Сергей Арьков - Кредо холопа

– Доброе утро, – поприветствовала его девушка. – Как спалось?

Гриша на одном дыхании выдал все матерные слова, какие знал.

– Вы сами виноваты, – покачала головой Ярославна. – Зачем было кидаться на профессора? Теперь вас считают опасным. А вели бы себя хорошо, спали бы в постели.

– С кем? – тут же поставил вопрос ребром Гриша.

– С Галиной, если хотите. Вы ей очень понравились.

Гриша в ярости заскрежетал зубами. Все происходящее ему решительно не нравилось. Его украли из дома, пытаются заставить работать, обращаются плохо, пытают Галиной, не кормят, и, что самое главное, он ни от кого еще не услышал ни одной конкретной суммы. Что ему причитается за все эти муки? Гриша хотел бы знать это заранее.

– Жрать хочу! – потребовал он, лютым взглядом следя за Ярославной.

– Сейчас придет Галина....

– Не надо Галины! – истошно закричал Гриша, силясь разорвать удерживающие его ремни. – Хватит Галины! Фашисты!

– Да успокойтесь, – поспешила объяснить Ярославна. – Галина вам завтрак принесет.

– А кто-нибудь другой мне не может завтрак принести? – заливаясь слезами, взмолился Гриша.

Тут как раз вошла Галина, несущая накрытый большой салфеткой поднос. На неохватной физиономии поварихи застыло выражение неземного счастья. Грише стало дурно.

– Я развяжу вам руки, – сказала Ярославна. – Ведите себя адекватно. Если начнете буянить, то вас будут кормить с ложечки.

– Кто будет кормить?

– Галина.

– Не стану буянить! – поклялся Гриша. – Слово пацана даю.

Ярославна прищурилась, косо поглядывая на пленника. Похоже, у нее имелись определенные сомнения в нерушимости пацанского слова.

– Пацан сказал – пацан сделал! – заверил ее Гриша.

Ярославна тяжело вздохнула, и решила поверить. Как только Гришины руки оказались свободны, его первым порывом было схватить Галину за толстую шею и удушить, дабы кошмарная ночка не повторилась никогда в будущем. Но Гриша сдержался. Он решил вести себя хорошо, тем самым усыпляя бдительность своих тюремщиков, а вот когда те расслабятся и окончательно уверятся в его безобидности, он им покажет! Всем покажет! И Толстому, и Галине, и двум гоблинам, что его шприцами тыкали.

Галина, загадочно улыбаясь, поставила поднос ему на колени и сняла салфетку. Увидав свой завтрак, Гриша едва не расплакался. Перед ним стояла полная тарелка манной каши, над поверхностью которой, словно айсберг над водами океана, возвышался утопленный в ней кусок маргарина.

– А гамбургеров у вас нет? – жалобным голоском обратился он к Ярославне.

– Гамбургеры, это внедряемая западом отрава, – пояснила Ярославна. – Регулярное употребление в пищу этого продукта может вызвать необратимые генетические изменения.

И добавила:

– Приятного аппетита.

– Дайте хоть бутер с колбасятиной! – заныл Гриша, с детства ненавидящий манную кашу. – Не могу я эту парашу лопать.

– Бутерброд – это не еда, – покачала головой Ярославна. – Люди, питающиеся всухомятку одними бутербродами, рискуют своим здоровьем. Но если вам так не нравится каша, можем предложить на завтрак четыре сырых яйца.

Гриша схватил ложку и, боря рвотные спазмы, стал самозабвенно уплетать кашу. Манная каша всегда ассоциировалась у него с тем, что он неоднократно наблюдал в глубинах унитаза, когда отрывал зад от стульчака, и, обернувшись, изучал результаты своих усилий. Трижды каша лезла обратно, выплескивалась через нос, пыталась залиться в дыхательные пути. Но Гриша не останавливался. Он одной мысли, что его могут попотчевать сырыми яйцами, он готов был сожрать что угодно.

Измучившись, Гриша выскреб тарелку и тяжело повалился на стол. Ему было плохо. Он чувствовал, что каша не прижилась в организме.

– А теперь сок, – сказала Ярославна, протягивая ему прозрачный стакан с мутной светло-зеленой жидкостью. – Натуральный продукт. Укрепляет иммунную систему и очищает организм от токсинов.

Гриша с радостью схватил стакан, ибо чувствовал, что мерзкую кашу необходимо чем-то запить. Но едва он успел сделать пару глотков, как глаза его полезли из орбит, а содержимое желудка наружу. Забрызгав кашей и себя, и стол и Галину, Гриша, хрипя и сквернословя, попытался выяснить, что за отвратительную дрянь ему подсунули.

– Оздоровительный коктейль, – пояснила Ярославна. – Сок полыни, сок чертополоха, лопуховый нектар....

– Чтоб тебя дети на старости лет так кормили и поили! – пожелал Гриша Ярославне.

– Это вы с непривычки, – пояснила девушка. – Ваш организм отравлен химией, ему необходимо очиститься, прежде чем он сможет усваивать натуральные продукты.

– Не хочу очищаться! – заплакал Гриша, представив себе, что отныне его будут кормить только натуральными продуктами. – Дайте мне химии. Дайте мне гамбургер. Полцарства за беляш!

Голодный и злой Гриша, под конвоем уже знакомых ему мордоворотов, проследовал за Ярославной в другое помещение. Это место оказалось интереснее его предыдущей камеры. Повсюду громоздилась непонятная аппаратура, мерцали мониторы, мигали лампочки, а в центре, на небольшом возвышении, стоял деревянный гроб, обитый красной материей. От гроба к приборам тянулись пучки проводов. Гриша, испытывая страх, попятился обратно в коридор, но нежные руки костоломов помогли ему одолеть робость.

Лев Толстой тоже был здесь, и в нетерпении прохаживался от стены к стене. Заметив вошедшего Гришу, он как-то недобро заулыбался.

– Ну, он готов? – спросил Толстой у Ярославны. – Сделаем пробный запуск, проверим психическую совместимость и устойчивость канала.

– Нужно хотя бы объяснить ему, что его ждет в той ветви реальности, – в негодовании произнесла Ярославна. – Он же окажется в совершенно ином мире, о котором ничего не знает.

– Да он вообще ни о чем ничего не знает, – проворчал Толстой. – Его учить, что мертвому… пятки щекотать. Сам разберется, на месте. Жить захочет – разберется.

Повернувшись к Грише, Толстой указал рукой на гроб, и предложил:

– Ложитесь.

Гриша опешил.

– Чего? – пробормотал он. – Куда ложиться?

– В гроб.

– В дубовину? Да вы что, вообще охренели? Я туда не лягу!

Крепкие руки гоблинов упали на Гришины плечи, и парень понял, что погорячился с категоричными заявлениями.

– Ляжешь, – сказал ему на ухо один из гоблинов, тот самый, что на своем новом костюме изведал убойную силу фекальной гранаты. – Как миленький ляжешь. А не ляжешь, мы тебе ноги переломаем.

– И руки, – добавил второй. – Чтобы дерьмом больше не кидался.

Костоломы на пинках подвели Гришу к гробу. Гриша дрожал. Он был в известной мере суеверен, и лежание в гробу считал дурной приметой.

– Зачем в гроб-то? – бормотал он побелевшими губами.

– Специальный ложемент еще не изготовили, – пояснила Ярославна, нажимая на пульте какие-то кнопки. – Пришлось импровизировать. Хотели вначале диванчик купить, но тут рядом бюро ритуальных услуг, а у них как раз акция была, большие скидки....