Алексей Калугин - Галактический глюк

– Абдель Амаль Меверик ибн Рашид ибн Дустум Осама Бин Ладен, – прочитал Вениамин на крышке и недобро посмотрел на Фредриксона: – Ничего попроще придумать не смог?

– Психологи утверждают, что простые имена вызывают недоверие у проверяющего, – назидательным тоном произнес Фредриксон.

– Почему? – спросил Сид.

– Ты можешь себе представить секретного агента с именем Абдель Амаль Меверик ибн Рашид ибн Дустум Осама Бин Ладен?

Парень серьезно задумался.

– Пару роков назад у меня был чиф по имени Нинахаген Баббадашур Аммагамма Омммм, – сказал Жан-Мари. – Этот тип требовал, чтобы фамилию его – Омммм – произносили со старанием, шобы буква «мэ» звучала в ней четыре раза.

– Так ведь то был чиф, а не шпион.

– А хто его ведает, – наклонил голову к плечу Канищефф. – Он у нас меньше року проработал, а опосля на Мусорный остров загремел.

– А себе ты какое имя придумал? – спросил у Фредриксона Сидор.

ИскИн взял в руки вторую коробочку с поддельным идентификатором.

– Сирано Мигель Савиньен де Сааведра Джошуа-младший.

Вениамин скроил насмешливую гримасу:

– Помяни мое слово, Фредриксон, от скромности ты не умрешь.

ИскИн оставил реплику напарника без ответа.

– А это твой, – передал он третью коробочку Сиду.

– Эдди Алекс Майкл Дэвид Ли Ван Хален-третий, – прочитал на крышке Сидор.

– Хорошее имя, правда? – с надеждой посмотрел на парня Фредриксон.

Поджав губы, Сид промычал что-то неопределенное и отвел взгляд в сторону.

– На всякий случай я сделал идентификатор и для Жана-Мари, – Фредриксон перевел взгляд на Канищеффа. – Имплантированный идентификатор можно блокировать, наклеив поверх него поддельный.

– Здорово! – ощерился в улыбке голодного каннибала чистильщик. – И як же ты меня обозвал?

– У вас будет очень красивое имя, – ответил ИскИн.

При этом он смущенно вертел коробочку с идентификатором в руках, не решаясь передать владельцу.

– Так як все же?

– Озрик Тентаклис Аендрес Фолленвайдер, – едва слышно произнес Фредриксон.

Запрокинув голову, Канищефф задумчиво поскреб ногтями шею.

– А шо, неплохо! – объявил он. – Мне любо!

– Правда? – с надеждой улыбнулся Фредриксон.

– Тяпсельт, Фредди, – ободряюще подмигнул ИскИну чистильщик. – Или як там тебя теперича кличут?

– Все, закончили с именами! – решительно прервал церемонию знакомства Вениамин. – Продолжай, Фредриксон, а то мы так до утра провозимся.

– Оружие.

Из пакета появились две кобуры с небольшими плоскими пистолетами, здорово смахивающими на игрушечные, и два нейрошокера, похожие на широкие позолоченные браслеты.

Красивым движением – ну прямо герой боевика, собравшийся лупить негодяев, – Вениамин выдернул пистолет из кобуры, проверил магазин, щелкнул автоматическим прицелом и удовлетворенно кивнул. Пристроив кобуру слева под мышкой, Обвалов вставил в нее пистолет и аккуратно застегнул малиновую ветровку.

– Первый же сканер пуляк засечет, – уверенно заявил Канищефф.

– Мой не засечет, – не менее уверенно ответил Вениамин.

Жан-Мари пожал плечами – мол, я предупредил, а там поступай как знаешь.

Вторую кобуру с пистолетом Фредриксон оставил себе.

– А мне? – обиженно протянул Сид.

– Чего тебе? – не понял Вениамин.

– Пуляк! – выпалил парень.

– Обойдешься, – резко осадил его Вениамин.

– Что тебе, жалко, что ли?

– Зачем тебе пистолет?

– На всякий случай!

– Если что, я тебя прикрою, – пообещал Вениамин.

Сиду было что ответить, но, вовремя подумав о том, насколько шатко и неопределенно его положение в качестве третьего члена экипажа «Пинты», парень благоразумно смолчал.

Взяв со стола браслет нейрошокера, Вениамин надел его на запястье левой руки. Пошевелив расслабленными пальцами, он быстро сжал их в кулак. Из браслета выскользнула тонкая серебристая нить, расцвеченная голубыми искорками электрических разрядов, и застыла, изогнувшись, точно кобра, готовая нанести удар. Вениамин выпрямил пальцы, и нить исчезла в браслете, словно ее и не было.

– Порядок, – Вениамин одернул рукав ветровки. – Что еще?

– У меня все, – ответил Фредриксон.

– Собираемся, – скомандовал Вениамин.

Достав из-под стола пакет, Обвалов вытряхнул на пол комбинезон, в котором вчера лазал по стоку для отработанного топлива. По отсеку сразу же поплыла густая, маслянистая вонь. Вениамин осторожно взял комбинезон двумя пальцами за плечики и вновь с завистью посмотрел на Фредриксона, который уже натягивал на себя новенькую спецодежду.

– Ну, ты чистый чиф! – объявил Канищефф, окинув Фредриксона довольным взглядом.

– Вот именно, что чистый, – мрачно проворчал Вениамин.

Понимая, что это совершенно бессмысленно, он все равно стоял, чуть сгорбив спину и разведя руки в стороны – ни дать ни взять, пингвин, сдуревший от мороза, – пытаясь таким образом свести к минимуму контакты тела с верхней одеждой.

Но, как выяснилось, Жан-Мари не просто так начал отпускать льстивые замечания – в отношении Фредриксона у чистильщика имелись далеко идущие планы. Потихоньку, помаленьку, тихой сапой пробираясь к заветной цели, он все ж таки выклянчил у Фредриксона еще пятьдесят граммов спирта – на посошок, святое дело! Вообще-то Канищефф был человеком покладистым, но если уж что заберет в голову, то спорить с ним было себе дороже – только время попусту терять.

Оллариу! – и в путь.

Впервые оказавшись под открытым небом Веритаса, ИскИн с любопытством глянул по сторонам. Но увидел он только огни прожекторов, освещавшие участки летного поля, на которых проводились ночные работы.

– Ну и темнотища, – разочарованно протянул ИскИн.

– Кончай дурака валять, Фред, – едва слышно процедил сквозь зубы Вениамин. – Видеоадаптер включи.

Фредриксон разочарованно вздохнул – очень осторожно, так, чтобы никто не заметил. Ему не впервой приходилось сталкиваться с людским непониманием той простой вещи, что ИскИн, так же как все они, хочет воспринимать мир во всей его полноте и разнообразии.

– Я тебя разумею, Фредди, – услышал он голос Жана-Мари. – После того, як мы с дедом в отработанном топливе искупались, у него мозги раком встали, а я стал ночью видеть, як днем. Поверишь, без света газету читать могу. Все вроде бы зашибись, но порой такая вдруг досада возьмет! И сам понять не могу, шо не хватает, а все одно – шо-то не так. Ну, вроде як, када нос соплями забит, – запаха не чуешь, и оттого еда пресной кажется.

Фредриксон включил видеоадаптер и удивленно посмотрел на Канищеффа. Изуродованное лицо чистильщика напоминало полустертый рисунок мелом – поди угадай, о чем он сейчас думает. Но единственный полноценный глаз Жана-Мари смотрел на ИскИна с сочувствием.