Татьяна Зинина - Воровка и заколдованный кот [СИ]

— Знаешь, иногда всё же хорошо, что временами я кот, — заметил он философским тоном. — Если бы сейчас был собой, то вряд ли бы получилось держаться от тебя на расстоянии. Точно не после столь провокационного зрелища.

— Вот только не нужно меня ещё сильнее смущать.

— А я не смущаю. Просто говорю тебе правду.

— Я тебя в гости не ждала.

— Конечно, потому и оставила окно приоткрытым, — заметил он, тщательно пряча иронию.

— Ты хотел озвучить какую-то просьбу, — напомнила, желая увести разговор в другое направление.

Но что-то явно в этом порыве пошло не так.

— Точно, — сказал с усмешкой мой ночной гость. — Я хочу поцелуй. Пусть хотя бы один. Но честный. Искренний. И настоящий.

— Сейчас?! — выпалила, глядя во все глаза на сидящего рядом кота. — Мне тебя в нос чмокнуть?

— Ну, нет, — поспешил ответить Кейн. — Позже. Согласна?

— И это ты называешь ‒ «притормозить»? — выдала, даже восхищаясь его наглостью.

— Нет, я называю это ‒ «аванс», — и посмотрел на меня без малейшего смущения.

— Ты наглец, Сави.

— А мне всегда говорили, что хваткой я пошёл в отца.

— Что-то не хочется проверять, — ответила, вспомнив серьёзное сосредоточенное лицо королевского советника.

— Брось, куколка, вы точно друг другу понравитесь.

У меня же от этой попытки приободрить почему-то задёргался глаз.

— Ох, чую, Кейн, я ещё не раз пожалею, что пошла у тебя на поводу.

А он потёрся мордочкой о моё плечо и замурлыкал. Да так громко и выразительно, будто просто не смог сдержаться. Ну и впрямь настоящий котик.

— Я буду звать тебя Мурзик, — сказала, издав нервный смешок.

— А я тебя — моей куколкой, — ответил, ничуть не смутившись.

Он улёгся рядом с моим бедром, опустил голову на лапы, но всё равно продолжил на меня смотреть ‒ пристально, внимательно и, кажется, даже с наслаждением. Я уже собралась попросить его оставить меня одну, когда снова услышала в голове голос:

— В пятницу ночью отправляемся в столицу. Посмотрим поближе на дом, где живёт создатель ошейника. Да и ещё в одно место заглянем. За книгами.

— Тебе же нельзя появляться в Хайсете, — напомнила я. Мне уже заранее не нравилась его идея.

— Кейнару нельзя, — ответил он. — А про Пушистика речи не шло.

— То есть ты уже принял придуманное мной прозвище? А так сопротивлялся, — напомнила иронично.

— Хел, не о том речь, — невозмутимо ответил Кейн. — Я постараюсь достать артефакт для перемещения. И пойдём с тобой ночью гулять по столице.

— Если ты собрался влезть в лабораторию той ведьмы, о которой говорил…

— То, что? — спросил котик и успокаивающим тоном добавил: — Хелли, я точно знаю, что мы сможем найти там нужную информацию.

Неужели он не понимает всей сложности и опасности такой авантюры?

— А если нас поймают? Ты — кот, тебя даже ловить вряд ли станут. А вот меня сразу сдадут полиции.

— Нет. Я не позволю, — заявил с полной уверенностью.

— И как же? Кинешься на стражей порядка со своими когтями и воинственным мурчанием?

Но он оставался серьёзен и собран. На провокации не реагировал. И отказываться от задуманного точно не собирался.

— Просто поверь, даже в случае самого неприятного исхода, ты не пострадаешь. Обещаю тебе.

Мне не хотелось соглашаться. Я кожей чувствовала, что мы обязательно вляпаемся в неприятности, но, кажется, с каждым разом у меня всё хуже получалось отказывать Кейнару.

— Попомни мои слова, добром это не кончится, — сказала, тяжело вздохнув.

— Но ты согласна?

— Да, — выдохнула. — Если это поможет снять с тебя колдовство, то я готова рискнуть.

Я давно знала, что предводитель «Чёрных рыцарей» — страшный человек с больной фантазией и атрофированной совестью. Но, только оказавшись внутри этой организации, в полной мере поняла, с какой серьёзностью и интересом Кейнар Сави подходит к исполнению своих коварных планов.

Сегодня после третьего занятия в академии должна была начаться его новая постановка под названием «Сводники-разлучники». Этого момента я ждала с опасением и предвкушением. До последнего боялась, что всё сорвётся, ведь на подготовку игры у Кейна имелся всего день. Но он самодовольно заявил, что успеет. И сегодня утром дал знак начинать.

Об обязанностях других участников я знала лишь в общих чертах. Но по словам Кейнара, мне и не нужна была эта информация. Главное, чётко и правильно отыграть свою роль. Которая, в сущности, оказалась совсем простой, но несомненно важной.

Для начала ровно в час пятнадцать мне надлежало явиться к кабинету декана факультета целительства, в котором по плану сейчас должна была находиться наша Эмили. Я пришла вовремя, заняла стратегический пост за раскидистым цветком в кадке, и принялась ждать. Чувствовала себя при этом то ли коварной заговорщицей, то ли чужой марионеткой. Не прошло и пяти минут, как в коридор вышла бледная и растерянная девушка. Она оказалась настолько подавленной, что прошагала мимо меня, даже не заметив. Пришлось окликнуть её самой, а потом и вовсе банально догонять.

— Молли, привет, — с улыбкой сказала я, поравнявшись с девушкой.

Она бросила на меня грустный взгляд, шмыгнула носом и ничего не ответила.

— Эй, что случилось?

Целительница до последнего старалась сдерживать слёзы, но получилось у неё всё хуже. В итоге, пройдя ещё несколько шагов, она медленно остановилась, закрыла лицо руками и всё-таки расплакалась.

Мне же захотелось выругаться и от души отвесить Кейну подзатыльник. А ведь даже не сказал, поганец, что именно задумал. Заявил только, что я сама всё узнаю. И лучше, чтобы моя реакция на эти сведения была настоящей, а не наигранной.

Приобняв за плечи вздрагивающую от рыданий полукровку, я произнесла заклинание отвода глаз и повела её в сторону лестницы. Она не сопротивлялась. Мне кажется, ей в этот момент вообще было всё равно кто и куда её тянет. Даже не представляю, что же такого сообщил ей декан, чтобы настолько выбить несчастную студентку из колеи.

На улице я усадила Эмили на одну из пустующих лавочек, достала из сумки флакон с успокаивающим зельем и протянула девушке.

— Давай. Три глотка. Воды, прости, нет, но тебе сейчас лучше и не запивать. Быстрее подействует.

Молли глянула на меня с сомнением, но бутылочку всё же взяла и отпила явно больше, чем требовалось. Но едва отняв зелье от губ, скривилась, покраснела и закашлялась.

— Что за гадость? — прохрипела девушка, глядя на меня во все глаза. — Горькая! Жуть просто!

— Зато силы восстанавливает и нервы успокаивает, — со знанием дела ответила я. — По бабкиному рецепту. А она у меня была той ещё выдумщицей.

Эмили продолжала кривиться от оставшегося во рту гадкого привкуса, но хотя бы плакать перестала. Это уже хорошо.