Фил Фоглио - Бог Кальмар

– Вы говорите об этой твари так, словно она действительно существовала, – критически заметил Карстерс, щелчком отправляя окурок сигары в окно. – А ведь это явный абсурд, сэр.

– Такой же, как Ноев ковчег? – негромко спросил Эйнштейн.

Английский лорд с ощутимым звуком закрыл рот, и в последующие несколько секунд на его красивом лице боролись противоречивые чувства.

– Ну, уж никак не меньший, это точно, – с улыбкой заключил, наконец, Карстерс. – Однако, сэр, вы видели мое доказательство.

– А вы, – пообещал профессор, откидываясь на спинку сиденья и глядя в окно, – скоро увидите мое.

Под цоканье копыт по мостовой карета остановилась перед простым кирпичным особняком, отделенным от тротуара высокой решеткой с чугунными воротами. Выйдя из кэба, проф. Эйнштейн попытался расплатиться с Дэвисом, но тот категорически отказывался принять деньги. Чувствуя, что состязание в великодушии затягивается, лорд Карстерс воспользовался случаем, чтобы хорошенько потянуться после тесноты поездки. Он так и оставался в этой позе, когда профессор, наконец, присоединился к нему.

– Что-то не так? – спросил Эйнштейн, беря спутника за локоть.

– «Международный Британский Музей Похищенных Памятников Древности»? – читал лорд Карстерс вывеску над входом. – Право, профессор, это в некотором роде перебор.

Проф. Эйнштейн непринужденно махнул рукой.

– Чистая реклама, юноша. Это вызывает у посетителей трепет сопричастности. Видели бы вы заголовки газет в тот день, когда мы открыли заведение.

– Да, но все-таки... – все еще колебался явно чувствующий себя неловко Карстерс.

– И потом, это не совсем правда, – продолжал Эйнштейн, отпирая ворота и придерживая створку для Карстерса; когда тот прошел, профессор надежно запер ворота изнутри. – Свыше двадцати процентов наших экспонатов были приобретены вполне законно.

– Так много? – присвистнул весьма впечатленный этой цифрой Карстерс. – Тогда приношу свои извинения.

– Пустяки, – откликнулся Эйнштейн, отпирая и распахивая тяжелую входную дверь.

Войдя в вестибюль, спутники обогнули отмеченный обтянутыми бархатом канатами проход, ведущий к билетной кассе, потом миновали прочный латунный турникет. Весь вестибюль был увешан старыми географическими картами – некоторые на пергаменте, другие на папирусе или бараньей коже. Все карты были богато иллюстрированы: их во множестве украшали изображения мифических существ, которые, предположительно, таились в глубине вод, дожидаясь возможности пожрать всякого, кто отважится покинуть пределы безопасной суши.

Когда они проходили мимо занавешенной ниши, их залил яркий свет, и Карстерс ахнул от неожиданности, в то время как Эйнштейн недовольно фыркнул.

– Должно быть, Оуэн снова забыл выключить этот проклятый свет, – пожаловался проф. Эйнштейн. – Эти чертовы счета за газ доведут меня до банкротства. Уильям Оуэн – блестящий студент и добрый малый, но не имеет никакого понятия о нормах поведения.

– Вот как?

– Ну да, он ведь валлиец, знаете ли, – добавил профессор, будто это все объясняло.

Обводя взглядом музей, Карстерс машинально кивнул в знак согласия. Здание внутри представляло собой один колоссальный зал, раскинувшийся во всю длину и ширину строения. Да в этой громадной постройке с легкостью уместился бы весь Клуб исследователей!

Повсюду тянулись ряды витрин и демонстрационных стендов – целая тысяча, самых разных типов. Стены были украшены гобеленами радужных расцветок; отдельный ряд составляли сверкающие стеклянные пирамиды, внутри которых, надежно укрытые, стояли драгоценные вазы периода династии Мин. Все западное крыло занимал искусно выполненный скелет тиранозавра в боевой позе. Рядом с ним гордо выстроились ярко отлакированные восточные доспехи, словно караул, выставленный для охраны саркофага с позолоченными краями, стеклянный верх которого позволял видеть лежащую в нем идеально сохранившуюся египетскую мумию.

В восточном крыле располагались полностью восстановленная ладья викингов, римская галера, китайская имперская барка. Все суда находились в прочных сухих доках из красного дерева, снабженных медными табличками с выгравированными на них подробными пояснениями об исторической принадлежности и происхождении экспонатов.

Украшением потолка служили изображения небесной сферы – с панорамой Млечного Пути и восемью известными планетами, в роли которых выступали круглые световые люки, – и двух теоретических миров. Под потолком висела пара огромных покрытых перьями крыльев, соединенных между собой при помощи древней кожаной сбруи. Даже пол, казалось, был экспонатом: на черном в крапинку мраморе проступали странные руны и геометрические узоры. Лорд Карстерс почтительно снял шляпу.

– У меня нет слов, сэр, – произнес он с трудом, поскольку горло перехватило от профессионального восхищения. – Это совершенно не похоже ни на один музей, что мне когда-либо доводилось видеть!

Занятый шторами, которые он задергивал, Эйнштейн при этом заявлении поднял взгляд.

– Вы про этот хлам? Ба! Всего лишь побрякушки на забаву праздному туристу. Настоящий музей начинается по другую сторону вон той двери, с латунными накладками.

Лорд Карстерс повернулся. Названная дверь располагалась рядом с гигантским тиранозавром, в поворотной секции стены, которая, очевидно, служила порталом при поступлении крупногабаритных экспонатов.

– Нельзя ли нам заглянуть на минутку? – с живостью спросил Карстерс.

– Разумеется, – отвесил поклон профессор. – Это по пути к моему кабинету.

– Великолепно!

Профессор и его гость энергичным шагом направились в нужную часть зала. Эйнштейн мысленно отметил, что витрины с экспонатами, как и положено, протерты, в то время как внимание лорда Карстерса привлекал поражающий воображение подбор выставленных предметов. Здесь были столбики древних монет, шпильки с драгоценными камнями, золотые бичи, а также великое множество в высшей степени изукрашенных корон столь же многих стран, сколь и веков. Богатства сотни королевств выставлялись напоказ без всякой видимой охраны или какой-либо защиты.

– Профессор, а у вас нет хлопот с ворами? – спросил наконец лорд.

– Вовсе никаких, – отвечал Эйнштейн. – Стекло каждой витрины особым образом закалено и укреплено тонкой, как волос, стальной проволокой, что делает его совершенно неуязвимым даже для кувалды. Плюс к тому, ночью территорию патрулируют Ганс, Дольф и Инга.

– А, – со знанием дела кивнул Карстерс, – несомненно, питбули, или, может быть, у вас служат мастиффы? Злющие собаки. Мой помощник использует их для охраны моих поместий.