Кир Булычев - Кровавая Шапочка

— Ой, отпусти! — закричал Маратик, который привык, чтобы его все боялись. — А то я тебе хвост отвинчу.

А удав сжал Маратика чуть сильнее.

— Катенька! Сестричка! — завопил испуганный Маратик. — Спаси меня!

Катенька, конечно, ответила, как всегда:

— Сам спасайся, охота была из-за тебя стараться.

Это не значит, что она совсем не любила своего братика, но ей лень было из-за него силы тратить.

А удав еще сильнее придавил.

Тут Маратик взмолился:

— Дядя обезьян! Я больше не буду.

— Ладно, — сказал павиан, — на первый раз достаточно. Теперь слушайте, что я вам скажу. Пойдете ко входу. Там стоит киоск. В нем продают жевательную резинку, конфеты и пепси-колу. Откроете замок, все возьмете и принесете мне. Сейчас.

— А кто все на себе потащит? — спросила Катенька.

— Вы и потащите. Это же не кража и не бандитизм, а только первое испытание.

— А какое будет второе испытание? — спросила Катенька.

— Вот выдержите первое, тогда скажу.

Павиан протянул Катеньке большой ключ от киоска.

Катенька сказала братику:

— А ну пошли, крошка. Покажем им, как умеем работать.

Павиан, семья павиана и верблюд с удавом спокойно смотрели им вслед. Потом павиан прошел внутрь клетки, где стоял телефон, набрал номер и сказал в трубку:

— Операция началась.

А из трубки послышался голос директора Эдуарда:

— Спасибо. Мы наблюдаем. Продолжайте операцию.

Катенька и Маратик подошли к киоску, который стоял у входа в зоопарк.

Дул ветер, деревья качали ветками и шелестели листьями. Наступала осень, а осень в зоопарке — очень печальное время года, потому что над головой пролетают стаи птиц, которые направляются к югу, а обитатели зоопарка смотрят в небо и переживают, потому что им нельзя улететь к югу. Решетки не пускают. Или крылья подрезаны.

Катенька встала на цыпочки и вставила ключ в замочную скважину.

Она стала его поворачивать, а ключ никак не поворачивался. Тогда Маратик отыскал на асфальте гвоздь, и Катя вставила его в кольцо ключа. Они вдвоем начали нажимать на гвоздь — гвоздь был длинный и толстый. А дети — сильные.

Еще раз! Еще раз! Еще раз!.. Трах!

Ключ сломался, и взломщики упали на асфальт.

Маратик ушибся и стал плакать. А тут еще проехала милицейская патрульная машина. Катенька прижала головку братика к асфальту, чтобы он замолчал.

Потом они встали и вернулись к киоску. Дети были очень сердиты на киоск, который не желает открываться, и на ключ, который сломался. Они так рассердились, что собрали на берегу пруда камни, палки и другие твердые вещи и стали кидать в киоск. Полетели стекла, раздался звон, который донесся до клетки с павианом. Павиан улыбался и чесал себе зеленое волосатое пузо.

Потом Катенька подсадила братика, он залез в киоск и стал передавать сестренке оттуда вкусные вещи. Они вытащили из киоска десять пачек шоколада, десять коробок с конфетами, десять бутылок пепси-колы, десять коробок с печеньем и не счесть сколько жвачек.

— Как же мы все это дяде павиану отнесем? — спросил Маратик. — У нас ведь мешка нет.

— А ты думал, что я собиралась ему все нести? — засмеялась Катя. — Еще чего не хватало! Мы с тобой жизнью рисковали, мы с тобой киоск штурмом взяли, как наш дедушка Зимний дворец! А теперь что — ему все тащить?

Маратик даже запрыгал от радости. Ему не хотелось отдавать павиану такие сокровища.

— Мы самые сильные! — кричал он, — Мы самые смелые! От нас все убегут!

Катенька тоже стала прыгать и кричать гордые слова.

Далеко-далеко, в другом конце зоопарка, было слышно каждое слово. И павиан стал смеяться, и многие животные, которые собрались вокруг, тоже смеялись. Но негромко. А директор в своем кабинете не смеялся. Ему было грустно.

— А теперь давай все сожрем! — приказала Катенька.

— Никому ничего не оставим! — воскликнул Маратик.

Маратик открыл коробку конфет, высыпал их на асфальт, стал подбирать их с асфальта и совать в рот.

А Катенька принялась кидать в рот пачки жевательной резинки — пачки кидала, а обертки выплевывала.

И тут Маратик громко заплакал:

— Это не настоящие конфеты! Это горькие конфеты! Сама кушай!

А Катенька вслед на обертками принялась выплевывать жвачки и очень сердилась:

— Разве это жвачки, это какие-то соленые вонючки!

Она схватила бутылку пепси-колы, ударила ее горлышком о киоск и выплеснула себе в глотку напиток, чтобы унять соленую горечь.

Но пепси-кола была сама горькая, отвратительная и гадкая.

Катерина стала отплевываться, а Маратик хотел было заесть конфеты плиткой шоколада. Но шоколад оказался еще горче, чем конфеты. Так что Маратик со слезами побежал к пруду, залез в воду и стал хлебать из него, как собачонка.

Скоро и Катенька прибежала к пруду и тоже стала из него пить.

Потом она поднялась на дорожку и сказала братику:

— Я знаю, это все павиан нарочно подстроил, чтобы доказать, что мы с тобой не самые смелые и не самые сильные. Давай с тобой возьмем крепкие палки и всех павианов изобьем.

Они нашли на берегу пруда палки и побежали к клетке, где их ждал павиан Велосипед, который уже знал, что Катенька и Маратик пострадали от собственной жадности.

Катенька и Маратик прибежали к клетке павиана. И увидели, что Велосипед спит.

И все его родственники спят.

— А ну просыпайтесь! — закричала Катенька страшным голосом. — А то мы вам всю клетку разнесем.

Павиан открыл один глаз, почесал свой толстый зеленый живот и спросил:

— Чего там за шум? Принесли конфеты и пепси-колу?

— Он еще издевается! — рассердилась Катенька и стала молотить палкой по решетке. — Сам подсунул нам горькие сладости, а теперь спрашивает!

Маратик тоже молотил палкой по решетке.

— Ах, какие глупые хулиганы и воришки, — сказал павиан и повернулся на бок.

А кто-то большой и мохнатый ткнулся холодным мокрым носом в щеку Катеньке и сказал:

— Не шуми, спать мешаешь.

Катенька обернулась и увидела, что рядом с ней стоит большой серый волк.

— Сейчас я тебя! — закричала Катя, замахнулась и хотела ударить волка палкой.