Джеймс Блэйлок - Машина лорда Келвина

Сент-Ив поискал в ящике стола перо, намереваясь набросать хлесткий ответ себе самому. Что бы такое черкнуть? Что-нибудь обидное? Или невероятно умное, с нотками усталости и обретенного опыта? Хотя… Чем его нынешнее «я» могло задеть себя в далеком будущем? Собственно, будущему «я» прекрасно известно содержание этой еще ненаписанной оскорбительной записки, так ведь? Он будущий, материализовавшись вновь, ухмыльнется при виде ответа и не станет тратить времени на чтение. Сент-Ив отложил перо, задыхаясь от собственного бессилия.

В этот миг дверь отворилась, и в комнату вошел Хасбро.

— Доброе утро, сэр, — нимало не удивившись, произнес он и положил на диван мужской костюм с иголочки.

— Хасбро! — радостно вскричал Сент-Ив, вскакивая с намерением сердечно обнять верного слугу. Да, тот выглядел значительно старше, да и как иначе! Но в нем, невзирая на седину, по-прежнему не было и следа дряхлости. Видя постаревшего Хасбро таким стройным, подтянутым и моложавым, Сент-Ив мысленно горько посетовал на то, до какого жалкого состояния довел сам себя. — Но я не тот, за кого ты меня принимаешь, — после секундной паузы добавил он.

— Разумеется, сэр. Да и никто из нас «не тот». Время, знаете ли… Стоит отметить, костюм придется вам впору.

— Как же я рад тебя видеть, — вздохнул Сент-Ив. — Хасбро, ты и представить себе не можешь, насколько…

— Приятно слышать, сэр. Если позволите, мною получено распоряжение привести в порядок вашу прическу…

Хасбро окинул Сент-Ива с ног до головы внимательным взглядом, слегка повел бровью, словно ожидал увидеть нечто более выдающееся, после чего молча вышел из комнаты, оставив Сент-Ива стоять с разинутым ртом, но быстро вернулся с тазом и кувшином воды.

— Прошу извинить, омовение будет простым и поспешным, — произнес он. — Боюсь, по некоторым причинам вам не позволено выходить из кабинета. На этот счет мне даны точные указания. Мы должны без промедления отправиться в Оксфорд и вернуться обратно, как можно скорей, стараясь говорить по возможности меньше. Билеты на поезд уже у меня, ровно через сорок пять минут мы должны быть на вокзале.

— Хорошо, — не стал возражать Сент-Ив. — Думаю, тебе лучше знать что к чему.

Он поспешно стянул с себя рубашку, ополоснул лицо и, свесив волосы в воду, промыл их мылом. Спустя несколько минут Сент-Ив вновь сидел в своем кресле, а Хасбро сбривал его многодневную щетину.

— Скажи-ка, дружище, — не утерпел Сент-Ив, — как тут у вас дела? Элис… с ней все в порядке? Она жива? Удалось ли мне ее спасти? Вижу, что удалось. По обстановке в этой комнате вижу. Расскажи, что случилось.

— Мне велено ничего вам не говорить, сэр. Откиньте голову назад, иначе… — За шиворот Сент-Иву стек ручеек мыльной воды.

— Ну, хотя бы намекни… — взмолился он.

— Ни единого слова, сэр. Профессор сообщил мне, что ткань времени — весьма нежный и хрупкий материал, вроде старого шелка, и этот материал может расползтись на лоскуты даже от звука моего голоса. Поэтично сказано, на мой взгляд.

— Сказано дурачком, насколько я могу судить. Чепуху мелет этот твой профессор, — раздраженно фыркнул Сент-Ив. — Можешь так ему и передать. Поэтично, ха!..

— Разумеется, сэр. Как скажете. Нам еще нужно припудрить ваши волосы.

— Припудрить ? За каким чертом?..

