Сергей Панченко - Жорж - иномирец. Книга 2 [СИ]

— Антош, тебе чего? — Спросил я товарища, поднявшего голову на уровень моего лица.

— Мясного чего-нибудь. Я так устал от этой травы, что заставляли меня есть всякие бродячие монахи.

— Эй, мужики, потише разговаривайте. На нас люди косятся. — Предупредил Петр.

Да, мы совершенно забыли, что Антош исполняет роль удава. Змей повернулся в сторону зала со столиками и показал раздвоенный язык.

— Дикари, хоть и развитые. — Прошептал он. — Жорж, а здесь спиртное есть?

— Не думаю. Видишь, люди и так выглядят счастливыми, думаю, алкоголь им не нужен. Возьму тебе кисель.

— Бери, мне без разницы, что пить, если в напитке нет градусов.

— Петр, а ты случайно не нарколог? — Поинтересовался я у идущего за нами врача, самозабвенно играющегося с голографической едой.

— Случайно нет, а что?

— Человека одного хочу полечить от алкогольной зависимости.

Антош многозначительно сжал мне шею в тиски своего тела.

— Есть в нашей больнице хороший нарколог, кодирует алкашей в нерабочее время, только если ему привести такого пациента, ему самому потребуется помощь.

Антош сверкнул глазами в сторону врача, но промолчал. За нами встали местные жители, бросающие любопытные взгляды на кошку и змея. Я набрал полный поднос, и почему-то чувствуя себя немного неловко за то, что моего труда в производстве еды нет никакого, направился к свободному столику. Ляля, грациозно маневрируя под взглядами людей, скоро присоединилась к нам.

— Уф! Там люди с собакой пришли. Она одна догадалась, что я настоящая кошка. Разнервничалась, думала, сорвется. Чего они собак в общественные места таскают? — Ляля покосилась на людей с мелкой нервной собачонкой, до сих пор не сводящей глаз с кошки.

— Собачелы. Начало. — Произнес я многозначительно, давая друзьям вспомнить странную расу людей сросшихся с собаками пуповиной.

Люди с собачонкой, как назло, решили пройти рядом с нами. Их животное, мелко трясущееся то ли от злости, то ли от страха, а может быть от того и другого, во все свои немаленькие глазки следило за Лялей. Поравнявшись, кошка не удержалась от широкой улыбки. Бедный песик издал пронзительный визг и уткнулся хозяйке мордочкой в грудь, не переставая при этом трястись.

— Костюм. — Пояснил я женщине, удивленной реакцией своего животного на Лялю. — Мы из театра юного зрителя, Маугли репетируем. Багира, Каа. — Я почему-то был уверен, что в коммунистическом мире обязательно читают Киплинга.

— Замечательно. Обязательно сходим. — Пообещала женщина.

Когда она и ее спутник ушли за свой столик Ляля облегченно вздохнула.

— Чертов детектор. Между нами миллион лет эволюции и миллионы миров, а они все про нашу вражду помнят. Одно слово — собака.

Врачи сели отдельно от нас и вполголоса переговаривались. Борис, жестикулируя, ностальгически рассказывал своим коллегам о том, что окружающая их коммунистическая действительность могла ждать их и в родном мире. Он выступал словно гид, понимающий суть этого уклада жизни. Его взгляд заблестел от слез умиления, когда он показывал на плакаты, выполненные в духе двухцветного минимализма, на стеклянные граненые стаканы, на типовую посуду и обстановку, лишенную вычурного дизайнерского шика, но не ставшую от этого менее самобытной и красивой.

— Еще немного и Борис уговорит их здесь остаться. — Пошутил я вполголоса.

— А здесь мило. — Ляля огляделась. — Да еще всё бесплатно. Это как уменьшенная модель миров, хожу, куда хочу, беру, что хочу.

— Думаю, не совсем так. За каждым должен быть строгий контроль, чтобы тунеядцы не расплодились. Где халява, всегда появляются люди, желающие бесплатно жрать в три горла.

— А может быть, здесь все за людей делают роботы?

— А девушка на приеме не была роботом.

— Верно.

Обед закончился, а у нас еще оставалось больше часа, чтобы забрать восстановленную отцовскую «копейку».

— Может, в кино? — Предложил Веня.

— Я за. — Поддержал коллегу Петр.

— А деньги? — Спросил Борис и тут же сплюнул. — Тьфу ты, забыл, что тут халява. Идемте, конечно. Нет, зачем нам кино, его с собой не унесешь. Идемте в универмаг, возьмем чего-нибудь посущественнее.

Я толкнул локтем Лялю. Она хитро покосилась в мою сторону.

— Лучше все-таки в кино. Не стоит паразитировать на чужом труде.

— Ой, а что там сильно отбавится? Нас пятеро всего, сколько мы с собой унести можем?

— Шестеро. — Антош сразу догадался, что о нем забыли.

— Прости, но я тебя не посчитал, потому что подумал, что тебе ничего не надо в человеческом мире. Ты всегда голый, вот я и решил, что ты аскет.

— Борис, или в кино, или идем ждать, когда починят машину. — Настоял я.

— Можно подумать, что починяя машину, мы не эксплуатируем труд несчастных людей. — Уел он меня.

— Ладно, придется тебя оставить здесь, отрабатывать. Вернусь за тобой через год, или два.

— Да…, я пошутил же. — Осекся Борис, с которого сразу сошло наваждение халявой.

— Одно дело сделать то, что тебе нужно и всё, а другое, тащить все подряд, нужное и ненужное, лишь бы на бесплатно.

— Я понял, тебя Жорж. Согласен с тобой, почти полностью, но идемте хоть пломбирчика поедим.

— И газировки из автомата. — Добавил Петр.

Кажется, они еще не успели полностью насладиться своим ностальгическим прошлым, которое эволюционировало в этот варианте развития событий в жизнеспособное будущее. Мне же со своей компанией, один из членов которой тяжким грузом у меня на шее изображал удава, было не до прогулок.

— Идите, погуляйте, а мы подождем вас в этом парке, на скамейке. — Предложил я своим спутникам.

Они радостно согласились и торопливо, будто я мог запретить им, направились вдоль широкой улицы. Мы же заняли свободную скамейку, на которую я с облегчением ссадил со своей шеи Антоша.

— До обеда ты был гораздо легче.

— Прибавка в весе была несущественной, просто у тебя кровь отлила от всех органов, кроме желудка.

— Не умничай, что люди подумают?

— Они предпочтут посчитать будто ослышались или тронулись рассудком. Во втором, они конечно, даже себе признаваться не захотят.

— Давайте помолчим, позволим крови выполнить свою работу.

Глаза у меня на самом деле закрывались после плотного обеда. Я откинулся на спинку и незаметно сполз на мягкое и удобное плечо Ляли. Кошка не стала строить из себя недотрогу, оперлась щекой на мою голову. Через несколько секунд она негромко замурчала. Под ее ритмичное мурчание я задремал.

Выспаться не удалось. Троица наших любителей бесплатной натуральной еды вернулась, причем возбужденной и напуганной.

— Облава, Жорж. — Борис потряс меня за плечо. — Менты!

— А мы-то причем здесь? — Я не мог спросонья разобраться в чем проблема.