Алексей Протасов - Родной пришелец

– Теор, положи его обратно. Ты не один, кто хочет обнять его! – спокойно сказала Олла, подойдя к кровати Никиты. Мамин голос всегда действовал на отца волшебно: он задержал в объятиях Никиту ещё на секунду и вернул на кровать.

Пока Никиту обнимала мама и повисшая на шее брата Лиса, в палату вошли остальные Аскаровы. Вприпрыжку вбежала улыбчивая Лера, которая внешне занимала середину между отцом и матерью, взяв от обоих только лучшее. Не дожидаясь особого приглашения, она подошла к кровати со стороны отца и залезла к Никите по примеру Лисы с криком:

– Никита!!! Где ты был???

– Да нам всем интересно, – раздалось от входа. Автором реплики был высокий костлявый юноша с тёмно-зелёными глазами и тёмно-русыми волосами – старший брат Алекс.

– Да дайте ему отдохнуть-то! – это одновременно сказали показавшиеся за его спиной красивая светло-русая девушка с светло-серыми, как у отца, глазами – сестра Ная и русоволосый зеленоглазый крепко сложенный из-за увлечения борьбой, что редко встретишь среди хобби у физиков, юноша – брат Винсен.

– Да он и так спал уже столько, сколько ты спишь, когда домой возвращаешься…

Семья. Что могло быть приятнее встретить их всех после прошедших событий? Особенно после тех моментов, когда Никита и не рассчитывал выжить. Никита вскочил с кровати и бегал с желанием обнять то одного родного, то другого. Объятия, человеческое тепло, любовь близких, расспросы и фразы «Как ты? Как себя чувствуешь? Мы так волновались! Мы тебе привезли кое-что…». Такие моменты не передать словами, как нельзя описать восход второго солнца на море планеты Ракос системы ПДУ-18 так, чтобы ты ощутил тот же восторг, какой постиг человек, увидевший это впервые.

Общий ажиотаж прервал Теор Аскаров: по взмаху его руки все приумолкли.

– Тебя тут ещё кое-то хочет видеть, – тихо сказал он, – Они не решились войти с нами, дав нам возможность первыми тебя повидать. Позвать их?

– Их? Кого? – удивился Никита, на что отец лишь улыбнулся и крикнул в сторону всё ещё открытой двери:

– Да войдите уже!

Никита уставился в входной проём. Светлый костюм пассажира лишь подчёркивал загар на её лице и глубину карих глаз. В согнутых руках перед собой Маша несла что-то напоминавшее раковину жемчужницы. Она шла небольшими, осторожными шагами и при этом вертела головой из стороны в стороны, внимательно осматривая всё в палате, но, найдя взглядом стоящего среди родных Никиту, резко бросилась к нему и обняла.

– Никита! Я так рада, что ты цел! Ты не представляешь, что было потом, когда ты ушёл! Такое творилось! И в новостях шумиха. А потом за мной пришли те люди, чтобы расспросить о тебе! Но это я тебе потом расскажу обязательно! А ещё я тут Федьку принесла! Точнее мне разрешили его тебе передать! Что с тобой потом случилось? Расскажи! У меня столько вопросов! – и Никиту в этот момент ни капли не напрягало то, что этот «живой словесный поток» столь крепко держит его в объятиях, словно не собирается выпустить, пока не услышит всё любопытное.

Но тут слева кто-то демонстративно кашлянул. Никита отстранился от Маши и повернулся на звук. Рядом с ним стоял Корин. Выглядел полковник отлично: костюм пассажира сидел на нём, словно форма, в волосах исчезла седина, улыбающееся лицо, общий вид лет на десять-пятнадцать моложе того человека, которого Никита встретил на военной базе. Корин протянул Никите руку и сухо сказал:

– Спасибо, что прилетел. Из-за тебя случилось много интересного.

Никита захохотал и обнял сдержанного на эмоции военного Земли.

Идиллию прервало появление ещё двух человек. Крепко сложенный мужчина в форме пограничных войск с полностью седыми волосами и очень знакомыми Никите серыми глазами. Это был Григорий Рокинин – отец капитана Кукушки, на которой Никита оказался эпицентре событий, и при этом командир фрегата «Пожиратель звёзд». Вторым человеком была Мила Сольева стройная низкорослая брюнетка с острыми чертами лица и тёплыми тёмно-карими глазами, одетая в чёрную форму ЦИЦ – Центра Иных Цивилизаций, основной организации, исследующей новые формы жизни и пути установления дипломатических отношений.

Никита пожал руку командиру:

– Мне очень жаль, что случилось с моим капитаном, – искренне сказал он.

– Спасибо, – сдержанно ответил старший Рокинин голосом столь похожим на погибшего капитана Кукушки, что у Никиты по спине пробежали муражки, – Теперь я хотя бы знаю, что стало с моим сыном, что он держался с честью до конца.

Повисло неуютное молчание, которое прервала специалист по поиску цивилизаций.

– Никита, ты достаточно отдохнул для беседы? Сможешь нам кое-что рассказать? – голос у неё был резкий и напряжённый.

– Мы будем присутствовать, – резко вставил замечание отец Никиты.

– Как и я, – столь же резко отозвался Корин.

– Да-да-да, – с усталостью в голосе ответила Мила. Очевидно, что семья Аскаровых заранее очень упорно настаивали на том, чтобы Никиту ни один человек не мог опросить без их присутствия, – И хотя вас, – обратилась она к Корину, – я и могла бы выставить…

Отец Никиты неестественно кашлянул, что явно было каким-то сигналом для Милы.

– …Но я не буду это делать. Учитывая вашу роль в этой ситуации, – Мила бессильным жестом капитуляции взмахнула руками.

– Да, я могу говорить. Что вы хотите услышать? – согласился Никита

– Отлично, давай только вот что…

Мила мягким движением проводила Никиту до кровати и с неожиданной для такой девушки лёгкостью усадила его. После чего жестом предложила всем сесть. Родные Никиты и Рокинин старший пошли в сторону стен палаты. Лишь Маша и Корин несколько секунд стояли в замешательстве, пока сестра Никиты не подбежала к ним и провела до стены, показывая, как вызвать из стены кресло для посетителя. Младших сестёр всё же вывели из палаты, но Ная, Алекс и Винсен уходить категорически отказались. Мила, пока все рассаживались, периодически косо смотрела на присутствующую в палате Машу, но встретив ледяной взгляд находящегося рядом с ней Корина, вообще постаралась больше не смотреть в их сторону. Когда все расселись, Мила устроилась на стул врача:

– Никита, я оставлю тебе записывающий кристалл. Запишешь на него всё своими словами с того момента, как ваша Кукушка вышла из гиперпространства. Но сейчас нас волнует кое-что другое. Из самописца в капсуле и памяти твоего компьютера мы собрали всё, что смогли. Но с тех пор, как это существо сняло с тебя снаряжение, у нас нет данных. Более того, твой мозг пережил что-то странное, что не даёт нам возможность заглянуть в твою память. Поэтому нам очень важно, помнишь ли ты всё, что было потом, и можешь ли рассказать. Естественно, я буду это всё записывать.