Терри Пратчетт - Роковая музыка (Музыка души)

Клиф еще раз взглянул на гонг, пожал плечами и последовал за Глодом.

Старая женщина подождала, пока их шаги затихнут в тумане. Затем она открыла дверь и окинула взглядом улицу. Удовлетворившись, по всей видимости, избытком пустоты, она вернулась к прилавку и нашарила под ним весьма странный рычаг. Ее глаза сверкнули зеленым.

— Этак я скоро голову свою позабуду, — сказала она и нажала на рычаг. Загремел невидимый механизм.

Лавка исчезла. Мгновением позже она возникла на другой стороне улицы.

Бадди валялся на кровати и глядел в потолок.

Какова пища на вкус? Он с трудом мог это припомнить. В последние несколько дней он что-то ел, должен был есть, но вкуса не помнил. Он почти ничего не помнил, за исключением игры. Голоса Глода и остальных доносились как сквозь вату.

Асфальт где-то шлялся

Он заставил себя подняться и подошел к окну. Оттенки Анк-Морпорка сменялись серым в скупом предзакатном свете. Легкий ветерок веял в окно. Повернувшись наконец, он обнаружил, что посреди комнаты стоит молодая женщина.

Она приложила палец к губам.

— Не пытайся звать своего маленького тролля, сказала она. — Он ужинает в подвале. В любом случае, он меня не увидит.

— Ты моя муза?

Сьюзан нахмурилась.

— Кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказала она. — Я видела их на картинках. Их, кажется, восемь, и командует ими — хм — Канталупа. Предполагается, что они защищают людей. В Эфебе верят, что они вдохновляют музыкантов и художников, но на самом деле они не сущ… — она оборвала себя и внесла поправку. — По крайней мере, я никогда их не встречала. Меня зовут Сьюзан. Я здесь, потому что… — ее голос постепенно стих.

— Канталупа? — переспросил Бадди. — Я совершенно уверен, что это была не Канталупа.

— Ну, неважно.

— Как ты сюда попала?

— Я. Послушай, присядь. Вот так. Ну, как ты знаешь, есть некоторые понятия, как Музы, которых ты упоминал. Как люди верят, что некоторые понятия воплощаются в людях?

Понимающий взгляд, который Бадди бросил на нее, говорил о его поразительных способностях.

— Как Бык-Отец воплощает дух Праздника середины зимы? — спросил он.

— Верно. Так вот я как раз из тех, кто занимается этими делами, — сказала Сьюзан. — На самом деле не имеет значения, кто я такая.

— Ты хочешь сказать, что ты не человек?

— Нет, человек. Просто, я выполняю определенную работу. Я хочу сказать, что если ты будешь думать обо мне как о Музе, то это будет не хуже любого другого определения. Я здесь, чтобы предупредить тебя.

— Муза Музыки Рока?

— Не совсем, но послушай… Эй, с тобой все в порядке?

— Не знаю.

— Вид у тебя, как будто тебя постирали. Слушай. Музыка опасна…

Бадди пожал плечами:

— А, так ты говоришь про Гильдию Музыкантов? Мистер Достабль сказал, что на этот счет можно не волноваться. Мы уезжаем из города на…

Сьюзан шагнула вперед и схватила гитару.

— Я имею в виду вот это!

Струны забились и заскулили под ее пальцами.

— Не трогай ее!

— Она завладела тобой, — сказала Сьюзан, швырнув гитару на кровать.

Бадди подхватил ее и взял аккорд.

— Я понимаю, что ты хочешь сказать, — сказал он. — Все так говорят. Те двое считают, что она — зло. Но это не так!

— Может быть, она и не зло, но она неправильная! Она не для здесь и не для сейчас!

— Да. Но я могу управлять ею.

— Ты не можешь ею управлять. Это она управляет тобой.

— Так или иначе, ты-то кто такая, чтобы говорить мне все это? Мне не требуются поучения зубной феи!

— Послушай, она убьет тебя! Я в этом уверена!

