Ольга Назарова - Абсолютно неправильные люди

– Ну, и как? – заботливо уточнила Фрося у придирчивой Симы.

– Не воняет, это да… Но какой-то прохладный… – Сима перелезла на руку спящего, потопталась там и улеглась. – Как на подоконнике после дождя! – скривилась она. – Чего ты говорила, что тёплый?

– Наверное, реакция такая. Перепугался-перегрелся, успокоился и остывает! Надо согреть, чтобы совсем не остыл, а то непорядок!

– Да не затопчите вы его!– миниатюрная Милочка неодобрительно покосилась на умащивающихся кошек, каждая из которых была в несколько раз тяжелее её самой.

– Переживёт! Он живучий. Раз с такой змеюкой общался и жив остался, значит, пара кошечек ему даже не заметны! – оптимистично заявила Сима.

– Кошечек! Гав на вас три раза с хвостом!– насмешливо фыркнула Мила. Нет, она бы, конечно, вела себя осторожнее, но в этом мире, у кого припасы, то и король! Ну, то есть королева! Королевой в этом доме Мила была бесспорной и очень состоятельной. Кучка лакомств, заботливо припасенных и упрятанных во всевозможные абсолютно тайные места, гарантировала Миле весьма и весьма уважительное отношение всех остальных животных в доме. – Вы ж как эти… Тигры толстые.

Кошки снисходительно, как это умеют делать только они, да ещё разве что верблюды, переглянулись. Для них и массивность, и сравнение с тигром были лучшими комплиментами.

– Ладно, пора работать, – припомнила Сима, – Сам себя он не успокоит. Вон, даже ещё и не согрелся! – и вернулась к ровному, тихому мурлыканью. Через миг к ней присоединилась Фрося, внеся в звучание мощнейшего антистрессового средства более басовитые и раскатистые нотки.

– Всё пррррройдёт, всё пррррройдёт, мышью серрррой мелькнёт, звёздной ночью уснёт, за Молочной рекой, всё пройдёт, всё пройдёт, снегопад занесёт, всё что мучит и жжёт, и вернётся покой. Кошка песню споёт, суета словно дым, растворится и сгинет на Млечном пути, всё пройдёт, всё пройдёт, завтра встанешь другим, по дороге тебе будет легче идти. Нету ноши чужой, лютых глаз за спиной, не вернутся уже за тобой, и за мной, всё пройдёт, убежит за мышиным хвостом, всё, что ждёт впереди, всё потом, всё потом…

Сима отлично знала, о чём эта песня. Старая-престарая кошачья песенка, которая заставляет отступить горькие обиды, высушивает слёзы, которые, не спрашивая, всё льются и льются на подушку, отодвигает подальше от сердца несправедливость и усталость, которые царапают и душат это самое сердце, заставляют глотать валокордин, думать о собственном бессилии.

– Ничего-ничего… Бывает, проходит, это просто жизнь, – мурлыкают кошки, и разжимаются ледяные когти безнадёжности, в которую человек часто загоняет себя сам или позволяет это делать другим. – Мы выберрремся, мы спрррравимся, мы согррреем!

Макс проснулся от того, что его смачно вылизывал какой-то огромный зверь! Со сна пришла мысль о медведе, но хохот Серёги прогнал эту мысль как явно бредовую.

– Полкан, не надо его умывать, он сам умеет, хоть по нему и не скажешь!

– Иди ты со своими шуточками! – проворчал Макс, уворачиваясь от очередного взмаха широченного языка. – Вот странно…

– Что странно?

– Я тут так отдохнул! – он с удовольствием потянулся. – Словно в отпуске побывал, а устать от него ещё не успел.

– Ээээ, надеюсь, у тебя не войдёт в привычку тут постоянно отдыхать? – с сарказмом уточнил Сергей.

– А ведь это отличная идея! Ваша семейная идиллия просто-таки отдохновение для моего измученного переживаниями организма.

– Кстати, ты так и не сказал… Ты ж в неё влюблён, да? – Cергей сначала спросил, а потом подумал, что, наверное, зря заговорил на эту тему. Макс сразу помрачнел. – Прости. Я ляпнул не подумавши.

– Что, так заметно? – хмуро спросил Макс.

– Не очень. Твоя бравада была практически идеальной. Только, если бы тебе было наплевать, ты бы не лазил по кустам, пытаясь не выглядеть пустоголовым преданным поклонником.

– Муж и жена – одна сатана. Так говаривала наша бабуля, – кивнул Макс. – Вы с Ленкой прямо препарируете…

– Да ладно тебе. Лена просто охотник.

– Чего?

– Ну, киллер по компьютерным вирусам. Утверждает, что логику создателя новых вирусов понять иной раз гораздо сложнее, чем действия человека в реале. Отследить варианты, истинные цели, понять, как уничтожить запущенную кем-то где-то прогу… Я вообще не представляю, как они это делают. Но у Лены после такой охоты, логика работает замечательно!

– Это мне свезло, если честно, – Макс только хотел сказать ещё что-то, но его смартфон неожиданно и очень громко сказал голосом деда:

– Макс, возьми трубку!

Сергей чуть не поперхнулся, подумав, что выскажет кузену всё о его умственных способностях, но чуть позже. – Надо ж додуматься! Поставил, тоже мне, рингтон…

– Доброе утро! Я? В Москве. Чего? ЧЕ-ГО? Дед! Ты вообще, что? Не брал я никакого ожерелья! Да пусть говорят, что хотят! Ты что, как ты мог подумать, что я вор? Да как ты вообще мог! Я не ору. Я просто убит наповал! Нет! Я и не рассчитывал, что ты будешь за меня отдавать миллионы, спасать или отмазывать. Я не брал это проклятое ожерелье! – Макс орал так, что перепуганная Мила убежала прятаться к Лене, а сама Лена кинулась уточнить, всё ли в порядке. Как раз успела к меткому броску смартфона в дальнее кресло. Макс сидел красный, злой, яростно сверкал глазами и стискивал зубы так, что с трудом сумел чуть успокоиться и рассказать.

– Этот… Бобёр-банкир припёрся к деду с заявкой, что я украл проклятую побрякушку! Всё как вы и сказали. Ева заявила, что видела, как я краду. Сказала, что поначалу решила, что я беру, чтобы ей дать поносить. Прикиньте… Как это мило! Но я ей ничего не отдал, и она поняла, что я украл! Во как! Служба безопасности отправилась ко мне домой, меня там естественно нет, и банкир припёрся к деду.

– А дед?

– А дед помнил, что я пришел к нему с рассказом об исчезнувшем ожерелье, но он отмахнулся, ему никогда не были интересны такие мелочи, как какие-то соседские брюлики. А потом я вроде как исчез… Вот он и сделал выводы, что меня надо отмазывать. Походу, мне надо ехать и срочно.

Макс уехал, как только позавтракал, ещё пару раз отрепетировал свою версию и запасся фотками Евы с «официантом». Сапсан доставил его до Питера меньше чем через четыре часа, и ещё через полтора часа он с чрезвычайно возмущенным и уверенным видом вошел в дом Счетнова Фёдора Ивановича.

– Аааа, явился? Где ожерелье? – рявкнул появившийся на крыльце Фёдор Иванович. Он специально вышел из дома для встречи негодяя.

– Вы уверены, что хотите обсуждать это на улице? – cухо уточнил Макс. – По-моему, в ваших интересах, пригласить меня в дом.