Сергей Панченко - Жорж - иномирец. Книга 2 [СИ]

— Слишком любезен. — Заметил Антош.

— Времена здесь такие коммунистические, все любезны, все рады, это вам не человек человеку волк, как при капитализме. — Высказался Петр.

Хотелось ему верить.

Мимо проплывали улицы, с пешеходами, магазинами, столовыми, будочками, ларечками, парками и фонтанами. Из-за яркого искусственного света, идущего сверху, казалось, что над головой небо. Никакого чувства клаустрофобии не было и в помине.

Платформы, видимо, сами знали, куда нас доставить. Они остановились возле здания с большими воротами, над которыми висел веселенький плакат, прославляющий труд рабочих-автослесарей. Причем, в руках мужественных мужчин и женщин находились не ключи и домкраты, а пульты и голографические экраны.

— Так-так, кажется, сейчас нас будут починять. — От волнения, вызванного тесным контактом с чужим миром, у меня вспотели ладони. Я потер их по штанинам.

Ворота ушли вверх, а платформы закатили нас внутрь такого же светлого помещения, как и подземная улица. Мы остановились напротив окошка с лучезарной девицей. Надпись по овалу гласила, что это место мастера-приемщика.

— Добрый день! — Просияла девушка.

Я почувствовал справа от себя взволнованное дыхание Ляли.

— Лыбится, как-будто ей кошелек вернули.

Кажется, молодая девушка вызывала у нее чувство ревности.

— Добрый! — Ответил я мастеру и тоже улыбнулся так же широко.

— Мы уже получили заявку на реставрацию и рады, что вы выбрали нас. Хотите обсудить какие-то особенности, или же оставим стандартные условия?

— Так, а что входит в стандартные? Внешний вид?

— Не только. Внешний вид, восстановление интерьера, деталей создающих комфорт, без восстановления способности передвигаться самостоятельно.

— Тогда нам по особым условиям. Смотрите, в той машине, легковой, надо сделать все так, будто она только что сошла с конвейера, чтобы блестела новеньким и пахла так же. Номера на шасси и двигателе должны остаться теми же, плюс номера государственной регистрации. Потом надо восстановить все изношенные детали, полностью. Мотор, сцепление, все по электрике, педальный узел, бабину, мост, карбюратор.

— Так, мотор на химическом топливе мы делать не будем, по причине его экологической несовместимости с настоящими требованиями. Вместо него мы поставим стандартный движитель на флюонах. Если хотите сохранить историчность, мы разместим его внутри старого мотора.

— На флюонах? А чем его заправлять?

Девушка рассмеялась.

— Вы совсем вжились в роль человека из прошлого. Флюоны не надо заправлять. Они везде.

— Да? Ладно, но сделайте так, чтобы на всякий случай двигатель мог работать на бензине, так сказать, стопроцентная историчность. Для музея.

— Хорошо. Мы восстановим ваш автомобиль полностью, плюс, добавим в него систему активной безопасности, голосовой запуск, климатическую установку с эффектом горного воздуха, вечную смазку, сиденья с массажем, автопилот.

— Автопилот не надо, мой отец любит сам покрутить баранку.

— Хорошо. Руль обтянем специальным противоскользящим материалом, устраняющим потливость рук.

— А у вас есть какие-то системы на случай столкновения?

— Ну, такого у нас не случается, но я понимаю вашу озабоченность, вы не хотите подключать машину в систему ради сохранения историчности.

— Типа того.

— Хорошо, тогда мы установим датчики, которые в случае опасности подадут сигнал, и машина, на время необходимое для избежания столкновения, уйдет в подпространство.

— Ух ты, и это все можно было установить на «копейку»?

— Это можно установить хоть на велосипед. Что-нибудь еще?

— Хватит, вы и так сделали больше, чем я ожидал. Единственное, меня пока флюоны беспокоят, будут ли они в тех местах, откуда я родом?

— Не переживайте, флюоны заполняют собой всю вселенную. Они являются ее невидимой тканью, структурой и одновременно энергией.

— Ладно, гарантия у вас есть? Если что, я приеду «на галстуке» снова.

— Гарантия пожизненная. Оформляем?

У меня екнуло сердце. Вдруг у меня сейчас попросят паспорт, или какой-нибудь документ удостоверяющий личность. Помнится, в СССР это было первым делом.

— Оформляйте. А что для этого нужно?

— Ваше согласие. — Девушка улыбнулась, а у меня невольно зачастило сердце. Она была настолько приветлива, что мне показалось, будто она со мной кокетничает.

— Даю.

— Спасибо. — Она снова широко улыбнулась.

Через секунду к нам подъехали две автоматических тележки. Они подхватили обе машины и покатили внутрь помещения.

— Постойте, а «скорую помощь» не надо. Она в порядке.

— Извините, но мы обязаны сделать ее соответствующей экологическим требованиям.

— Там люди, они со мной. — Я попытался быстро придумать, как поступить с Лялей и змеем. — У нас представление костюмированное для детей, с удавом и актрисой, изображающей кошку.

— Вам придется покинуть машину на время работ. — Попросила мастер-приемщик.

— Я уже понял. Эй, братва, выходите. — Крикнул я пассажирам скорой. Затем повернулся к девушке. — Где тут у вас можно перекусить?

— В нашей столовой. У нас отличная кухня. Первое, второе, десерты.

— Спасибо. Покажите пальцем куда идти.

Хоть это и неприлично, но пока еще более верного указателя не придумали. По крайней мере, в моем мире. Мои спутники вышли из машины. Веня по-джентльменски подал руку Ляле, чтобы помочь ей сойти со ступенек. Кажется, кошка решила подразнить меня. Мастер-приемщица увидев Лялю восхищенно открыла рот.

— Ой, какой хороший костюм. Он сидит на вас, как влитой.

— Спасибо. Однако он не такой очаровательный, как ваша улыбка. — Это замечание было адресовано в первую очередь мне. — Жорж, заберите удава. — Ляля сделал акцент на последнем слове, подразумевая его унизительное для Антоша значение.

Я забрался в салон. Змей замер в ожидании, когда его возьмут на руки.

— Думаю, с самостоятельно ползающим удавом в этом мире лучше не ходить.

— Прости, Антош, это же на публику. Ты мой друг, человек и больше никто. Иди на ручки.

Змей взгромоздился мне на шею. Мы вышли наружу. Девушка из окошка с огромным любопытством рассматривала нашу компанию. Ляля улыбнулась ей, показав свои белоснежные клыки. Однако мастер-приемщица вместо испуга испытала восторженный возглас.

— Я такие же себе хочу. Не подскажете, где ставили?

— Это бутафорские, реквизит, на зубах еле держатся. — Отвлек я девушку. — Через сколько нам подойти и вы обещали показать нам пальцем направление столовой.

— Через два часа все будет готово. А столовая находится там. — Она показала тонким указательным пальчиком в сторону оранжереи.

— Спасибо.

Наша пестрая компания, отличающаяся от местной публики неряшливой одеждой и внешностью, лишенной счастливого коммунистического лоска, направилась через приятно пахнущую зеленью оранжерею в открытую столовую. Здесь было так, как принято в старых советских столовых. Все начиналось от стола с подносами, затем длинная витрина с первыми блюдами, вторыми, десертами и заканчивалось все напитками в стаканах. Правда, как оказалось, все, что стояло на витрине, было голографической обманкой. Хорошо, что перед нами были люди, которые показали, что надо делать. Надо было прикоснуться к выбранной голограмме, подождать пару секунд и забрать выехавшую с едой тарелку.