Дмитрий Ш. - Ветер стихий. Том 3 [СИ]

Таким образом, выразив своё неудовольствие их действиями. Они первыми нарушили традиции гостеприимства, так что пусть не жалуются нерадушному приёму. К тому же оправдываются лишь те, кто чувствует свою вину или слабость. Не к чему давать агрессивно настроенной толпе психологическое преимущество, лишь разжигая её аппетиты. Как и забывать о том, кто я и кто они. Успехи в этом обществе забываются быстро, а вот ошибки, напротив, припоминаются очень долго. Посмотрим, что на это ответит судья. Нечего изображать столб, стоя в сторонке. Пусть берёт на себя ответственность за происходящее. Начав с объяснения того, чьи интересы тут представляет. Свои, властей или толпы. Одной лишь разыгранной сценкой и шумной массовкой меня не пронять.

Судья показательно прокашлялся, и толпа сразу дисциплинированно притихла, ожидая развязки. Жестом небрежно приказал помощнику отойти в сторону, поняв, что сразу произвести на меня нужное впечатление не удалось.

– Кундар Амир из Шаль-Аллмара, знаете ли вы для чего я пришёл? – властным голосом спросил чиновник, не подавая вида, обидели ли его мои слова.

– Нет, – предпочёл быть лаконичным, обратив внимание на допущенную ошибку. – Как и о том, кто вы.

– Меня зовут Самсех сын Джабира из рода шочи Бурхан. Рода потомственных служителей братства жезлов и мантий Шаль-Сихья, – подчеркнул их значимость, а следовательно, и свою. – Я занимаю положение судьи восточной части верхнего города, в которую в том числе входит квартал Чистых камней, – пояснил Самсех хорошо поставленным, строгим голосом. – Сегодня днём вам было отправлено письмо с просьбой явиться в районный суд для рассмотрения дела о совершении насилия в отношении кунан из рода Далиль. Его глава подал прошение привлечь вас к ответственности согласно законам Шаль-Сихья в качестве обвиняемого в этом постыдном деянии, – повысил голос, вызвав гул возмущения в толпе зрителей, которым и предназначался последний эпитет.

Со всех сторон послышались приглушённые высказывания с требованиями немедленно наказать негодяя. Страже даже пришлось сдерживать особо буйных дари, напирающих сзади, не давая приблизиться к беседке. Одёрнув парочку распалённых эмоциями безумцев, намеревавшихся что-то кинуть. Не понимающих, что тем самым только подпишут себе смертный приговор, приведённый в исполнение здесь же, на месте. И закон будет всецело на моей стороне. Покушение на здоровье или жизнь аристократа простодарином считалось весьма серьёзным преступлением. Сильно удивлён, с чего они вдруг стали такие смелые. Но гораздо больше поразило другое. Настолько, что чуть не высказал всё, что думал по поводу происходящего в матерных выражениях, вслух. Немного успокоившись, взглянул на развернувшийся спектакль под другим углом. Изучающе. Вероятнее всего, это не проверка, а всё-таки провокация отдельных лиц. Вряд ли власти будут организовывать подобную глупую выходку. Уж они-то точно в курсе моего текущего статуса, в отличие от этих господ.

Повернувшись к главе Хаян, вопросительно приподнял брови. Та покачала головой, показывая, что никаких писем они не получали. Поскольку весь день здесь не появлялся, это мало о чём говорит. Подобные извещения вполне могли вручаться исключительно адресатам. Любопытно другое, знали ли в суде о том, что меня не было дома. Ответ на этот вопрос мог многое прояснить.

– Поскольку в назначенное время обвиняемый не явился, я решил лично наведаться к наглецу, – Самсех открыто обозначил свою позицию, – чтобы поскорее закрыть это мелкое досадное дело. Сегодня же. У меня и без него хватает скопившейся работы, – заметил с явным недовольством. – Только еженедельную отчётность портить.

Его слова напомнили о том, что сегодня как раз конец недели. Здесь она длилась не семь, а целых десять дней. Обычно денежное содержание выдавалось на еженедельной основе, а не ежемесячной. Так что его намёк на нежелание откладывать дело в долгий ящик достаточно прозрачен.

– Ввиду высокого происхождения одной стороны и низкого другой, включая незначительную тяжесть совершённого преступления, а также полную ясность картины, принуждать вас явиться в суд посчитал излишним. Однако это не значит, что сможете избежать заслуженного наказания. Даже если от ваших действий пострадали всего лишь несколько простых дари из круга кунан, – упомянул о них с равнодушием. – Поэтому предлагаю безотлагательно рассмотреть законные требования рода кунан Далиль к кундар Амиру и поскорее закончить с этим безобразием. У вас есть возражения? – задал вопрос из разряда риторических, пытаясь казаться если не вежливым, то хотя бы непредвзятым.

Если скажу да, сильно сомневаюсь, что молча развернётся и уйдёт. Не для того приходил с такой большой толпой свидетелей. Не станет же рисковать авторитетом. Поэтому, несмотря на вежливую форму обращения, его слова прозвучали довольно властно.

– У меня вопрос. Вы уверены, что пришли по правильному адресу? Здесь точно присутствует тот, кто вам нужен? Не ошиблись ли? – уточнил, сохраняя спокойствие.

Пока всё складывалось не настолько страшно, как представлялось. Однако насторожила фраза про незначительность преступления, в котором меня обвиняли. Какой смысл судье сразу предупреждать о том, что можно не переживать о тяжести наказания. Вон как разозлил зрителей, ещё сильнее настроив против меня. Зачем тогда устраивать этот балаган.

Судья требовательно посмотрел на помощника, передавая ему слово. Понятливо поклонившись, тот безошибочно отыскал взглядом нужного ему слугу. Крепко сложенного, высокого мужчину, лет под пятьдесят, с короткой бородкой, одетого в более дорогие, качественные одежды, чем у остальных кунан. Скромно стоявшего в их задних рядах. Переглянувшись с ним, едва заметно кивнул. Теперь уже тот дари, получив условленный сигнал, уверенно вышел вперёд. Первым делом он почтительно поклонился судье, показательно меня проигнорировав. Стража беспрепятственно пропустила бородача, безо всяких указаний со стороны чиновников. Определённо, солдаты хорошо знали его в лицо.

– Я Махат сын Далиля из рода кунан Далиль утверждаю, именно этот благородный дари напал на наших беззащитных женщин, – показал на меня пальцем. – Надругавшись над ними. Более того, одной из них оставил на лице уродливый шрам, а другую жестоко избил, до полусмерти. Разозлившись на то, что они посмели ему сопротивляться. Нам даже пришлось обращаться за помощью к врачу, иначе бы несчастная не выжила, – гневно заявил, намеренно повышая градус накала страстей. – Присутствующие здесь Далиль готовы подтвердить мои слова.

От одной из крупнейших, державшихся вместе групп кунан, самой воинственной, раздались подтверждающие возгласы, вперемешку с обвинениями и воззваниями к справедливости. Меня уверенно опознало сразу несколько дари, будто видели на месте преступления собственными глазами. Выслушав его, судья удовлетворённо кивнул.