— Профессор Флеминг, сэр, который из Оксфорда, он ведь знает вас пожилым человеком. Из-за сильной усталости и недоедания вы вполне могли бы сойти за человека преклонных лет. Но этого мало — следует принять все меры предосторожности, ибо рисковать понапрасну мы не имеем права. Думаю, в дальнейшем вы это оцените.

— Преклонных лет? — перепросил Сент-Ив, скептически оглядывая себя в зеркале. Увы, чистая правда: за последние два-три года он, похоже, состарился лет на десять. На его лице читалось отчаяние.

— Ничего, вы вернете себе молодость, сэр, — успокаивающе сказал Хасбро, отчего Сент-Ив еле сдержал слезы. Ему казалось, что он, обреченный на бесконечные появления и исчезновения, увяз в паутине времени, где каждое действие в настоящем предопределено чем-то в прошлом и само определяет что-то в будущем, — и так до бесконечности. Хуже всего, что никогда нельзя быть уверенным в конечном результате. Даже прошлое способно расползтись под пальцами, как старый шелк…

— Чем же таким особенным поделится со мною Флеминг? — собравшись с силами, поинтересовался Сент-Ив.

— Я вынужден просить вас воздерживаться от любых разговоров, сэр. Мне велено, сэр, всецело предоставить вас самому себе.

Сент-Ив откинулся в кресле, разглядывая себя в зеркало. Щетина сбрита, волосы подстрижены и причесаны. Он чувствовал себя несравнимо лучше, хотя подобранный Хасбро костюм казался ему донельзя нелепым. Хотя кто он такой, чтобы сетовать? Получи Хасбро указание окатить Сент-Ива помоями для свиней, даже и тогда он бы с готовностью подчинился. Будущее «я» имело на руках все козыри и могло заставить его сплясать любой танец под свою дудку.

Они вместе вышли через раздвижное окно кабинета; на подъездной аллее их ждал вытянутый, обтекаемой формы автомобиль. Сент-Иву уже приходилось видеть моторизованные экипажи — одно время он и сам носился с идеей соорудить нечто подобное, — но этот произвел на него колоссальное впечатление. Он с радостью забрался внутрь.

— На каком топливе он работает? — спросил Сент-Ив, когда они с ревом покатили в сторону Харрогейта. — Спирт или пар? Дай угадаю… — Он внимательно прислушался. — Совершенствованный инжектор Жиффара [20] Анри Жиффар (1825–1882) — французский изобретатель, создатель первого дирижабля с паровым двигателем и струйного инжектора для паровых котлов. с ковшовой турбиной Пелтона [21] Лестер Аллан Пелтон (1829–1908) — американский изобретатель, внесший огромный вклад в развитие гидроэнергетики. ?

— Мне очень жаль, сэр…

— Разумеется, они тут ни при чем, просто я тебя подначивал. Лучше скажи, какую скорость он разовьет на прямой дороге.

— Боюсь, сэр, я не вправе вести подобные разговоры.

— А что королева — умерла?

— Как это ни прискорбно, сэр. В 1901 году, да упокоит Господь ее душу. Боюсь, в наши дни королевская власть уже не имеет прежней силы, да и сами члены монаршей семьи ведут себя довольно безрассудно, если мне будет позволено высказать такое мнение.

Впрочем, разговоры о положении дел в королевской семье показались Сент-Иву пресными. Он признался себе, что ничего не желает знать и о прорве других вещей. Ему совершенно не грела душу возможность вернуться в прошлое с головой, набитой зловещими футуристическими знаниями, от которых нет ровным счетом никакого проку. Достаточно знать, что Хасбро здоров и крепок, а он сам (судя по содержимому башни) пребывает в своей стихии. Внезапно ему ужасно захотелось скорее покончить с этими хлопотами и вновь оказаться в своем времени. И он вынужден был признать — хотя это ужасно раздражало, — что его «двойник» абсолютно прав: молчание — самый короткий и безопасный путь к месту назначения. Хотя это нисколько не извиняло высокомерный тон прочтенной им записки.