Том 1.Замуж с осложнениями

-- Добрый вечер, -- говорю хрипловато. Ну, чего хотел-то, выкладывай уже!

-- Ты не знаешь, где Азамат? -- спрашивает без выражения.

-- Собирался о чём-то поговорить с пилотами, -- отвечаю, мучительно вспомнив, что он там сказал, когда от меня драпал. Сильно сомневаюсь, что ему действительно нужно было к пилотам.

-- Тебе он, значит, отчитывается, -- замечает Алтонгирел.

Пожимаю плечами. Лучше сейчас духовника не злить, ещё не факт, что Азамат прибежит на мои вопли после нашего душещипательного расставания. Впрочем, Алтонгирел решает, что достаточно налюбовался на меня, и уходит.

Жму на закрывание двери, а сама всё ощутимее дёргаюсь. Он явно ожидал увидеть Азамата у меня. Почему? Думает, мы вообще не расстаёмся, что ли? Или он уже проверил кухню, гостиную, каюту... и прочие места, где капитан может быть, а его там нет? Блин, ну не прячется же он от меня под столом! Вообще, что за бред, здоровенный мужик на собственном корабле... ну не нравится со мной -- не общайся. Я тихо посижу до высадки. Нет, надо нагнести трагедию, а сейчас Алтоша его найдёт, ещё не дай бог выведает, что я его потрогала, а потом примется мне кнопки на стул подкладывать. Или там перец в чай. Супер.

С постепенно ухудшающимся (хотя казалось бы, куда ещё?) настроением продолжаю вязать до ужина, периодически порываясь куда-нибудь пойти и сознаться в паре преступлений, только непонятно, кому и в каких. Вроде ничего не сделала, а чувство, как будто вот-вот загребут. На ужин, впрочем, я бы не пошла -- какая еда, когда внутри всё в узлы завязалось -- но постучался Тирбиш и позвал. Если б я ещё ему отказала, то побила бы личный рекорд по количеству оскорблений в сутки.

Ну, во всяком случае, Азамат нашёлся. Может, Алтонгирел просто воспользовался случаем меня попугать. Сажусь подальше от обоих, поглядываю исподтишка. Азамат выглядит нормально, если только немного задумчиво. Зачерпнёт ложку -- и зависает. Зато Алтонгирел присутствует в реальности во всей красе -- как глянул на меня разок, я чуть от пиалы край не откусила. Надо будет попросить Тирбиша проводить меня до каюты потом, а то не видать мне Гарнета.

Тирбиш, кстати, рассказывает что-то смешное. Наёмники похохатывают. Я мучительно пью какую-то на редкость невкусную зелёную гажу. Просить чаю не решаюсь. Сидящий с краю мужик с родинкой перехватывает инициативу в разговоре:

-- Я этой джингошской морде объясняю-объясняю про электричество, уже нарисовал всё, расписал... он тыкает пальцем в синусоиду и говорит, провод же прямой, как это может там помещаться?!

Народ грохает, надеюсь, никто не замечает, как меня скрючило. Притворяюсь, что подавилась. Тирбиш поворачивается ко мне, утирает глаза.

-- Вы извините, что мы на муданжском разговариваем, вам скучно, наверное...

-- Да ничего, -- говорю, покашливая. -- Я вон не понимаю и давлюсь, а судя по тому, как вы ржёте, я вообще живой бы не ушла.

Гогочут.

-- А вы сами расскажите что-нибудь весёлое с Земли, -- просит юноша классического индейского вида.

Напрягаю мозги, пытаюсь вспомнить что-нибудь, что не потребует тонны объяснений.

-- Ну вот однажды лежала у нас одна бабулька со сломанной ногой. Медсестра приносит ей обед, а бабулька жалуется, мол, у меня мышь в тумбочке. Ну, сестра, понятно, думает, сбрендила старая, вот и мерещится. Сказала врачу. Тот вызвал психиатра на консультацию. Ну, это тоже врач такой, который мозги лечит. Он, короче, пришёл, с бабулькой побеседовал, потом выходит, сестре отдаёт карту. Ну, это куда записывают, чем болеешь и чем лечить. Сестра открывает, читает: при осмотре больной в тумбочке у кровати выявлена мышь, одна штука, откормленная. Рекомендуемое лечение: вызвать дератизаторов...

