Дмитрий Ш. - Ветер стихий. Том 3 [СИ]

Пить чай с Аюни мне понравилось. Прямо Ямато-надесико, идеальная японская женщина. Молчаливая, послушная, понимающая, заботливая, верная. Прекрасная слушательница, которой можно выговориться. Не упрекнёт, не станет выносить мозг, доставать придирками, как некоторые. Наподобие любительниц задавать вопросы, не толстая ли она, есть ли на твоей работе красивые женщины, насколько. Любишь ли ты её маму, почему ничего не сказал по поводу того, не сильно ли она выщипала брови, хорошо ли готовит. Если да, то почему так мало ешь, а если нет, то, где собака питаешься. У кого. Не психанёт однажды и не уедет к той же маме потому, что обиделась. Видите ли, приснился сон о моей измене. Поэтому со спокойной душой делился с Аюни своими впечатлениями, переживаниями, мыслями о том, как провёл сегодняшний день. Сбрасывая скопившееся напряжение. Подарил пару комплиментов, не ожидая ничего в ответ.

От благодушного настроя отвлёк быстро нарастающий шум с той стороны ворот, закрывающих наш двор. Намекающий на грядущие неприятности. И впрямь, через минуту с грозными криками, руганью, воинственными призывами сюда вломилась целая толпа самого разнообразного народа. Хорошо хоть, по большей части невооружённого. Грубо растолкав неуступчивых, пытающихся им помешать сторожей Хаян. Нескончаемым потоком вливаясь сквозь самовольно распахнутые ворота. Кого среди пришедших только не было, слуг, воинов городской стражи, торговцев, ремесленников, группы чиновников в характерных форменных одеждах. Не самых высоких должностей, судя по трёх и четырёхцветным накидкам и шапочкам с ромбовидными плоскими полями. Возглавлял внушительную процессию важный мужчина средних лет в двухцветной накидке старшего чиновника, с большим фигурным медальоном на груди, символизирующим принадлежность к судейской братии. Вышагивающим с высоко поднятой головой, заложив руки за спину, чтобы грудь смотрелась колесом. Одним своим хмурым видом выражая недовольство тем, что его заставили прийти в столь неприятное, дурно пахнущее место.

Вся эта вломившаяся толпа направилась прямиком мне, изгибаясь змейкой по дорожке. Путь ей показывал незнакомый слуга, не из рода Хаян, старавшийся всячески угодить высоким господам. Бросая на меня злобные, ненавистные взгляды, предвкушая скорую расправу, отчего предчувствия грядущих неприятностей стрелочкой перескочили из сектора «Возможны», в сектор «Неминуемы». Хотя это уже было понятно и так, безо всякого внутреннего голоса. Толпа незваных гостей не скрывая демонстрировала свою воинственность и самоуверенность. Плохой признак. Торопливо, придерживая полы юбки, ко мне, едва ли не переходя на бег, приблизилась встревоженная мать Кифая. Опередив чужаков совсем ненамного. Появившись со стороны своего дома, что говорило о том, что её тоже застали врасплох.

– Господин Амир, эти дари требуют срочной встречи с вами. Именем закона города Шаль-Сихья, – испуганно прошептала, склонившись к самому уху.

Прикрывшись ладошкой от возможных умельцев читать по губам.

– Мы не сможем их прогнать, – предупредила.

Услышав упоминание законов Шаль-Сихья, почувствовал, как благодушное настроение окончательно рухнуло вниз. Ну да, чему тут удивляться. Ночь на дворе, а значит высока вероятность того, что со мной опять произойдёт какая-нибудь неприятность. Пора бы уже привыкнуть. Любит она меня, как собака кость. То попытается поиграться, то лизнуть, то разгрызть, то закопать в укромном месте. Этак скоро заработаю никтофобию, боязнь темноты. И так уже сплю рядом с бдительной телохранительницей и несколькими слугами, держа под подушкой кинжал. Неужели этого мало. Ответа от небес как обычно не получил.

Ещё раз внимательно осмотрев толпу, постарался оценить их боевой потенциал. На случай прямого конфликта. Судя по слабым, едва заметным колебаниям духовной силы, в ней не имелось ни сильных заклинателей, ни скрытых духов, ни мощных боевых артефактов. Впрочем, это не мешало незваным гостям вести себя довольно заносчиво и бесцеремонно. Весьма странно. Как и то, зачем с группой мелких чиновников и солдат пришло столько лишних свидетелей, такое впечатление, набранных из простых горожан самых разных профессий. Скорее всего, нападать на меня прямо сейчас не будут. При необходимости, Аюни с Шисса'ри не вспотев, раскатают их всех в тонкий блинчик, начинённый мелко нарубленным фаршем. Поэтому сначала решил выслушать с чем пришли, а уже затем действовать по обстоятельствам. Подумав об этом, с напускным спокойствием остался сидеть на месте, продолжая неторопливо пить чай, игнорируя вторгнувшихся дари до самого конца. Стараясь даже не смотреть в их сторону, надеясь, что моё напряжение не так заметно снаружи, как ощущается изнутри.

Узрев столь вопиющее пренебрежение к старшему судье, его помощник побагровел от негодования. Посчитав такое поведение унизительным. Желая выслужиться перед хозяином, громко обвинил меня в недопустимых манерах.

– Господин Амир, как вы смеете сидеть в присутствии уважаемого господина Самсеха! – явно играя на публику, аж затрясся от негодования. – Справедливого второй ступени из службы Законов Шаль-Сихья, – произнеся возвышенным тоном его должность, низко поклонился судье, показывая этим, насколько он велик.

Господин Самсех с надменным выражением лица остановился у беседки, ожидая моей реакции на эти слова. К которым он, вроде как, не имел прямого отношения. Оставляя за собой право как похвалить, так и одёрнуть излишне своевольного помощника. В зависимости от того, что принесёт больше выгоды. Намеренно поставив меня своим бездействием в сложное положение. Ведь столь сомнительная выходка его подчинённого имела достаточно много смысловых подтекстов, часть которых могла расцениваться весьма неоднозначно. Даже оскорбительно.

Молча перевёл взгляд с Аюни на крикливого слугу, ожидая продолжения, пытаясь получить больше подсказок о происходящем. Пусть яснее выразит свои намеренья. Не только для меня, но и для окружающих. Мать Кифая, будучи опытной старой женщиной, молча встала за моей спиной, тревожно разглядывая окруживших беседку дари. За которыми в отдалении собирались её растерянные родственники, со всех сторон стягивающиеся к месту происшествия. Ожидающие от своей главы подсказок, что им делать дальше.

– Почему молчишь? Встань и как следует поприветствуй моего господина, – забеспокоился помощник, видя прежнее спокойствие, причину которого не понимал.

Чем дольше затягивалась неловкая пауза, тем больше он и его господин теряли лицо перед столькими свидетелями. Чему сам же послужил причиной. Время играло на моей стороне.

– Охотно. Как только твой, – слегка выделил это слово, – господин выйдет и зайдёт вновь, подобно добропорядочному дерру, чтящему традиции предков. Для начала, получив разрешение хозяйки этого дома, а не врываясь к ней без спроса, подобно бандиту. Пугая её детей, прячась за спинами каких-то проходимцев. Что они здесь делают? Неужели тоже являются сотрудниками службы Закона? – позволил себе иронию. – Поэтому, как говорят в одной далёкой стране, прояви к гостю столько же уважения, сколько и он к тебе, – поучительно разъяснил древнюю мудрость, отыгрывая пусть и высокомерного, но образованного аристократа.