Сергей Арьков - Кредо холопа

– С вами все в порядке? – спросила Ярославна.

– За два миллиона долларов я штаны сниму и голой жопой на ежа сяду, – сказал ей Гриша. – И три дня с него не встану. Или четыре, если потребуется.

– За такое могут судить, – покачала головой девушка. – Жестокое обращение с животными – уголовное преступление.

Лев Толстой, довольно потирая ручонки, бодро спросил:

– Ну, так мы продолжаем?

– Продолжаем, продолжаем, – поднимаясь на ноги, обрадовал его Гриша. – Деньги готовьте. Да за два миллиона долларов я штаны сниму, и делайте со мной, что хотите.

– Отлично! – возликовал Толстой. – Просто замечательно. У вас потрясающая совместимость с зеркальным двойником. Стопроцентное слияние.

– Не вижу поводов для радости, – нахмурившись, проронила Ярославна. – Мы едва сумели вернуть его обратно. При такой сильной совместимости возможен обрыв связи с телом.

– Зато он сможет находиться в параллельном измерении сколь угодно долго, а не как прочие операторы – по часу-полтора. Ни тебе помех, ни сбоев, полное подавление личности зеркального двойника.

– Там и подавлять нечего, – пробормотала Ярославна себе под нос.

Затем она обратилась к Грише:

– Вам надо поесть и отдохнуть. И я все же попытаюсь ввести вас в курс дела. Иначе вы долго не продержитесь. Да и у вас, наверное, накопилось множество вопросов.

– Есть парочка, – кивнул Гриша. – Во-первых, хочу узнать – нельзя ли мне часть денег выплатить в качестве аванса? Мне много не надо, сто тысяч баксов хватит. И еще вопрос: к вам сюда проституток можно вызвать?

– Сожалею, но деньги вы получите только после выполнения вашего задания, – покачала головой Ярославна. – То же самое касается проституток. Но если вы испытываете неодолимую потребность в женской ласке, могу предложить Галину. Вы ей, кажется, понравились.

– Не надо! – поспешно отказался Гриша. – Я потерплю.

Ярославна отвела Гришу в его новые апартаменты. Это была небольшая уютная комнатка с душем и санузлом. Глядя на широкую кровать с упругим матрасом, Гриша подумал, что спать на таком ложе в одиночестве, это почти преступление. К сожалению, в комнате не оказалось ни телевизора, ни компьютера. Гриша затосковал. Без своего любимого порнографического канала и фотографий голых девок из сети ему жизнь была не мила. Зато имелась книжная полка, а на книжной полке стояли книги. Гриша глянул на эти книги, и по его телу побежали мурашки. Какие они все были толстые! Гриша как-то пробовал читать роман про зону и крутых уголовников, хороший такой роман, интересный, образчик литературы высшего сорта, но, помучившись два месяца, выдохся на двадцать третьей странице. В голову закралось подозрение, что его могут заставить читать книги. За два миллиона долларов Гриша был готов почти на все, но все же существовали границы, которые он не мог перейти. Он бы еще согласился на групповой однополый интим, но читать эти огромные тяжелые книги… нет уж, этого он сделать не мог – воспитание не позволяло.

– Здесь вы будете отдыхать между сеансами, – сказала Ярославна, имея в виду его комнатку. – Как вам?

– А почему телевизора нет? – спросил Гриша.

– Это для вашего же блага. Информационный поток этого мира может сбивать вас с толку, поскольку будет диссонировать с информацией, почерпнутой вами в параллельной реальности. Нужно, чтобы нормы морали и нравственности параллельного мира стали вам понятны и близки, а телевизионные программы будут мешать этому.

– Мне бы только канал с жесткой эротикой, – слезно попросил Гриша.

– Простите, но нет, – отказала Ярославна.

– Тогда я тут со скуки подохну, – проворчал Гриша. – Ящика нет, компа нет, хотя бы журналы с голыми телками принесли.

– Журналов нет. Зато есть книги. Можете читать их.

Оправдались худшие Гришины ожидания – его пытались заставить учиться.

