Владимир Власов - Я – собака Диоген

Как-то в конце лета или в начале осени во время проведения выставки собак в Центральном парке культуры и отдыха, который сорок лет назад, еще при коммунистах, возник на месте бывшего Иерусалимского кладбища, со мной произошел довольно курьезный случай. Я, большой любитель животных, отправился туда, чтобы приобрести породистого щенка. По правде говоря, я всегда избегал посещения этого парка, ибо считал, что веселиться и устраивать шоу на месте, где когда-то под землей лежали усопшие, великий грех. Мне казалось, что души покойных бродят среди зарослей кустов и с негодованием и удивлением смотрят на моих сограждан, которые бездумно пляшут на их бывших могилах, местах, где покоились их кости, устраивают аттракционы с визгом и смехом, превращая "святую землю" в бедлам, зверинец, а по ночам в Содом и Гоморру. В архивах города я прочитал, что еще в начале XIX века из Святой Земли купцами и состоятельными горожанами на это кладбище была привезена иерусалимская земля по примеру флорентинцев с их "Santocampo". К несчастью, эта святыня была осквернена моими согражданами, а кости наших предков были безжалостно выброшены из нее. Одним словом, это место всегда больно защемляло мою совесть, и я обходил его стороной, какие бы интересные события не происходили там, но один мой знакомый сказал, что на этой выставке с аукциона будут продаваться щенки породистой суки доберман-пинчер, и мне пришлось переступить через свои убеждения.

На щенка у меня денег не хватило, и я в расстроенных чувствах сел передохнуть на скамейку в одной из аллеек парка, как вдруг мое внимание привлекла толстая общая тетрадь, забытая кем-то рядом со мной. Я открыл эту тетрадь и углубился в чтение. И чем дольше я ее читал, тем невероятнее мне казались все события, которые последнее время происходили в нашем городе. В этой тетради повествование велось местами без всякой пунктуации, как будто мысли собаки сами собой запечатлелись в строки, если она, конечно, на такое способна. Тетрадь была исписана двумя почерками: одним, неграмотным, без всяких знаков препинания, как если бы собака сама накарябала своей лапой, другой же, напротив, являлся образцом каллиграфии с соблюдением всех соответствующих правил правописания, которым нас когда-то обучали в начальных классах школы. Так я просидел на скамейке до позднего вечера, а когда стемнело, и мои глаза перестали различать строки, то я спешно покинул парк, боясь в сумерках увидеть привидение. Уходя, я захватил с собой эту тетрадь, ведь все равно ее хозяева не вернулись за ней. Дав объявление в газете о моей находке в парке, некоторое время я надеялся, что отыщутся ее владельцы. Но мне так никто и не позвонил. Поэтому я посчитал эту рукопись своей собственностью, и решил опубликовать в том виде, в каком ее нашел. Тем более, сейчас кажется странным тот способ, как она попала ко мне. Будто бы какая-то таинственная рука специально подбросила эту тетрадку на мою скамейку. Вообще-то в мистические силы я не верю, но по прочтению ее в моей душе возникли сомнения в том, что наш реальный мир полностью обходится без мистики. Посудите сами, как могли произойти те необычайные события в нашем городе (свидетелями которых вы являлись или же о них слышали) без вмешательства потусторонних сил.

От себя лишь добавлю, что после прочтения этой рукописи, я уже не ходил по аукционам в поисках породистого щенка, а просто взял с улицы бездомную собаку, приручил ее и не сожалею об этом. Мне попался очень умный пес, которому я тоже дал кличку Диоген.

Если бы руки имени быки, или львы, или кони

Если б писать, точно люди, умели они что угодно, —

Кони коням бы богов уподобили, образ бычачий

Дали б бессмертным быки; их наружностью каждый сравнил бы

С тою породой, к какой он и сам на земле сопричислен.

Ксенофан (VI в. до н. э.)

ИСТОРИЯ ОДНО СОБАКИ,

ЗАПИСАННАЯ С ЕЕ СЛОВ БОГОМ АНУБИСОМ

И ОТРЕДАКТИРОВАННАЯ БОГОМ ТОТОМ

Если вы хотите узнать мою историю то вам придется выслушать очень нелицеприятные вещи о себе не потому что я хочу вас облаять а потому что мы очень не похожие друг на друга существа а стало быть ни о каком родстве душ не может идти и речи к тому же я привык резать правду-матку в глаза и не вилять хвостом не юлить как это делают многие двуногие но вначале разрешите представиться я СОБАКА ДИОГЕН и мне дали эту кличку не случайно меня назвали так потому что вместо конуры я долго жил в омулевой бочке подобно Диогену на берегу большого озера и не имел никакого хозяина затем нашлись люди которые меня приютили и которым я служил потом некоторое время верой и правдой до тех пор пока в них окончательно не разочаровался потому что они привыкли все мерить своими мерками и смотреть на мир через призму очков своей философии но Бог им судья и я хочу рассказать не об этом а о моих приключениях и моем личном боге который подверг меня испытаниям а также о тех поисках духовных ценностей и метаниях моих трех хозяев которые довели себя до окончательного краха впав в конце концов: в состояние тихого помешательства за которым как вы знаете следует уже полная катастрофа увы эти три мудреца не смогли оправиться от потрясений и пришли к финишу на этом свете не лучшим образом мне вспоминается один забавный стишок который я слышал как распевали дети:

Три мудреца в одном тазу

Пустились по морю в грозу.

Прочнее был бы старый таз,

Длиннее был бы мой рассказ.

Нечто подобное случилось и с ними с той лишь разницей что они отправились в путь не в дырявом тазу а на перегруженной своей философией лодке все они кончили довольно плохо так один из них выпал из окна другой оказался в тюрьме а с третьим я стал бездомным бродячим псом его также выставила из дома собственная жена которой надоели его причуды и чудачества и он оказался не в лучшем положении чем я вы наверное хотите знать что случилось с ними и как они докатились до такой жизни по правде говоря мне не очень хочется подробно об этом говорить так как первый мой хозяин оставил после себя довольно объемистую рукопись из которой становится ясно что это был за фрукт с ним мне никогда сладко не жилось второй мудрец настолько был рассеянным что всегда забывал меня кормить и если бы он не попал в тюрьму и меня не взял бы к себе его друг то вероятно мне пришлось бы протянуть ноги последний хозяин хотя и был добр ко мне но оказался таким бабником что променял уют тихой квартиры свои мягкие домашние шлепанцы и мой любимый коврик в своем кабинете на жесткую скамейку в парке грязные обувки и рвань изобилующую вшами я также не собираюсь