Том 1.Замуж с осложнениями

Ну что ж, если Азамат и впрямь сам этот корабль строил -- или хотя бы планировал -- то огромный ему респект. Кухня почти человеческая, ничего похожего на обычную глухую стену из затемнённого стекла с сенсорными кнопками. Вот плита с огромной духовкой, отдельно от неё микроволновка. Две раковины, разделочный стол под быка примерно. Ещё бы еда была...

Соображаю, что холодильный отсек обычно не прямо в кухне, где тепло, а где-нибудь в сторонке. Осматриваюсь -- вон какая-то дверь. Сую нос: и правда, внутри рядок холодильных шкафов. Но это же для долгого хранения которые, а где расходный?

Из раздумий, а заодно и из холодильного отсека меня вырывает удивлённый голос Тирбиша:

-- Ой, здрасьте!

Оборачиваюсь смущённо. Вроде как с поличным поймали.

-- Привет. Я просто искала что-нибудь на завтрак...

-- А, вы же не завтракали, -- вспоминает он. -- Но там вы ничего не найдёте готового, всё, что есть, тут.

Открывает один из шкафчиков под разделочным столом, там и правда небольшой холодильник. Хорошо спрятали, и не догадаешься.

-- Там, правда, мало, -- извиняется Тирбиш. -- Мы давно закупались, вот на Гарнет прилетим...

Там и правда негусто. Молоко, масло, какие-то йогурты, какие-то ягоды. Извлекаю два последних наименования, вопросительно смотрю на Тирбиша, мол, это можно?

-- Тоже любите нирш? -- спрашивает, улыбаясь. Мучительно вспоминаю, что нирш -- это муданжская разновидность черники. Вот эти самые красные ягоды размером с черешню -- это черника?! Ого-го.

-- Наверно, -- говорю. -- Только у нас она по-другому выглядит. А йогурты можно съесть?

-- А это я не знаю, что, -- смеётся. -- Прошлый раз на Гарнете прихватил попробовать, никому не понравилось.

Осматриваю добычу: блок из шести небольших стаканчиков, ваниль, дыня, маракуя, срок годности не истёк ещё, цветовые маркеры синенькие без намёка на фиолетовость, а есть нельзя только когда покраснеют... Чего им не так? Открываю один, нюхаю. Ну йогурт.

-- Да вроде всё нормально, -- говорю.

-- Ну если вам нравится, то ешьте. Я просто не понимаю, как можно из молока что-то сладкое делать, -- поводит плечами с лёгким омерзением. Записать в книжечку о национальной кухне: молочные продукты все несладкие.

-- А, -- отмахиваюсь, -- на Земле из всего сладкое делают, даже из рыбы.

Забавляюсь, наблюдая, как паренёк зеленеет лицом.

-- Не надо мне таких ужасов рассказывать, -- говорит. -- Мне щас ещё обед готовить.

Хихикаю, намешиваю в йогурт ягод и углубляюсь в завтрак. Ничего черника, самое оно.

-- А ты как, специально поваром нанимался? -- спрашиваю потихоньку. Раз уж мне тут неделю жить, надо хоть разобраться в инфраструктуре.

-- Не совсем. Я такой же член команды, как и другие, а за готовку просто получаю дополнительно. Так же, как пилоты. В принципе, и готовить, и рулить все умеют, но удобнее, чтобы это было чьей-то обязанностью, и за это надбавка идёт.

-- А-а, -- говорю глубокомысленно. -- Так, наверное, ещё механики есть? Или там снайперы?

-- Куда при нашем капитане ещё механика, -- смеётся. -- Он к своему кораблю никого не подпустит.

-- Он что, правда его сам построил целиком?

-- Ну, всякие тонкие механизмы ему, конечно, делали на заказ. Но собирал сам. Он хотел одно время свой завод создать, но не нашёл подходящего места. Хочется, конечно, на Муданге, но ведь нельзя...

-- Почему нельзя?

Тирбиш смотрит на меня с сомнением.