– Я лучше поскучаю, – ответил он, усаживаясь на кровать. – Ну, так что типа происходит? Куда вы меня, блин, засунули? Я в какую-то жопу страшную попал: меня за один день сорок раз избили. А чем накормить пытались! Один раз какими-то помоями, а второй раз я вообще кормежку пропустил – навоз таскал. Навоз! Я! Таскал! Не для того меня мама на свет родила, чтобы навоз таскать. Что это вообще за место?

– Я вам уже говорила – это параллельная реальность, – ответила Ярославна, присаживаясь на кровать с ним рядом. Гриша страстно задышал и попытался обнять девушку. Девушка вытащила из кармана авторучку и спокойным голосом предупредила:

– Не уберешь руку – воткну в глаз.

Гриша руку убрал, даже более того – отсел подальше от Ярославны.

– То есть, это я попал в какой-то другой мир? – попытался внести ясность Гриша.

– Да.

– Но там меня били, а сейчас на мне ни царапины.

– Били не вас, били вашего зеркального двойника. Человека, который живет в том мире, который, как две капли воды, похож на вас и которого зовут так же, как вас. Мы внедрили в его тело ваше сознание, и вы управляли им. Но это не ваше тело, и все повреждения, полученные им, на вас никак не отразятся.

– Странно, – пробормотал Гриша задумчиво, – тело вроде бы чужое, а когда по роже бьют, больно так же, как по своей, родной. Что это вообще за место, и почему там с людьми обращаются, как с дерьмом?

– Это место – Российская Империя, а если конкретнее – имение помещика Орлова. Вы, вероятно, слышали о крепостном праве.

– О каком праве?

– О крепостном. В нашем мире оно было отменено более чем полтораста лет назад, но в той ветви реальности существует и поныне. Более того, за последние полтора века положение крепостных существенно изменилось. Если в нашей ветви реальности был взят курс на послабление помещичьего гнета, на ослабление, если хотите, гнета человека над человеком, то там все сделали с точностью до наоборот. Там в ответ на нарастающее недовольство угнетенного большинства власть не пошла на уступки, а, напротив, как это сейчас модно говорить – затянула гайки. Затянула так, что, похоже, сорвала резьбу. Эта была модель развития, предлагаемая так называемыми славянофилами, считавшими, что отличительные черты русского народа – долготерпение, смирение и покорность. На эти национальные черты и была сделана основная ставка. Их развивали, усиливали, отсекая все остальное, и в итоге получили то, что ты имеешь счастье наблюдать. Крепостных людей умышленно ввергли в скотство, довели до такого состояния, что они напрочь утратили все человеческие черты. Этому немало способствовали достижения науки, в частности – медицины. Вначале всех смутьянов, то есть тех, кто осмеливался возмущаться существующим порядком вещей, просто кастрировали, позднее стали применять лоботомию и электричество. А так как крепостных разделили по половому признаку и держали отдельно, давать потомство разрешалось только особям покорным и пассивным. Это называется искусственным отбором. Ты, вероятно, слышал о евгенике. Последователи этой науки предлагали улучшать человеческую породу, скрещивая высокоинтеллектуальных людей с людьми, наделенными выдающимися физическими данными. Здесь же мы наблюдаем обратную картину: глупых мужиков скрещивают со страшными бабами, получая в итоге русскую национальную идею – внешне похожего на переходное звено и столь же интеллектуально одаренного биоробота, лишенного собственной воли. Благодаря искусственному отбору, а так же небольшому сроку жизни крепостных, всего за сто пятьдесят лет правящему классу удалось вывести как бы новую породу людей – пассивных, недалеких, не способных на протест или борьбу, послушных во всем. В данное время лоботомия и электричество в отношении крепостных запрещены – они признаны бесчеловечными. Но кастрация, как крайняя мера воздействия на особо непокорных холопов, практикуется до сих пор. Так что мой тебе первый совет: не выступай там особо. Тебе-то, конечно, ничего не будет, но вот твоему зеркальному двойнику могут запросто устроить воспитательную стерилизацию.