Эдвард Форстер - Гости страны Фантазии (Сборник НФ)

5 февраля

Уже довольно прилично изъясняюсь на капиталистбургском языке. Многое для меня прояснилось. Например, нельзя говорить вслух, что думаешь, иначе, как здесь выражаются, «посадят». Но зато не возбраняется развешивать по городу глупые афиши, объявляющие о публичной лекции «Есть ли жизнь на Марсе?», которую прочтет марсианин. Вот только маленькая загвоздка; афиши печатают здесь в обмен на какие-то кругляшки из металла, которые называются «день-ги». Нельзя ли как-нибудь прислать мне такие кругляшки?

20 марта

Ура! С превеликими трудностями, но все же прочел публичную лекцию в малом зале «Ройял». Жаль, слушателей почти не было и успех оставлял желать много лучшего. Это неприятно, ибо не могу расплатиться за рекламу. Задумываюсь, не съездить ли домой, чтобы раздобыть немного этих самых… денег, но, как ни прискорбно, ракетный корабль я вынужден был заложить в ломбард. Мой доклад, говорит некто Шварц, не удался, так как я объявил аудитории, что прибыл прямо с Марса. Он считает, что умнее было бы представиться просто ученым, приват-доцентом, имеющим некоторые оригинальные мысли о жизни на Марсе. Кто знает, может быть, он и прав?

15 июня

Нашел способ добыть кругляшки — взялся за литературный труд. Отправился к книгоиздателю, как посоветовали в редакциях газет, где сочли мою рукопись о Марсе слишком серьезной. Этот Шварц говорит, чтобы я запасся терпением, так как дело быстро не пойдет. Нельзя ли прислать этих кругляшек? Накопилось слишком много долгов…

4 июля

Этот Шварц поделился идеей: мне следует выступить в варьете в костюме марсианина. Текст и музыку он берет на себя. Мотивчик довольно игривый: каждый куплет кончается припевом «Я марсианин, я марсианин!». Идея, пожалуй, недурна. Неужели это выход? Немного еще подожду… Авось…

18 июля

Вчера была минута, когда я подумал: наконец-то поняли, кто я такой! Поняли, какое поистине вселенски-историческое значение имеет мое прибытие на Землю! Я сидел в кафе, как вдруг под окнами увидел большую толпу: возбужденные люди показывали на меня пальцами. Сердце мое радостно заколотилось, я встал, чтобы начать речь, ибо толпа все росла и росла… В эту минуту подошел Шварц и сказал, чтобы я не валял дурака и воспользовался случаем: по городу распространили слух, что прибыл сам Макс Линдер. [3] Макс Линдер — известный французский киноактер. — Прим. ред. Оказывается, меня приняли за него. Прошу немедленно сообщить, кто такой Макс Линдер. Не обитатель ли он Меркурия? Срочно выясните!

4 августа

Принял ваше сообщение о том, что Макс Линдер не с Меркурия. Это меня сейчас мало волнует: мне нужны деньги, иначе я пропал!

5 сентября

Срочно пришлите денег!

10 сентября

Устроился в варьете, так как мой ракетный корабль уже не вернешь. Надежды больше нет. (Между прочим, куплеты имеют успех!)

18 ноября

Что?! И думать не смейте! Сидите себе на Марсе и радуйтесь! Обо мне не беспокойтесь: тяну. Исполняю новые куплеты — о Максе Линдере. Вечером добираюсь до дому пешком. Прихварываю. Будьте счастливы!

Не поминайте лихом! Чао!

Неподалеку от Бакдена, в Верхнем Уорфлейле, расположен Хабберхолм — одно из самых маленьких и чудесных местечек на свете. Он лежит в долине среди высоких торфяных холмов и состоит из старой церкви, трактира и моста через реку. Летом, когда время таяния снегов давно позади, река редко бывает полноводной, и после двухчасовой ходьбы путник в ожидании, пока откроют трактир, может побездельничать на мосту, глядя, как блестит и мерцает вода. Когда я подошел, он уже стоял там — коренастый черноволосый человек лет сорока, угрюмо уставившись вниз и нимало не беспокоясь о том, что сигара, которую он жевал, потухла. Он был чем-то раздосадован, но трудно было поверить, что Хабберхолм не оправдал его ожиданий; поэтому я заговорил с ним.

Мы оба признали, что день сегодня чудесный и что места здесь неплохие, после чего я попытался удовлетворить свое любопытство. Я сказал, что мне нравится Хабберхолм и я стараюсь бывать здесь хотя бы раз в два года. Он ответил, что я совершенно прав и он меня вполне понимает.

— Между тем, — заметил я, — у вас такой вид, словно это место вас разочаровало.

— А знаете, так оно и есть, — сказал он медленно. У него был низкий голос и акцент, не то американский, не то канадский. — Хотя не в том смысле, какой вы имеете в виду, сэр. Хабберхолм в полнейшем порядке. Лучше некуда. Но мне так его описали, что я решил: это именно то место, которое я ищу. А оказалось не то, я ошибся.

Затем, не желая, по-видимому, ничего добавить к сказанному, он принялся раскуривать свою сигару. Но, чтобы я не расценил это как проявление недружелюбия, он спросил меня, где я остановился.

Тут выяснилось, что мы оба будем ночевать в премиленькой деревушке под названием Кеттлуэлл, ниже по долине, но в разных постоялых дворах. Поболтав еще немного, мы договорились не только вместе возвратиться в Кеттлуэлл, но и вместе пообедать; и, подчеркнув, что из нас двоих я старший, а кроме того, могу считать здешние места своими, я добился от него согласия быть моим гостем. На обратном пути я узнал, что его зовут Харви Линфилд, что он инженер из Торонто, был женат, но развелся и у него есть маленькая дочка, которая живет с его сестрой. Говорил он довольно охотно и явно был рад собеседнику, но где-то, за всеми его словами, чувствовалось разочарование или растерянность.

После обеда, когда мы, закурив сигары, уселись в маленькой гостиной, находившейся в нашем полном распоряжении, и выпили немного превосходного виски — которое Линфилд пожелал добавить к нашей трапезе, — я осмелился намекнуть, что, по-моему, он чем-то расстроен. Я не скрывал своего любопытства.

— Помните, — сказал я ему, — вы говорили, что Хабберхолм мог оказаться тем местом, которое вы искали. — Я умолк и выжидающе посмотрел на него.

— Тут наверняка чертовщина, — признался он, разглядывая гофрированный бумажный веер на каминной решетке. — Я сам едва могу поверить, так уж вы и подавно не сможете. Я попробовал однажды рассказать об этом и застрял на полдороге. Не будь вы писатель, я бы не взялся рассказывать во второй раз. Но вы ездите по свету, разговариваете с людьми и, должно быть, много слыхали о всяких штуках, которым нет объяснения. Вот это одна из таких. Просто чертовщина. Только не думайте, что это моя фантазия, — продолжал он, серьезно глядя на меня. — Я даже не знаю, с чего начать. Если бы вы рассказали мне об этом, все было бы по-другому. Я бы просто не поверил. Но я ведь не писатель, а простой инженер, и вы должны мне поверить. Подождите, я только налью еще виски и сейчас постараюсь рассказать все как можно лучше.