то, что я видела, выглядело по-другому. Оно только вниз свисало, а сверху был такой комок поплотнее.

Духовник смотрит на картинки с сомнением.

-- И что, ты думаешь, если оно другой формы, то это не то? Но у нас ничего похожего больше не водится...

-- Это я уже поняла, -- перебиваю я. -- Но согласись, это повод понадеяться на лучшее?

Он растерянно пожимает плечами.

-- Не знаю... конечно, лучше бы ты была здорова, но что-то мне в это плохо верится.

-- Неужели? -- удивляюсь я. -- А я-то была уверена, что ты мечтаешь меня со свету сжить!

Духовник резко выпрямляется и бросает испуганный взгляд на Азамата.

-- Смотри, уже начинается!

Я фыркаю. Азамат криво ухмыляется.

-- Не волнуйся, это как раз для Лизы нормально. Она тебе так и не простила, как ты её на корабле к стенке прижал. Так до сих пор и ждёт, что ты её придушишь.

Духовник бубнит что-то о бешеных тёлках, и я не отвешиваю ему подзатыльник только чтобы буйнопомешанной не сочли.

-- И что мы теперь будем делать? -- спрашивает духовник, проворчавшись.

-- Лично я собираюсь пойти обратно на пляж и взять пробу этой штуки, а потом прогнать несколько анализов.

Мужики переглядываются.

-- Это звучит разумно, -- с нажимом говорит Азамат.

-- А вдруг она ещё сильнее заразится? -- выдаёт Алтоша.

-- Это как, прости? У вас бывают градации степени заражённости одного организма?

Алтоша мнётся, не зная, что ответить, но в итоге сдаётся, заявив только, что одна я никуда не пойду. Поэтому меня торжественно провожают в номер за чемоданом, а потом на пляж.

-- Вы только близко не подходите, -- говорю я им. -- Ещё не хватало, чтобы вы тоже заразились.

Я надеваю перчатки и встаю на прихваченный от постоялого двора ящик, чтобы удобно было дотянуться до объекта. Сначала я пытаюсь отщипнуть кусочек, но вещество загадочной дымки оказывается плотным, как ткань, так что приходится отпиливать ножом. Упаковав добытый кусочек в пробирку, я приглядываюсь к утолщению наверху. Мне кажется, оно из чего-то другого. Я протягиваю руку пощупать -- оно твёрдое и окружено волосками. Тут у меня из-под руки раздаётся какой-то звук, и в ту же секунду в гуще дымки мелькает искажённое лицо. Я с визгом отпрыгиваю, грохаюсь с ящика и задним ходом на четвереньках мчусь прочь, пока не натыкаюсь на Азамата.

-- Лиза, ты что?!

-- Мне померещилось, -- я стараюсь отдышаться и никак не могу отвести взгляда от злополучного дерева. -- Как будто там какое-то лицо...

Азамат меня поднимает и отводит в сторонку. Я судорожно сжимаю в руке закупоренную пробирку.

-- Какое ещё лицо? -- не своим голосом спрашивает Алтонгирел.

-- Не знаю, какое. Я не то чтобы хорошо его разглядела. Просто оно сначала как будто застонало, а потом появилось лицо. Звука вы тоже не слышали?

Азамат мотает головой, а духовник запускает пальцы в волосы.

-- Ну откуда у древесной слюны лицо?! Она ведь гриб!

-- Значит это не древесная слюна, что я могу, -- огрызаюсь я. Кажется, я уже могу стоять без посторонней помощи.

-- По-моему, это значит, что у тебя крыша едет уже сейчас! -- заявляет Алтоша. -- Отдай-ка мне свою стекляшку.

-- Зачем тебе пробирка? Ты в неё ещё чего-нибудь постороннего напустишь.

-- Затем, что психам нельзя давать бьющиеся вещи.

-- Она небьющаяся, а я не псих!

-- Конечно не псих, только лица на деревьях видишь!

-- Да вы тут понавыращивали всякой дряни на своей дурацкой планете, заразили меня чёрт знает чем, а теперь считаете чокнутой!

-- Мы вырастили и заразили? -- переспрашивает духовник. -- Азамат, ты это слышишь? У неё уже бред!

-- Азамат, скажи ему, чтоб он от меня отстал! -- принимаюсь ныть я.

-- Но Лиза, это действительно странно, -- озабочено говорит он. -- Я никак не понимаю, откуда там могло взяться лицо. А если тебе примерещилось, то это довольно серьёзно...

-- Правильно, давайте меня повяжем и запрём под замок для верности! -- не выдерживаю я. Он ещё будет соглашаться с этим гадом!

Азамат делает шаг вперёд и пытается взять меня за руку. А вот не дамся! Отскакиваю назад.

-- Лиза, ты чего?

-- А чего ты меня хватаешь? Правда, что ли, вязать собрался?

И тут у него становится такое лицо -- похоже, он и правда решил, что я рехнулась.

Я пячусь, переводя взгляд с одного на другого и в ужасе понимая, что если Азамат мне не верит, то и никто, никто на всей планете...

И тут я спотыкаюсь и падаю.

Темно. Ну ничего себе я головой приложилась! И холодно. Чёрт, неужели потеря крови? Караул! Эти двое ведь не допрут, как остановить! Мамочки-помогите!!!

А где они вообще? Тихо что-то. И нигде не болит. Странно. Но очень-очень холодно. И почему темно? А, о, вижу что-то светлое. Ощупываю голову -- цела. Лежу на песке, но он холодный. Или у меня что-то не так с восприятием температуры или... что? Даже если я тут до ночи провалялась, ночи на Орле тёплые. А мне очень-очень холодно! Да и почему бы Азамат с Алтонгирелом оставили меня лежать, что за чушь?

Попробуем встать. Ну или хотя бы сесть. Хм, голова не кружится, конечности на месте. А светлое -- что-то типа двери. То есть, я в тёмном помещении. Уже легче.

-- Азамат? -- зову негромко. Тишина. Голос звучит гулко. Осторожно встаю и медленно бреду к двери, прощупывая пол мыском ноги прежде чем сделать шаг. Наконец дохожу до проёма.

Холодно. И ветер. Вокруг тёмно-зелёные горы. Я стою у входа в пещеру. Чёрт, да я сейчас задубею! Что за бред творится? Я правда рехнулась, что ли?

Слева замечаю какое-то движение. Присматриваюсь -- там, ниже по склону, стоят две машины, рядом возятся люди, какие-то тюки загружают. Ба, да это же почта! Вон и край стадиона виден! Но как я тут оказалась?

Настолько быстро, насколько позволяет не очень пологий склон, поросший мхом, я спускаюсь к почте. Одна машина уже уехала, но вторая ещё стоит. Когда я подхожу, хозяин как раз появляется на пороге почтовой пещеры. Я его не знаю, но это не так важно.

-- Здрасьте, -- говорю, стуча зубами. -- Не подбросите до города?

Он смотрит на меня, как на полоумное привидение. Не удивительно: на мне маечка, лёгкая летняя юбка и босоножки, а вокруг всё те же плюс десять.