Вячеслав Камедин - Лунная танка. Сборник рассказов

– Ничего, – коротко ответил он. – Ты как? Не ушиблась?

– Немножко. А ты?

– Нормально. Жив ещё, – пересиливая жгучую резь в спине, он старался говорить спокойно. – Сейчас отдышусь – продолжим.

– А что там было, с чем ты там боролся?

– Кабель. Шлейф какого-то кабеля. Запутался, – солгал мужчина.

– Тебе не тяжело? Может, я сама за тобой полечу?

– Нет! – испугано вскрикнул он. – Делай, как я сказал.

– Хорошо-хорошо, ты только не злись.

– Я не злюсь. Только делай, как я сказал, – более мягко попросил он.

– Ладно.

– Ты будешь делать, как я сказал? – настаивал мужчина, которому последний ответ женщины не показался убедительным.

– Да, – громко ответила она тоном капризной девочки, которая не смогла выпросить подарок.

– Тогда поплыли.

Нужно теперь подольше держаться стены, мысленно давал он себе указания, «мертвечина», должно быть, полетел к центру. Добравшись до третьей двери, он облегченно вздохнул: неужели препятствия кончились? Как пересохло горло; воды бы сейчас. Он вспомнил, что вторая дверь, которую миновали, по его представлению, час назад, хотя прошло не более десяти минут, как раз вела к блоку с запасами воды. Возвращаться? Ну, уж нет, необходимо двигаться к выбранной цели. Во что бы то ни стало, он будет там, где хоть на мгновенье почувствует себя на земле. И главное – даст ей это почувствовать. Мысль о воде, так некстати пришедшая, опалила рот и губы пустынным зноем. Путник, оказавшийся в раскалённых песках, не испытывал, наверняка, такой жажды, какую испытывал сейчас он. Дилемма: повернуть назад или продолжить путь к имитатору – встала перед ним более непреодолимым препятствием, чем оживший мертвец в темноте. Оставалось не так много времени. Нужно было спешить. А крюк за водой займет довольно много этого драгоценного богатства. Может… плевать на имитатор – напиться бы воды напоследок, ну, их, к черту, эти мечты о притяжении… Нет! Он приучил себя добиваться намеченной цели, как бы ни была длина дорога. Он отказывал себе во всём. Он поступил в то же учебное заведение, что и она, и окончил его на «отлично», несмотря на то, что это стоило ему неимоверных усилий. Изучать то, что не по душе, что никогда не нравилось и никогда не понравится – науки, при мысли о которых срабатывает устойчивый рвотный рефлекс. И всё же он постиг их, и был одним из лучших на факультете. Он из жил рвался, чтобы попасть в эту экспедицию, потому что в ней участвовала она. Он обрёк себя на бесконечное ожидание, лелея несбыточную надежду. И он понимал, шансы его изначально были равны нулю. И всё же он ждал, надеясь на что-то. И вот теперь, когда он вёл её туда, где дал себе клятву открыться ей, всё перечеркнуть ради какого-то глотка воды? Нет!

Он собрал всю волю в кулак, прикусил кончик языка, чтобы вызвать выделение слюны – хоть как-то утолить жажду, – и продолжил. На сей раз, он не делал остановок, чтобы отдышаться и спросить у неё, как она там, держится ли. Он твердил только одно – скорее, скорее, и работал, как неугомонный. И вскоре пулей влетел в заветный пятый выход.

– Ну, как ты? – спросил он, держась за одно из рёбер полупрозрачной стены перехода.

Ответа не последовало. Обернувшись, он с ужасом обнаружил, что её нет рядом. Он потерял её в лабиринте некрополя. Не раздумывая ни секунды, он рванулся обратно, презирая себя за то, что не следил, следует ли она его инструкциям. Он просто обязан был почувствовать, когда её пальцы разжались, и она отпустила его ремень. Ведь в какой-то момент стало легче лететь, но он решил, что это у него открылись дополнительные силы, так называемое «второе дыханье». Пока мелочные мысли о самом себе, о мучительной жажде и о том, как он страдает от неё, поглощали всего его, она, отцепившись, оказалась в полнейшей темноте среди трупов. Это – непростительно. Она же с ума сойдет, когда поймет, кто её окружает, от боли утрат, страха и одиночества.

Тщетно напрягая глаза до жуткой рези, хватаясь во тьме за всё без разбору, но, натыкаясь вместо мягкого, теплого тела спутницы на жёсткие, окостенелые тела усопших, он искал её. Вскоре он потерял ощущение пространства и никак не мог сориентироваться, где он и в каком направлении прибирается сквозь дебри каких-то предметов, какой-то электронной техники, аппаратуры. Запутавшись в паутине кабелей или проводов, он в отчаянье звал её, кричал, умолял, чтобы она отозвалась.

Рыдая в голос и проклиная всё на свете, мужчина разрывал на себе путы и старался оттолкнуться от чего-нибудь, найти какую-нибудь опору. Но, выпутавшись, он столкнулся с тем, что до этого никогда в жизни не испытывал. Руки и ноги долго не находили ничего твёрдого, и психика начала выдавать странные иллюзии. Ему начало казаться, что он тонет, и ему необходимо выплыть на поверхность воды. Воздуха в лёгких остаётся не так много, а подъём ещё долог. Он видит мерцание неспокойной глади высоко над собой. Гребёт усердно, разводя руками от себя и по кругу вниз. Бьёт ногами. Только бы добраться, пока не кончился воздух в лёгких. Всё ближе и ближе пятно раздробленного водой света, но так медленно он приближается к нему! И, вот странность, он совсем не помнил, как упал в море, и не помнил, как и зачем оказался на яхте. И яхта ли это была… Может быть, он упал с причала, но почему же так глубоко, ведь у причала не бывает такой глубины. А что было до этого: до того, как он утонул? Почему его никто не спасает? Неужели всем наплевать на утопающего? Зачем он пошёл купаться один и туда, где нет ни единой души? Но он неплохо плавает, и даже когда-то был КМС-ом по плаванью, и он должен доплыть, чтобы сделать что-то. Что-то. А что именно – он не помнил. Кого-то разыскать и помочь, ведь этот человек нуждается в помощи. Он забыл, кто – этот человек, кажется, это какая-то женщина. Неуловимый, почти неузнаваемый образ промелькнул перед глазами: волосы, плавный овал лица, губы.… Остальные черты, словно в тумане, в густой голубоватой дымке. Он плыл к поверхности, и в то же время всматривался в лицо этой женщины, пытаясь узнать её. Вот она сидит напротив, на краешке шезлонга и пьет из соломинки безалкогольный коктейль. Вытянутые вперёд, слегка согнутые в коленях ноги почти не прикрывает короткая юбка. Капельки пота блестят на ярком летнем солнце, и он всё время ловит себя на мысли, что нескромно разглядывать ноги чужой жены, но ничего поделать с собой не может. Он каждый раз смущённо отводит глаза, когда взгляд нечаянно устремляется на белоснежные, немного влажные от долгой игры трусики. Она замечает его смущение и лукаво улыбается. Нет, она никогда не давала повода усомниться в её супружеской верности, но сейчас, уставшая от игры в теннис, она решила поиграть с его чувствами. Он знает, что эта игра не разовьется ни во что обещающее, и всё же поглощён этим невинным стриптизом. Вот она поставила высокий полупустой фужер на столик и согнула одну ножку, чтобы поправить шнуровку на теннисных тапочках. И – в груди у него больно сжалось сердце, когда он увидел, как из-под сбившейся шёлковой тесьмы выглянул озорной тёмный пушок.… Только бы хватило воздуха. Ещё немного, и он вынырнет.