Фил Фоглио - Бог Кальмар

Толстый бармен с неряшливого вида усами, в потрескавшемся кожаном переднике поверх штанов и покрытой пятнами туники, протирал влажной тряпкой оловянную кружку, делая это так, будто он занимается этим целую вечность. Сбоку на стойке тянула из миски молоко маленькая зеленая ящерица. Поблизости настене висело кривое зеркало; внутри зеркала находился оркестр из тридцати инструментов, играющий быструю мелодию, которая казалась смутно знакомой.

– Моцарт? – спросил, почесав в затылке, профессор.

– Лист, – поправил лорд Карстерс.

Как и следовало ожидать, завсегдатаи представляли собой малопривлекательное сборище храпящих пьяниц, пронырливых «жучков», беззубых шлюх, шумных гуляк и нескольких совершенно серьезных пьющих. Даже в годы безответственной юности, Эйнштейн, если и забредал один в подобное заведение, то, как ученый, использовал инерцию своего входа для того, чтобы тут же развернуться кругом и уйти.

Заметив возле ведущей на второй этаж лестницы пустой стул, лорд Карстерс сделал знак профессору присесть. Затем, размяв руки, лорд неторопливо вышел на середину зала и громко объявил:

– Я могу побить любого в этом баре!

В зале наступила ошеломленная тишина, а затем из-за одной из поддерживавших потолок колонн шагнул на всеобщее обозрение здоровенный как медведь ухмыляющийся субъект. Физиономию этого покрытого шрамами лысого великана, одетого лишь в мешковатые штаны и сапоги на толстой подошве, украшала золотая цепочка, тянувшаяся от изуродованной кулаками ушной раковины к сломанному носу.

– Это вызов, чужеземец? – вежливо осведомился голиаф, помахивая небольшим бочонком, который он использовал вместо кружки.

С напускной бравадой лорд Карстерс презрительно усмехнулся.

– Что? Ты также глуп как и безобразен?

Двое из завсегдатаев таверны тут же хлопнулись в обморок, а еще один выглядел смущенным, когда из-под его стола донесся плеск струи.

– Эй, а грубить-то не надо, – упрекнула лорда гора мускулов, отставляя в сторону выпивку. – А звать меня Костолом, или, для таких официальных случаев, как этот, Костолом д'Колинквет.

– Лорд Бенджамин Карстерс, – громко и четко представился исследователь.

Костолом двинулся вперед, и противники встретились в центре таверны лицом к лицу. Для британского лорда это было новым опытом, и не самым приятным. Они были совершенно одинакового роста и массы.

Видя, что он не вызывает у этого странно одетого пришельца обычного животного страха, Костолом шумно хрустнул здоровенными костяшками пальцев.

– А теперь, если ты желаешь умереть, – дружелюбно обратился он к лорду, – то я буду рад попросту убить тебя. Совершенно бесплатно.

– Да, но я вот держу пари, что у тебя ничего не выйдет, – сказал лорд Карстерс, отталкивая в сторону стул, чтобы расчистить пространство для боя.

Теперь среди зевак пробежал заинтересованный ропот, и на лицах зрителей начали расплываться жадные улыбки. Оркестр в зеркале заиграл драматичный военный мотив, а бармен принялся убирать под стойку стеклянную посуду.

– О, так ты хочешь замаскировать самоубийство под пари? – поинтересовался Костолом, затягивая ремень на еще одну дырочку. – Прекрасно. Назови цифру.

Дело шло не так, как замышлял Карстерс. На заднем плане несколько завсегдатаев заняли безопасные позиции на балконе над баром, в то время как другие просто опрокинули столы набок, устроив импровизированные баррикады, за которыми можно, в случае чего, укрыться.

Сделав глубокий вдох, чтобы выиграть время, лорд Карстерс наобум назвал сумму.

– Десять золотых?

– Договорились! – усмехнулся Костолом, демонстрируя золотой зуб. – Щедро с твоей стороны. Как насчет оружия?

Лорд высокомерно выгнул бровь.

– Ну, если тебе требуется оружие, то, полагаю....

– Годится и голыми руками, – с улыбкой кивнул Костолом. И без дальнейших разговоров лысый ринулся вперед, и пол ходил ходуном от каждого удара его сапог.

Выждав, насколько было возможно, Карстерс в самый последний момент ловко убрался с пути несущегося как носорог противника, одновременно нанося ему мощный правый в голову. С потрясенным криком Костолом улетел вбок и приземлился на столе. Под его весом предмет мебели превратился в дрова, и безволосый великан грохнулся на грязный пол.

Толпа взорвалась буйными одобрительными криками.

– Дай ему еще разок, ворчун! – крикнул какой-то пьяный из-за частокола пустых бутылок.

– Да! – добавила плотоядно глядящая деваха, выпячивая свои выдающиеся прелести. – Для меня!

Бросив радостной толпе свою шляпу, лорд Карстерс повернулся помочь подняться с пола своему окровавленному противнику. Какую-то секунду казалось, будто Костолом собирается продолжать бой. Но он застенчиво потер затылок и улыбнулся.

– Вот мерзавец, – пробормотал Костолом сокрушенно. – Какой-то новый грязный приемчик. Где ты ему научился?

– В оксфордском дискуссионном клубе, – ответил лорд Карстерс, протягивая раскрытую ладонь. – Мой выигрыш, будьте любезны.

Опустив голову, Костолом замялся, топча сапогами цветные скорлупки.

– Ну, тут ты меня уел, – пробормотал он. – У меня... у меня всего два сребреника.

Кричащая, пьющая и смеющаяся толпа мгновенно умолкла. В мертвой тишине все хмуро повернулись к явно смущенному Костолому.

Наконец, коротышка с металлическим горшком на голове заговорил.

– Костолом, ты держал пари, не имея денег для покрытия своей ставки? – недоверчиво спросил он.

Выглядевший как побитая собака Костолом сделал слабый жест покрытыми шрамами руками.

– Ну, понимаешь, я... дело в том... проклятье, я ж никогда раньше не проигрывал! – привел он, наконец, довод в свое оправдание.

– Мошенник! – завопили нестройным хором все присутствующие, и эхо вопля взмыло к потолочным балкам.

Навалившись всем кагалом, жестокая толпа завсегдатаев дубасила Костолома, пока тот не упал. После этого изломанное тело выволокли на улицу. Бросившись к окну, проф. Эйнштейн и лорд Карстерс в ужасе наблюдали, как воющие селяне перебросили веревку через ветку дерева и без всяких задержек или церемоний вздернули Костолома.

Чувствуя накатившую дурноту в желудках, исследователи, спотыкаясь, отошли от окна и уселись на каких-то пустых стульях. Убит из-за пари в баре? Невероятно! Немыслимо!

Взглянув в окно, Эйнштейн с Карстерсом увидели, что завсегдатаи таверны теперь пустили в ход факелы, поджигая раскачивающийся на веревке труп, в то время как другие забрасывали его вывороченными из мостовой булыжниками. Через некоторое время возбужденная толпа потянулась обратно в бар и сердито вернулась к оставленной выпивке.

Каким-то образом профессор нашел силы заговорить: