Вячеслав Камедин - Лунная танка. Сборник рассказов

Колодец или цистерна, подумал он, когда почти доплыл и увидел круглую амбразуру над собой. Ещё немного, и он достанет руками кромку люка без крышки и, подтянувшись, наконец-то сможет вдохнуть. Вдох. Грудь приятно и спокойно расширяется. Он смог, он это сделал.

Голова ещё была туманная, тяжёлая; в ушах по-прежнему стоял шум воды; всё тело знобило, и хотелось поскорее выбраться на сушу. Он оглянулся, и там, наверху, где должен быть зенит, вдруг заметил парящую женщину без признаков жизни. Словно пораженный электрическим разрядом, он мгновенно вышел из полусна и вернулся к реальности. Она, безжизненная и недвижимая, влетела в один из переходов и застыла здесь в позе спящего младенца. Он был в космосе, на мёртвом корабле и искал её, потерянную в темноте центрального отсека. Всё стало простым и понятным: долгий подъём из глубины – всего лишь бред, галлюцинация; а поверхность моря, до которой он добирался, задержав дыхание, – овальная дверь выхода. Летя на свет, он интуитивно летел туда, где находилась она. Точно кто-то свыше вёл его к ней. Он нашел её.

Но, боже, неужели она мертва. Он поспешил к ней. Обнял и заплакал. Всё говорило о том.… Нет-нет, постой. Он приблизил своё ухо к её лицу; слабые струйки теплого воздуха защекотали по щеке. Она была жива, без сознания, но – жива. Он посмотрел на неё и улыбнулся.

– Как я испугался за тебя, – прошептал он и… поцеловал её в губы.

Он впервые сделал это. Будь она в сознании, он, вероятно, никогда бы не осмелился сделать этого. Он начал шептать ей то, что давно порывался сказать вслух, и, зная, что она не слышит, был откровенным. Он говорил и говорил, безудержно и горячо. Всё, что копилось, и было выстрадано годами, вкладывал в свои признания. Со всей нежностью, на какую способен мужчина, он обнимал её и касался губами её лица.

– Я, кажется, уснула, – тихо сказала она, открыв глаза.

Он молча кивнул.

– А где мы?

Он огляделся и, заметив номер над ободом двери, ответил:

– В шланге, ведущем в энергоблок.

– А как мы сюда попали? А что там?..

Действительно, не дальше двадцати метров от них, ближе к середине перехода что-то сверкало, точно в воздухе летала россыпь алмазов. Преломляя матовый, не яркий свет, загадочные стеклянные шары величиною с яблоко и поменьше гроздями облепили какой-то предмет. Мужчина и женщина, заворожённые неожиданным зрелищем, поплыли к интригующему предмету.

– Интересно, как могло её так разорвать? – задумчиво произнёс он.

– Как ты думаешь, что это за жидкость? – спросила она.

– Давай попробуем.

– Ты думаешь, это – вода?

– Кто знает.

– А если нет?

– Не всё ли равно… – Он всё ещё удивлённо разглядывал разорванную пополам пластиковую канистру, на стенках которой качались шарики воды. Как такое могло произойти: не разрезанная, не лопнувшая, не смятая, а именно разорванная тара. Он раньше видел последствия компрессии, когда развороченные максимальным давлением ёмкости выставляют свои изуродованные рваные раны. Но то было совсем не так, иначе. А здесь явно чувствовались человеческие руки, но обладающие нечеловеческой силой.

– Мне ужасно хочется пить, – пожаловалась она; глядя на него, она никак не могла решиться попробовать эту жидкость.

– Ну, так пей. И я попью. Меня давно мучает жажда.

– А вдруг это что-то ядовитое, – дернула она его за рукав.

– И что из того?

– Как, «и что»? Ты хочешь умереть в муках? Я – нет.

– Уверяю тебя, это – вода. В таких канистрах не хранят ядохимикаты, – замечая за собой, что начинает злиться, он говорил как можно сдержанней.

– Откуда ты знаешь?

– Мне ли не знать. Я, всё-таки, как никак, не грузчик в доке.

– И всё же, – не унималась женщина, недоверчиво рассматривая водяную конструкцию.

– Вон видишь, маркировка, – ткнул он рукой, – она указывает, что содержимое канистры – чистая вода без каких-либо примесей. Ты и сама должна была это знать…

– Я это отлично знаю, – оборвала она его на полуслове, – и даже лучше тебя. Но могли же перелить туда какую-нибудь гадость. Ты же в этом не можешь быть уверен, не так ли?

– Кому нужно делать такую подлость?

– Как, «кому»? Мало ли?..

– Ну, назови кого-нибудь из нашей команды, кто на такое способен.

– Почему сразу – из команды?

– А кто ещё? – засмеялся он. Понимая всю нелепость этого диалога, он больше злился на себя, чем на неё, за то, что не в силах убедить её.

– Там, на Земле. Кто-то из обслуживающего персонала.

– Я тебя умоляю, зачем им нас травить?

– Ведь произошло… то, что произошло. Ведь кто-то же это подстроил.

– А почему ты исключаешь случайность?

Он засмеялся.

– Почему ты смеешься?

– Вся эта авантюра мне кажется случайностью.

– Что ты имеешь в виду, говоря «авантюра». – В её словах слышалась обида.

– А разве не авантюра везти на какую-то богом забытую планету несколько тысяч земных вирусов, начиная с гриппа и кончая чумой, чтобы в один прекрасный момент, на полпути вся эта жуть расползлась по всему кораблю?

– Эта была случайность, – Она и не заметила, как стала противоречить себе. – Ты же знаешь, как этот эксперимент был необходим для науки.

– Для учёных, – поправил он, – для учёных, а не для науки – по-моему, это два различных понятия.

– Что ты хочешь этим сказать?

У него было ощущение, что назревает научный диспут, каких он досыта хлебнул на различных конференциях и какие ненавидел всей душой. Он догадывался, вернее, видел по лицу женщины, что говорит она всё это как-то не до конца осознанно. Её раздражительность, агрессивность – следствие болезни. Он дотронулся до её лба.

– Ты вся горишь.

– Нет, ты не уходи от ответа. Что ты хочешь этим сказать?

– Чем? – вполголоса произнёс он, и чтобы она успокоилась, привлёк её к себе.

– А о чём мы говорили? – спросила она, испуганно смотря ему прямо в глаза. Она уже забыла, о чём они спорили секунду назад, и это её сильно напугало.

Мужчине стало стыдно: не так давно, когда она была без сознания, он говорил ей самые нежные, самые ласковые слова, и тут же готов был наговорить массу обидного только потому, что женщина от стресса бредит.

– Мы говорили, что надо попить.

– Попить? А что? – Она всё ещё смотрела в его глаза

– Вот вода.

– Вода? – сказала она так, точно впервые увидела разорванную канистру с водяными шариками, напоминающими ёлочные новогодние игрушки. – А что, если она отравленная?

– Нет, она чистая. Я уже пробовал, – солгал он.

Он пальцем дотронулся к одному из шариков. Тот, словно намагниченный, мгновенно приклеился. И поднёс к губам женщины. Она приоткрыла рот, и прозрачный шар стал становиться всё меньше и меньше, пока и вовсе не исчез, оставляя маленькие сверкающие бусинки на её бледных губах. Потом и он пил эту безвкусную жидкость, втягивая в себя, прикрыв от наслаждения глаза и не спеша проглотить её. Влага приятно обволакивала до боли сухое горло, и казалось, что нет больше наслаждения, чем просто попить воды.