Терри Пратчетт - Вольные Мальцы

Для голосов, судя по их тону, это был дворец.

— Хэй, хэй, хэй, по-богатому гуляем! Тут в комнате кроватя с подушками!

— Не громчи, пробудишь кого!

— Кривенс, да я тихо, как мальца мыша! Арргх, золдаты!

— Ты кого золдой назвал, ты?

— Тута в комнате краснопузые!

Они нашли деревянных солдатиков, думала Тиффани, стараясь не дышать громко.

Вообще солдатикам было не место в кукольном доме, но Вентворт пока мал играть с ними. Поэтому они служили мирными зрителями в те былые времена, когда Тиффани еще устраивала чаепития для кукол. Ну, для того, что называлось куклами. Игрушкам на ферме нужна стойкость, чтобы остаться в добром здравии после нескольких поколений владельцев, а такое мало кому под силу. В последний раз, как Тиффани пыталась устроить вечеринку, в гости явились тряпичная кукла без головы, два деревянных солдатика и три четверти маленького плюшевого медведя.

Из кукольного домика доносилось бумканье и шмяканье.

— Сделал одного! Ну что, друган, твоя маманя шьет? Вот ей на латки! Арргх, он в охвате как древо!

— Кривенс, тут ваще телесатый — не охватишь!

— Айе, не диво: это медведь! Получи башмака, р-рюха!

Тиффани слышала, что хотя три голоса ведут бой с противником, который не может перейти в контратаку (в том числе однолапый плюшевый медведь), потери есть с обеих сторон.

— Сдел его! Сдел! Сдел! Собирай зубы с полу, мальца хворь холера!

— Мне угрызают ногу, ногу!

— А ну сюда! Эччч, вы друг с другом бьетеся, мальца идиоты, насуваю щас обоим.

Тиффани почувствовала, что Крысоед шевельнулся. Толстый да ленивый, но на кого-нибудь мелкого умел прыгнуть как молния. Она не могла позволить ему сцапать этих… кто бы это ни были, как бы скверно ни звучали.

Она громко кашлянула.

— Видишь? — раздалось из кукольного домика. — Пробудили! Все, гэтьски!

Снова настала тишина. И через некоторое время Тиффани решила, что это не тишина присутствия тех, кто старательно затаился, а тишина их отсутствия. Крысоед снова уснул, слегка подергиваясь, когда потрошил кого-то в своих толстопузых кошачьих снах.

Тиффани подождала еще немного, потом вылезла из постели. Прокралась к дверям спальни, следя за тем, чтобы не наступать на две скрипучие половицы. В темноте спустилась по лестнице, нашла при лунном свете стул, вытянула с Бабушкиной Полки «Волшебныя Сказки». Открыла щеколду на двери черного хода и вышла в ночное тепло лета, времени летнего солнцестояния.

Стоял туман, но все же над головой можно различить звезды, и в небе был прибылой месяц. Тиффани знала, что это называется именно так, потому что прочла в Ещегоднике: «прибылой месяц, или месяц подполнь — вторая четверть, когда близится полнолуние». И Тиффани взяла за привычку следить, когда луна становится такой, просто чтобы говорить себе: «Месяц-то нынче какой прибылой».

Возможно, это скажет вам о Тиффани больше, чем она сама хотела бы сказать.

В свете восходящей луны холмы плоскогорья были как черная стена, которая занимала полнеба. На мгновение Тиффани попыталась там найти глазами огонек Бабушкиного фонаря…

Бабушка никогда не бросала потерянного ягненка. Одно из первых в жизни воспоминаний Тиффани: мать ее держит на руках перед окном, ночь морозная, ранняя весна. Миллион бриллиантовых звезд блещет над горами, а ниже, на темном фоне холмов, одна-единственная желтая звезда созвездия Бабушки Болит зигзагами движется в ночи. Бабушка спать не ляжет, пока ягненок не найдется, пусть на дворе хоть что…

Было единственное место, куда в доме с большой семьей можно убраться ото всех: в уборную. Она была на три места, но кто хотел сколько-то времени побыть один, шел туда. Там была свечка и на шнурке висел прошлогодний Ещегодник. Его издатели знали своего читателя и печатали Ещегодник на тонкой мягкой бумаге.

Тиффани зажгла свечу, пристроилась поудобнее и открыла «Волшебныя Сказки». Луна прибывала в подполнь за серповидным отверстием, прорезанным в двери.

Тиффани по-настоящему никогда не нравилась эта книга. Как будто «Сказки» пытались указывать ей, что делать и что думать. Не сходим с тропинки, не отворяем эту дверь, ненавидим злую ведьму потому, что злая ведьма она. Ах да, и верим, что глядеть на размер туфли — хороший способ выбрать жену.

Многие сказки казались Тиффани очень и очень подозрительными. Вот одна заканчивалась тем, как двое хороших детушек втолкнули злую ведьму в ее собственную печку. Тиффани это казалось тревожным, после истории с миссис Йорш. Такие сказки мешают людям нормально думать головой, Тиффани была уверена в этом. Она прочла и мысленно спросила: позвольте? У кого это видана печка такого размера, чтобы туда запросто нырнул взрослый человек, и вообще — с какой стати детушки решили, что можно им разгуливать и поедать чужие дома? И почему мальчик с мозгами, которые не соображают, что корова не продается всего за пять бобов, имел право убивать великана и присваивать его золото? Это не говоря еще про экологический вандализм. И девочка, которая не способна отличить волка от собственной бабушки, либо умна как пенек, либо у нее вся семья красива просто на удивление. В сказках все было не настоящее. Но миссис Йорш умерла из-за сказок.

Тиффани листала страницу за страницей, чтобы найти нужную картинку. Потому что… хотя сказки ее сердили, картинки — о! Картинки были самые прекрасные на свете.

Она перевернула страницу, и вот оно.

Большинство картинок со сказочным народцем были не особенно впечатляющими. Откровенно сказать, эти существа выглядели как маленькие девочки, которые убежали с балетного урока прямо через кусты ежевики. Но эта картинка была… совсем, совсем не такая. Странными были ее цвета, и не было в ней теней. Кругом заросли гигантских травин и маргариток, так что сказочные существа могли быть очень малы, но казались большими. Они казались похожими на странных человечков. Точно уж не такие, как обычно рисуют сказочный народец. Вряд ли у большинства из них за спиной росли крылышки. Странные фигуры, вообще-то. Вообще-то похожи на монстров. Балетным девочкам против них бы не светило.

И еще странно, что в этой картинке, только в ней изо всех, было чувство — художник рисовал то, что было у него перед глазами. Те картинки, где сказочный народец выглядел как девочки в балетном и щекастые малыши в ползунках, были словно сладкие конфетные фантики. А эта нет. Эта прямо говорила, что художник побывал там…

…По крайней мере, он странствовал туда внутри своей головы, подумала Тиффани.

Она ближе вгляделась в нижний левый угол картинки. Вот оно. Здесь. Она видела это прежде, но чтобы найти — надо было знать, куда смотреть. Явно и точно: маленький рыжий мужчина, одетый только в кильт и кожаную жилетку, обозленно супился с картинки. При том еще… Тиффани передвинула свечу, чтобы лучше было видно… можно не сомневаться, делал рукой какой-то жест.