Том 1.Замуж с осложнениями

-- Что-то не так с брюками? -- притворяюсь, что поведение Алтонгирела меня нисколечки не смущает.

-- На Муданге женщины их обычно не носят, разве что зимой или на всяких грязных работах...

А что ж ты раньше-то молчал?!

-- Но вы не волнуйтесь, -- продолжает. У меня на лице бегущая строка с мыслями, что ли? -- Здесь-то все привычные, космос ведь.

Ну да. Алтонгирел один никак привыкнуть не может. Интересно, у геев есть какой-то мужской вариант ПМС или Алтоша всегда такой?

Впрочем, за обедом на меня не пялятся, даже при том, что штаны у меня голубые в лиловый цветочек, а рубашка розовая в жёлтый. Наверное, в муданжском национальном костюме приветствуются яркие краски и растительные мотивы.

После еды потихоньку увязываюсь за капитаном на предмет воспользоваться его буком (с которым он всё-таки расстался на время обеда).

-- Ах да, конечно, вам нужно предупредить родных, что вы позже вернётесь, -- кивает он, как мне кажется, с иронией. -- Я должен был сам сообразить, простите. Давно не общался с незамужними девушками.

Моргаю. Какая связь?..

-- Я, э-э, не совсем незамужняя, -- говорю. -- Я, как бы, вдова.

Ну, допустим мы с Кириллом не расписывались, но сути это не меняет. А у этих дикарей, небось, какие-нибудь предрассудки против внебрачного секса.

-- Простите ради всего святого, -- принимается тараторить капитан. Ну да, ну да, сейчас будет два вагона сожалений.

-- Ничего-ничего, я понимаю, что на мне не написано, -- похлопываю его по руке, запоздало соображая, что на него этот жест должен действовать гораздо сильнее, чем на среднего землянина. Ну, хотя бы он замолкает. -- Я просто не поняла, какая связь между тем, чтобы предупредить родных, и матримониальным статусом?

Получи, фашист, гранату. В смысле, умное слово.

-- У нас обычно женщины после замужества перестают поддерживать связь с родителями, -- ничего, сглотнул и переварил, умница мой!

-- Ну, у нас не так, -- пожимаю плечами. -- То есть обычно это зависит от того, насколько твои родители приятные люди. Тем более я сейчас с мамой живу, так что она имеет право знать о моих планах.

-- Ну да, наверное, -- неловко улыбается. Ну вот, будет теперь меня стесняться ещё вдвое больше. Ну что мне, стать женщиной без прошлого в худших традициях мыльных опер? Иногда даже злюсь на Кирилла, что из-за него все вокруг меня вытанцовывают, как будто я раковая больная.

Подходим к каюте, я останавливаюсь в ожидании, что капитан достанет пульт и отопрёт.

-- Толкайте, у меня замок размагнитился, до Гарнета не починить, -- поясняет Азамат.

-- А я-то думала, вы гений механики, -- хмыкаю, открывая дверь.

-- Вы что, с кем-то поспорили, сколько комплиментов в сутки вы можете мне сделать? -- смеётся. -- Можно замок и починить, конечно. Можно и с другой двери снять. Но в итоге всё равно менять придётся, так зачем из-за одной недели тратить день на бессмысленную работу?

-- Да ладно, вам виднее, -- пожимаю плечами. -- И ни с кем я не спорила. Можно подумать, мне нужен специальный стимул, чтобы делать вам комплименты.

Качает головой, прикручивает свет -- совсем чуть-чуть. Похоже, не любит яркое освещение. Подозреваю, что и зеркала в ванной не держит. Ох уж эти варвары.

Берёт с полки бук, протягивает мне, а сам поворачивается спиной и утыкается в иллюминатор с очередным зимним пейзажем. Видимо, у него на родине сейчас зима. Замечаю, что с постоянным чувством неловкости можно свыкнуться -- вот, сижу у капитана за столом, за его же буком, ничего ему делать не даю, но жить мне это уже не мешает.

Мама пишет:

>> Телефон у меня сдох. Позвоню обязательно.

Вижу в этом логическое противоречие. Ну да тебе виднее, с чего ты там позвонишь.

>> Мудо-гоши обходят меня стороной

Так они там всё-таки есть? И как, правда на чёрных китайцев похожи? Попроси сфотографироваться на память!

Да, чувство реальности у моей родительницы всегда зашкаливало. Впрочем, лучше уж так, чем если бы она волновалась. Отвечаю:

>> Ну да тебе виднее, с чего ты там позвонишь.

С того же, с чего сфотографирую. Придётся подождать, пока новое куплю.

>> И как, правда на чёрных китайцев похожи?

Джингоши -- на чёрных, муданжцы -- на краснокожих.

Пусть учится различать. Вдруг я как-нибудь Азамата в гости приглашу? Ему, наверное, не понравится, если его с джингошами перепутают.

Так, теперь брат. Ох, сколько же сейчас писать придётся...

Строчу и строчу. Вообще не люблю сенсорные клавиатуры, но тут она очень к месту пришлась. Потому что раскладку я наизусть не помню, искала бы сейчас каждую букву по полчаса, а так клавиатура -- тот же экран, какие надо клавиши, такие и отрисует. А потом так же тихо поменяется обратно на латиницу. Интересно, наверное, можно и муданжскую раскладку вызвать.

-- Решили наконец описать ситуацию в подробностях? -- спрашивает капитан. Ой, я же его динамлю...

-- Я брату пишу, чтобы он этого урода нашёл, который меня не пустил. Сейчас уже закончу, извините.

-- Ничего, пишите-пишите. А то меня Алтонгирел ругает, что я круглые сутки за буком сижу, -- хмыкает капитан. Он, кажется, нашёл себе занятие: включил ночник и ковыряется в каком-то маленьком предмете. Видимо, решил оправдать мои комплименты и что-то починить.

Отправляю письмо, дожидаюсь подтверждения о доставке, закрываю почту.

-- Я всё, -- говорю.

-- Ага. Можете ещё посидеть, я тут увлёкся.

Ещё посидеть... ну не буду же я с его бука обновления на вязальном форуме смотреть, правда? Разве что расписание рейсов с Гарнета...

Бук внезапно издаёт громкий булькающий звук, я аж отшатываюсь.

-- Это видеовызов, -- через плечо сообщает капитан.

Ах да, теперь узнала. Просто окно вызова появилось с задержкой. Собираюсь встать, чтобы пустить капитана поговорить, как внезапно осознаю, что вызывающий -- мой брат. Это же его ник и аватарка...

-- Кажется, это мой брат, -- говорю в лёгком ужасе. Я что, спалила Азамата?..

-- Да? -- он оглядывается довольно равнодушно. -- Ну так отвечайте, я выйду из кадра.

Чемпионат по неадекватному поведению дубль два. Ладно, ответить-то надо, а то Сашка будет волноваться... Жму "Принять".

-- Лизка! Что там у тебя за чума? Я только твоё письмо открыл, сразу кинулся искать канал, -- Сашка, конечно, говорит на родном. Он дома, валяется на кровати. Футболка на нём линялая. На заднем плане дети пищат.

-- Э-э, да у меня всё ништяк, только эти уроды, которые меня наняли, по документам провели другого чувака, и в итоге меня не было в списках. И меня, конечно, не взяли на борт!

-- И где ты сейчас?

-- На корабле муданжских наёмников, -- говорю с нехорошим предчувствием. Ой сейчас что-то будет.

-- Муданжских, -- бессмысленно повторяет Сашка.

-- Ты, -- говорю, -- не тверди это слово. Тут один присутствует. Они по-нашему не понимают, конечно...