Екатерина Лесина - Понаехали!

- Чегой?

- Тогой, что за постой уплочено! – рявкнула она, как некогда. И подбоченилась. И на кухарку поглядела, как подобает купеческое дочери глядеть на холопку. – И немалые деньги! А ты мне тут говоришь, что у тебя творогу нема! Да что ты за кухарка такая…

Баба покраснела.

Побелела.

И как заорет на всю кухню:

- Для ведьмы клятое нема!

- Что ты сказала? – Баська тоже умела кричать. – Какой клятое!

- Тише, - Никанора поднялась было, но охнувши, схватившись за живот, опустилась на лавку. – Не надо ругаться…

И голову помацала, еще больше скривившись.

- Тетка Матрена, вы дайте, чего просит, а то и вправду нехорошо получится… и Фролушка расстроится…

- Вот уж было кого бояться, Фролушку твово… - проворчала кухарка, но без былой злости. И творогу бухнула перед Баськой целую миску, да еще с горкою. – На от, нехай подавится…

- Она хорошая, - зачем-то сказала Баська, хотя нужно было ответить иначе, подобающе. А то ишь, взяли моду гостям перечить.

- Хороших ведьм не бывает!

- Бывает, - рядом появилась другая миска, с крупными куриными яйцами. И свежие, вона, даже не отертые, с былинками прилипшими да мелким перышком, что к одному, особо великому – небось, двужелтковое – приклеилось.

Его Баська вытащила и кухарке протянула.

- На два желтка, - сказала веско.

- И чегой?

- Непраздным пользительно, - в сторону клятой сродственницы, которая сидела, к печи прислонившись, Баська и не глянула. И вовсе она не о ней заботится, а о батюшке.

Женился.

И наследника ждет… он-то Баську любит. Даже теперь, когда она кругом падшая и недостойная любови, но все одно… а как ему дальше без наследника-то? Особливо теперь, когда Баську замуж никто и не возьмет? То-то и оно.

Кухарка глянула.

И нахмурилась. Но яйцо взяла. А после вздохнула этак, всеми телесами, и добавила:

- От ведьмы добра, что с козла молока…

Миски Баська Антошке передала, который за ею прятался, но все одно шею тянул. И носом шевелил, принюхиваясь стало бы. Сунула да рукой махнула, чтоб шел. Нечего тут ему…

- И младенчика она не крала, - сказала, присаживаясь на самый краешек лавки. – На кой ей младенчик? У ней коты имеются.

Кухарка запыхала, однако возражать не возразила.

- Может, даже вовсе его никто не крал, - продолжила Баська уже уверенней. – А сама она… того… ну… мне Агриппина сказывала, что у них на веске баба одна младенчика заспала. Потом тоже стала врать, будто ведьма утащила. Мага вызвали… он и того… нашел. Вот…

- Пороли эту твою Агриппину мало, - слабым голосом произнесла Никанора.

- Мага тоже кликали, - кухарка, разом приспокоившись, теперь глядела на Баську снисходительно. – Ничего-то он и не нашел. А еще… не первый это младенчик.

Это она уже произнесла тихо, вполголоса. И оглянулась, будто боясь, что кто подслухает. Взгляд ейный зацепился за дворового мальчишку, что притулился к теплому боку печки с ножичком в одной руке и обкромсанною репой в другой. Кухарка нахмурилась, но после-таки решила, что мальчонка свой и супротив её власти точно не пойдет.

- Третьего дня сказывали, что на Лужнинском подворье хлопчик сгинул, - тихо произнесла кухарка и сняла с полки кружки, которые наполнила молоком. Лила из кувшина, накинувши на горло чистую холстинку. Кружку подвинула Баське, а другую – Никаноре. – И старуха, которая милостыньку клянчила. Завсегда сидела, а тут вот и нет…

- Тогда точно не ведьма, - молоко Баська взяла.

Любила она свежее, пускай и не парное уже, но теплое, с сытным духом, да чтобы хлеба ржаного краюху. Ни один пряник слаще не будет.

Хлеб тоже сыскался.

Никанора лишь молока понюхала и отворотилась, скривилась, будто кислое сунули. А оно вовсе не кислое.

- Зачем ведьме старуха?

- А то я-то с чего ведаю? – возмутилась кухарка и вновь нахмурилась. – Ешь, а то силов не будет. От слабой матки и дитя слабое народится…

Баська кивнула важно. Может, она и молода, но кто ж о том не знает? С лядащей-то бабы толку нету…

- Не могу, - Никанора все ж поднялась, на лавку опираясь, а вторую рученьку к животу прижавши, будто боялась, что с этим вот животом чего приключится. – Дурно мне…

- Погодь, девок кликну. Пущай проводять.

- Я помогу, - Баська спешно допила молоко и рот утерла. – А девок все одно кликни, чтоб были подле, а то мало ли…

Отчего-то больше не чувствовала она ни злости, ни раздражения, которое прежде вызывала Никанора. И когда тонкая вдруг рука легла на Баськино плечо, только и смогла, что проворчать:

- И от надо было тебе ехать?

Никанора, разом вдруг помолодевши, потупилась, покраснела. А ответить ничего-то не ответила.

Глава 7 О проблемах сложных моральных и случайных встречах

Глава 7 О проблемах сложных моральных и случайных встречах

Терпение – великая сила. Особенно, когда лопнет.

Из личного дневника одной ведьмы.

Аглая потерла нос растопыренной ладонью, как делала когда-то давно, еще в годы юные, когда еще не постигла всю сложную науку этикета и понятия не имела, что тереть нос ладонью – это дурно.

Или вот сморкаться.

Плеваться.

Жевать громко. Чавкать или брать еду руками. Ведьме не пристало… выходит, ведьме многое не пристало, кроме порядочности. Порядочность, она как-то по-за этикетом, что ли?

И… что ей делать?

Она вдруг осознала, что совершенно не представляет, как жить дальше.

Вернуться?

Куда?

В дом Мишанькин и… и Мишаньку туда же доставят? А он… он не обрадуется. Нет, если Аглая найдет способ вернуть ему прежнее обличье, то он Аглаю простит. Он добрый… но… но если не полуится? Она ведь не специально. Она и колдовать-то толком не умеет. У них чародейство шло общим курсом, а от изучения углубленного её отговорили.

К чему время тратить.

И теперь… теперь… что теперь ей делать? Мишаньку она не расколдует, тут и думать нечего. Отец его… он большой и грозный. И его-то Аглая еще тогда побаивалась, а теперь и вовсе не понятно, что он с нею сделает. Может, даже посохом зашибет и будет прав.

Она тихонько вздохнула.

А школа… ей говорили, что школа навсегда останется её, Аглаи, домом. Тем единственным, который у неё имелся. Но теперь выходит, что это тоже ложь?

Как разобраться?

А главное, что делать дальше?

- Простите, - раздалось рядом. – Извините, если я помешал…

Она его узнала.

Вот так взяла сразу и узнала, хотя сейчас-то маг ничем не напоминал себя прошлого.

- Доброго дня, - сказала Аглая, вспыхивая, потому как вдруг показалось, что он все-то слышал. Тот разговор, который и она-то слышать, мнится, не должна бы.

И теперь он точно знает, что её, Аглаю, как и других… обманули?

Купили?

Как это назвать правильно?

А маг стоял. Смотрел. И… и платье на нем простое, обыкновенное, такое больше приказчику подойдет, чем серьезному целителю. И парик оставил. Хотя парика еще весною из моды вышли, как Мишанька сказывал.