-- Знаете, я лучше у капитана за спиной вам рассказывать не буду.

Пожимаю плечами, дескать, я не шпион, мне ваших секретов не надо.

-- Да пожалста, -- говорю. Но заканчивать разговор на этом неловко будет. -- То есть, все остальные одинаково получают, что ли?

-- Ну, ещё Алтонгирел. Он же духовник, и его в этом никто заменить не может, так что он, конечно, тоже надбавку получает.

Ну а куда же без него, родимого! Не удивлюсь, если он получает больше, чем сам Азамат.

Тирбиш начинает что-то мурлыкать под нос, разминая тесто. Соображаю, что это, пожалуй, первый раз, когда я вижу парня моложе себя за готовкой. И он сказал, это все умеют? Видимо, на Муданге с полуфабрикатами плохо. Ни один землянин в здравом уме в космосе с тестом возиться не будет, купит готовые пирожки и погреет. Я и на Земле-то кроме мамы мало кого знаю, кто готовит, даже по праздникам. Умиротворяющее занятие, но уж очень долгое. А этому вон нравится, похоже.

Он тоже высокий, как все муданжцы, примерно с Алтонгирела, капитану по подбородок. Волосы стрижёт чуть ниже ушей. Кстати, вчера за обедом, когда вся команда собралась, я поняла, что длинные волосы носят хорошо если половина наёмников, и то старшая. Молодняк щеголяет всякими навороченными хохлами и чёлками, у некоторых даже перекрашенные пряди есть. Тирбиш, впрочем, не из тех, кто выпендривается. Лицо у него круглое с крупными чертами, и совсем слегка монголоидное. Если не знать, что муданжец, так и не догадаешься.

Он подходит к плите и зажигает огонь. Я аж подскакиваю.

-- Ой, газ! -- говорю удивлённо. В космосе?!

Оборачивается, глаза по семь копеек:

-- Что? Где?

-- Я говорю, плита газовая! Я думала, электрическая...

-- Газовая? Не-ет, -- смеётся облегчённо. -- Это не газ. Это э-э-э... горячий камень. Вот, смотрите.

Достаёт откуда-то из тумбочки диск, больше всего похожий на конфорку электрической плиты. Тёмный такой, тяжёлый. Вы хотите сказать, что это он горит?

-- Он не горит, -- объясняет Тирбиш. -- Только светится синим слегка, когда греется.

Присматриваюсь к плите: и правда, никаких языков пламени, просто ровное свечение, хотя цвет точно как у газа. С ума сойти. Интересно, что это за хрень.

-- Его у нас на Муданге добывают, -- продолжает Тирбиш. -- И все плиты из него делают. Одна такая пластинка примерно год работает, потом менять надо.

-- А что будете делать, когда весь пережжёте? -- спрашиваю с национальным земным пафосом устойчивого природопользователя.

-- Отвозим обратно, где добыли, пару лет полежит, и опять жечь можно, -- пожимает плечами Тирбиш. Дескать, это же очевидно.

Хорошо устроились. Я тоже так хочу, чтобы только за перевозки платить. Небось они там уже столько этих дисков настрогали, что и заново выпиливать не надо, просто свои же старые забираешь, когда понадобятся.

По-хорошему, хватит мне мешать повару, надо уже идти отсюда. Но дел-то у меня никаких нет, и даже безделья нет, а от вязания я за неделю и так охренеть успею. На моё счастье тут в кухню заходит давешний кудрявый юнец.

-- Тирб... а, здравствуйте, Лиза, -- кивает мне. -- Я Эцаган.

-- Очень приятно, -- говорю. Надо же, представился. -- Мне надо вам ещё раз назваться? Я никак не разберусь в этих правилах с именами.

Оба смеются.

-- Не надо, -- говорит Тирбиш. -- Вы ведь, наверное, не знаете, как правильно, так что это всё равно.

Ну ладно...

-- Тирбиш, -- Эцаган возвращается к тому, за чем пришёл. -- Там твои тряпки весь склад завалили. Они тебе нужны?