Потом ещё что-то рассказываю. И другие ребята тоже. Хохочем все вместе, я уже не разбираю, кто на каком языке говорит, просто рыдаю, рожей на столе. Хорошо хоть Тирбиш тарелку у меня забрал. К счастью, кажется, остальные тоже слишком увлечены травлей баек, чтобы замечать, что я что-то понимаю, чего не должна. Господи, ну меня и колбасит. Уже вся слезами истекла, третья салфетка идёт. Хохочу, как обкуренная. Видимо, стресс выходит. Голова ватная, руки дрожат. Хорошо, что не ела почти, а то ещё сплохело бы...

При помощи Тирбиша и Эцагана доплетаюсь до каюты. Я бы и одним Тирбишем обошлась, но он же стесняется меня трогать! По этому поводу я хохотала ещё минуты три, пока он не решил, что меня уже пора уносить.

-- Вы извините, ребят, -- говорю заплетающимся языком. -- Меня что-то жестоко колбасит сегодня.

-- Вы просто вчера перенервничали, -- успокаивает меня Эцаган. -- Ничего, поспите, и всё будет хорошо.

Уложили меня на кровать, пожелали спокойной ночи, и ушли. Я отрубаюсь мгновенно.

Просыпаюсь в ночи. Чувствую, что-то не так. Кто-то у меня в комнате. Неуклюжей рукой протираю глаза: ого, Алтонгирел. Что он тут забыл? Стоит, смотрит в иллюминатор, там опять зима. Я же выключала! Может, правда, он включил? Это что, и есть его страшная месть?

Оборачивается ко мне, глаза закрыты, губы поджал... нет, погодите... не поджал, а как будто кожа срослась, и нет никакого рта... и глаза такие же. Ой, мама! Это что ж за симптом?!

Погоди, подруга, это, наверное, просто розыгрыш. Маска или что-то такое. Напугать меня решил. Идиот. Тянет ко мне руки, я отодвигаюсь. Тянет дальше. Ну всё уже, на всю длину вытянул, хватит! Кончики его пальцев лопаются, из них выезжают кости и продолжают приближаться ко мне, закапывая кровью одеяло. Я вскакиваю, отбегаю на другой конец кровати. Бляха-муха, а это он как сделал?!

Стена у меня на спиной внезапно исчезает, еле успеваю отшатнуться. Там открытый космос. Из меня выжимается весь воздух, я не могу дышать. Мимо проплывает искорёженное заиндевевшее тело Кирилла. Я бы закричала, но не могу ведь!

Выскакиваю за дверь, она герметичная. Тут можно подышать. В коридоре тусуется толпа первобытных людей с каменными топорами, при виде меня они начинают облизываться. Самый большой из них поверх криво обрезанной шкуры носит галстук, концом которого он вытирает слюни.

И тут всё взрывается, я падаю, но провалиться сквозь пол не могу, потому что меня нет в списках. Зажимаю глаза и уши. Ничего не происходит.

Осторожно открываю один глаз: надо мной на коленях стоит Алтонгирел с каменным ножом. Замахивается. Я снова зажмуриваюсь, но удара не следует.

Постепенно просыпается сознание. Ради эксперимента открываю глаза ещё раз: весь пол усыпан трупами детей, у дальней стены стоит Сашка с пулемётом и безумной улыбкой.

Так. За ужином меня колбасило. Потом я сколько-то спала, а теперь у меня глюки. Похоже на какой-то психодизлептик. Эйфория -- отключка -- делирий. Галлюцинации визуальные и слуховые. Галлюциноген мог быть в чае, потому он и был такой мерзкий. Повезло, что я сейчас действительно нормально соображаю, хоть и не могу полагаться на то, что вижу. Мне нужно промыть желудок и хорошо бы антидот вколоть, но не факт, что он есть в мешке, да и я не рискну в таком состоянии браться за шприц. Сорбент бы нащупать...