Марина Ефиминюк - Приключения ведьмы

– Ваня, ты маг или рядом прошелся? – строго спросил гном. – Зачем тебе убивать его, вон, Аська же усыпила всех птичек в лесу, а ты чем хуже. Пусть он тоже покемарит, а если потонет в это время, так это не твоя вина! Да, и мелко там, поди, – добавил он.

– Нет! – уперся Ванятка.

Я удивленно подняла брови, не ожидая такой стойкости от Петушкова.

– Ваня! – пропели мы в один голос с Пантелеем.

– Ну, вот и ладненько, вот и порешили! – радостно потер ладони Пан и вошел обратно в горницу.

– Ничего мы не решили, – уже плакал ему в спину адепт. – Я не готов ни морально, ни физически! Ася, стой!

Я повернулась к Ване спиной и пожала плечами, полностью снимая с себя всю вину за энтузиазм гнома.

Мы объявили радостную новость старосте, что, дескать, Ваня у нас маг первосортный, драконов убивает за так, и мы поможем совершенно бесплатно, то есть безвозмездно. Староста подскочил с лавки, долго жал Ванятке руку и сказал, что общество этого не забудет. Охота на дракона была назначена на послеобеденное время, за тот промежуток, пока мы морально готовили адепта и пытались убедить его в необходимости данного поступка (доводов у нас было два, один другого весомей: слава вечная и негаснущая, и главное переправа), о таком важном событии узнала вся деревня. Так что, когда мы шли к реке, за нами следовали едва ли не все жители и даже бережно спрятанные молодые девицы. План разработали простой: я из себя строю жертву, которую селяне решили отдать на растерзание чудища, и пока я его отвлекаю, Ваня, подобравшись со спины дракона, начинает нападать. Мне связали руки веревкой, и староста повел меня к реке, сзади плелся волнующийся, а потому зело трясущийся адепт.

– Ась, – ныл он, – ну, а что мне говорить, как вести себя?

– Вань, – не выдержала я, – ты «Непредсказуемых убийц драконов» в Училище читал?

– Читал. Шесть раз.

– Ну, так и действуй по книге. Это не книга, а просто инструкция по убиению этих тварей.

– А как я пойму, что он тебя сейчас сожрет?

– Я крикну: не ешь меня ирод! – предложила я.

Нас привели к огромному коряжистому дереву на крутом берегу.

– Вот, здесь эту гадину мы и нашли в первый раз, – прошептал староста и, оставив меня, отбежал на почтительное расстояние за кусты, где вся деревня ожидала кровавой расправы над зеленобоким тунеядцем.

Я прочистила горло, возвела к небу связанные руки и, взяв высокую ноту, заорала:

– О, изверги, зачем вы меня, деву невинную кудрявую отдали на растерзание чудищу земноводному! Я в самом соку, во цвете лет, я жить хочу!

Дракон не появился, я замолчала и осмотрелась, в поле зрение никакое, даже маломальское чудовище не попалась, зато среди густой зелени кустов мелькали периодически высовывающиеся головы в косынках и картузах. Я попыталась взять ноту выше, но голос сорвался на откровенный визг.

Кричала я минут пятнадцать, пока мое красноречие не иссякло.

– Мама забери меня отсюда, я исправилась! – брякнула я, оттого, что ничего не шло в голову.

– Боже, ну что ты голосишь? Я и так неплохо слышу, – раздался откуда-то сверху голос очень похожий на человеческий, только раз в пять громче.

Они еще и разговаривают?!

Он неожиданности я замолчала и уставилась на чудище, дракон плавно как змея спустился с дерева и лег под ним, с интересом наблюдая за моими действиями. Выглядел он совсем, как на картинке в «Книге вымирающие виды», словно ее срисовывали с именно этого, отдельно взятого экземпляра. Если до этого момента я воспринимала происходящее, как глупую шутку, то сейчас самым решительным образом осознала реальную угрозу моей жизни, веющую от чешуйчатой твари.

Дракон смотрел на меня желтыми, слегка косящими глазами с вертикальными зеницами, длинные стрелочки-усы торчали в разные стороны; он выглядел так глупо, что я в один миг перестала трястись.

Я откашлялась и стала трагично заламывать руки, закатывать глаза и истерически корчится, в общем, как могла, демонстрировала страх и незащищенность. Получалось плохо и неестественно, мои актерские способности многого не позволяли. Я сильно выгнулась назад, веревка, обмотанная вокруг запястий, плавно соскользнула мне под ноги, а спину рассекла острая боль. Я схватилась за поясницу и громко матюгнулась.

Дракон выпучил и без того большие круглые глаза и даже моргнул от удивления.

– Не трогай меня, чудовище! – просипела устало я, растирая поясницу и думая о том, что теперь ни за что не смогу забраться на лошадь. Я посмотрела на дракона, тот внимательно следил за мной, потом уперла руки в бока и спокойно произнесла:

–Сожри меня тварь! – я махнула рукой, приглашая его приступить к трапезе. – Разорви меня на части, орать я все равно больше не могу!

В желтых глазах дракона промелькнул неподдельный интерес, он сделал движение в мою сторону, и тут я испугалась по-настоящему и заорала во всю мощь своих легких, голос пробился с новой силой.

– Ой, Ванечка, Ванечка, он меня сейчас сожрет! Ваня, спасай!

Адепта не появился, а мне стало еще страшнее, щит не поставишь, драконы не чувствительны к магии! И тут я вспомнила про кодовую фразу, может Иван ждет ее? Что было духу, я заголосила:

– Не ешь меня, ирод!

– Мел, это ты? Это ты, моя девочка? – вдруг ошарашил меня дракон.

От услышанного я замолчала и осталась стоять с открытом ртом, но тут на сцену вступил, вернее, вполз Иван. Как выяснилась позже, довольно пологий склон со стороны деревни оказался почти отвесным со стороны реки, откуда забирался Ванятка. Все это время, пока я на разные тона голосила, он лез по вертикальной плоскости, поминутно рискуя рухнуть в омут. Поэтому, когда он забрался, то был потный, красный и запыхавшийся. Сначала показался меч и одна рука, потом, тяжело дыша, верхняя половина туловища; с трудом закинув одну ногу, адепт перекатился на спину и пару секунд лежал на травке, очевидно, после такого подъема ни сил, ни желания бороться, с кем бы то ни было, у него не осталось. Я решила напомнить ему о великом подвиге и долге перед народом и прикрикнула:

– Слышишь? Не ешь меня, ирод!

Ванятка поднял голову, увидел дракона, в его глазах промелькнула паника, отчаянье и жалость к самому себе; но все же он схватил меч покрепче, подбежал к дракону со спины, начал прыгать наподобие мастера Словенской борьбы, делая выпады в воздухе, при этом он бубнил себе под нос: «Не ешь ее, ирод проклятый, змеюка желтобокая. Не ешь ее, ирод проклятый, змеюка желтобокая». Совершенно зеленого дракона назвать «желтобокой змеюкой» было сложно, да и Ваня выглядел настолько забавно, что я, забыв про роль жертвы и собственный страх, едва не рассмеялась, но вовремя проглотила смешок и продолжала вести с драконом содержательную беседу.

– Ты не Мел? – дракон внимательно всматривался в мое лицо. – Ты кто?