— Предполагается, что я должен бросить играть из-за этого?

Сьюзан смешалась.

— Ну, не совсем, потому что в этом случае…

— В общем, я не намерен слушать какую-то таинственную потустороннюю женщину! Тебя, может быть, вовсе нет! Так что можешь убираться в свой магический замок, ладно?

Сьюзан на время лишилась дара речи. Она уже смирилась с безнадежной тупостью мужчин, особенно той их части, что ходит прямо и бреется каждое утро, но тем не менее была оскорблена. Никто не разговаривал со Смертью в таком тоне. По крайней мере, не так долго.

— Отлично! — сказала она, наклоняясь и касаясь его руки. — Но ты увидишь меня еще только раз — и тебе этого хватит! Потому что, позволь тебе сказать, я — это…

Внезапно она ощутила, что падает назад, стоя при этом прямо; комната поплыла мимо нее в темноту, закручиваясь вокруг потрясенного лица Бадди.

Темнота взорвалась и возник свет.

Трепещущий огонек свечи.

Бадди водил рукой в пустоте, которая только что была ею.

— Ты все еще здесь? Куда ты пропала? Кто ты?

Клиф оглянулся.

— Кажется, я что-то слышал, — пробормотал он. — Ты понял, или нет, что там, в лавке, некоторые инструменты не были просто обыкно…

— Я знаю, — сказал Глод. — Жаль, я не сыграл на крысиной флейте. Я опять голоден.

— Я хочу сказать, это мифиче…

— Да.

— Так как получилось, что они кончили музыкальным секонд-хэндом?

— Тебе когда-нибудь приходилось отдавать свои камни в заклад?

— О, конечно, — ответил Клиф. — Всем приходится это делать, в то или иное время, ты же знаешь. Иной раз больше и нечего заложить, если хочешь дожить до следующего обеда.

— Вот ты сам и сказал. Это то, через что каждый работающий музыкант должен рано или поздно пройти.

— Угу, но та штука, которую Бадди… Я хочу сказать, на ней стоял номер 1.

— Да.

Глод прищурился, разглядывая уличный знак.

— "Искусные ремесленники", — прочитал он. — Ну вот, мы на месте. Посмотри-ка, половина мастерских открыта даже в это время суток, — он встряхнул пакет. Внутри что-то тренькнуло. — Ты стучись на той стороне, а я буду на этой.

— Угу, ладно— Но я хочу сказать — номер первый. Если даже та раковина была пятьдесят второй, то кто пользовался этой гитарой?

— Не знаю, — ответил Глод, стучась в первую дверь. — Но я надеюсь, он за ней не вернется.

— Ах, это, — сказал Ридкулли. — Это Обряд Ашк-Энте. Получилось отлично. Думаю, можно было бы использовать и свежее яйцо.

Сьюзан моргнула.

Она стояла в круге, нарисованном на полу. Вокруг теснились странные потусторонние фигуры, хотя когда она чуть подрегулировала свое восприятие, она поняла, что это совершенно обычные студенты.

— Кто вы такие? — спросила она. — Что это за место? Дайте мне выйти!

Она пересекла круг и отлетела от невидимой стены. Студенты пялились на нее так, как будто они в принципе слышали, что существует такой биологический вид — «женщина», но вовсе не ожидали, что им придется когда-нибудь близко его наблюдать.

— Я требую, чтобы вы немедленно меня выпустили! — она посмотрела на Ридкулли. — Вы тот волшебник, которого я видела вчера?

— Правильно, — сказал Ридкулли. — А это Обряд Ашк-Энте. Посредством его Смерть призывается в круг и пока мы не позволим, он, или, как в данном случае, она не может уйти. Вот в этой книге понаписано много всякой ерунды относительно того, что его надо творить при помощи разных забавных вещей, заклинаний и отречений, но это все показуха. Если ты внутри — ты внутри. И я должен заметить, что твой предшественник — ха, какой каламбур! — вел себя в этой ситуации гораздо любезнее.