Геннадий Прашкевич - Спор с дьяволом

Это меня не устраивало. Унеси он рукопись, я не смогу ее переснять… Но мистер Ламби действительно поднимался в кабинет, шифр сейфа, наверное, ему известен…

– Айрон!

Сполоснув руки, я вышел на веранду.

– Айрон, у нас есть лед?

Я кивнул.

– Наколи. Лед нам понадобится.

Но я не успел наколоть льда – наверху, в кабинете, глухо и страшно ухнуло. Взрыв не был громким, но даже меня пробрало по-настоящему. На какое-то время я забыл о том, что я лишь придурковатый, не очень ловкий садовник, и бросился вверх по лестнице.

Через несколько секунд я стоял в кабинете.

Расщепленная дверь валялась на полу, в воздухе плавал сладковатый запах пластиковой взрывчатки, пахло дымом. Везде валялись книги и ворохи бумаг; под окном лежала массивная, сорванная взрывом, дверца сейфа.

Там же, ничком, лежал мистер Ламби. Не человек, кровавое месиво.

Мой прокол. Это был мой прокол, ничей больше.

Взрывчатку в сейф могли заложить только под утро, только в то время, когда я рыскал по саду. Меня провели. Я искал неизвестных где-то вне дома, а они были в самом доме, может, они даже воспользовались распахнутым мною окном. Вошли, вскрыли сейф, забрали рукопись и начинили сейф взрывчаткой.

Порывшись в бумагах, застилавших пол кабинета, я убедился: страниц из знакомой мне рукописи тут не было.

Я перерыл все бумаги, разбросанные по кабинету – к рукописи они не имели отношения. Черновики к «Генералу» (Беллингер, несомненно, преувеличивал, утверждая, что текст был нашептан ему свыше), документы, старые письма. Нашлись клочки сгоревших купюр, но никаких следов толстой папки я не нашел, хотя, например, отыскался «вальтер». К моему удивлению, он нисколько не пострадал. Я машинально сунул пистолет в карман.

Меня провели.

Это не было полным провалом, но меня провели. Пока я прикидывал, означает ли что-нибудь появление человека в белом, пока я изучал Беллингера и его быт, пока я мотался по ночному саду, за мной, похоже, внимательно следили…

Если бы рукопись сгорела, я нашел бы ее клочки, какие-то хлопья пепла. Хлопья, собственно, находились, но принадлежали они не рукописи.

Меня обыграли.

Чисто и тонко.

Смерть мистера Ламби надо будет объяснять – вокруг Беллингера могла возникнуть шумиха.

– Джек, – сказал я негромко (каждое мое слово фиксировалось потайными постами), – мне нужна помощь. Ламби убит, сейф взорван, рукопись исчезла. Не стоит вовлекать в это дело полицию.

Я знал, минут через десять появятся люди Берримена, он на то и профессионал, и, еще раз пройдясь по кабинету, медленно, стараясь прихрамывать и волочить левую ногу, спустился вниз, на веранду.

Невероятно, но старик даже не встал с кресла. Казалось, взрыв не имеет к нему никакого отношения. Но взглянул он на меня с любопытством:

– Ну? Что это было?

– Взрыв.

– Взрыв… – повторил он с таким видом, будто ожидал чего-то подобного. – А Ламби?

– Боюсь, мистер Ламби мертв.

– Вот как? – Он действительно смотрел на меня с любопытством. – Мертв?

– Мертвее не бывают, – заверил я. – Вы подниметесь в кабинет?

– Зачем?

– Ну, – пожал я плечами. – Может, пропало что-нибудь… Сейф ведь не был пуст… А полицию я уже вызвал…

– Полицию? Какого черта! – взорвался было старик, но я негромко напомнил:

– А мистер Ламби?

– Ах, Ламби… – Он сгорбился за столом, но я мог поклясться, что он не так уж расстроен.

Игру с «полицией» затягивать никто не хотел.

Труп мистера Ламби унесли в одну из машин. Люди Берримена, переодетые в форму, обшарили весь кабинет, прошлись по саду. «Рукописи в сейфе не было, – шепнул мне Джек, когда мы спускались по лестнице. – Я имею в виду, перед взрывом. Правда, неясно, кого хотели убить. Это мог быть ты, мог оказаться старик. Скорее всего, старик. Зачем им ты или тот же Ламби?»

– Мистер Беллингер, – сказал он, когда мы, наконец, оказались на веранде. – Я задам вам несколько вопросов. Вы можете отвечать?

– Почему нет? – Тон старика не выглядел дружелюбным. – Но я бы не хотел, чтобы вы тут задерживались.

– Что вы хранили в сейфе? Беллингер выпятил сухие губы:

– Ничего особенного. Кое-какие бумаги, наличность. Все то, что не бросишь просто на столе.

– А взрывчатку?

– Я похож на сумасшедшего?

– Это не ответ.

– Нет, не хранил. Взрывчатку я не хранил, – Беллингер облизал сухие губы. – Но в сейфе лежал пистолет. Старый «вальтер». Могу показать разрешение…

Он усмехнулся:

– Если разрешение уцелело.

– Ничего. Мы проверим. – Джек держался отменно вежливо. – Это все? Ничего больше вы в сейфе не держали?

– А что там можно еще держать?

– Это не ответ.

– Нет, ничего больше в сейфе я не держал.

Мы с Джеком незаметно переглянулись.

А рукопись?

Почему Беллингер не вспомнил о рукописи? Почему смерть мистера Ламби так мало его тронула? Он был готов к чему-то такому?

– Но сейф взорвался, мистер Беллингер.

– Я это слышал.

– Вы утверждаете, что гостей у вас не бывает. Как же вы объясните взрыв?

– Разве объяснять должен я?

– У вас есть враги? Я имею в виду серьезных врагов, не выдуманных, то есть таких, что способны на крайности.

– У кого их нет?

Вопрос прозвучал философски. Нам с Джеком он не понравился.

– Большинство людей, мистер Беллингер, все-таки умудряются прожить жизнь без того, чтобы у них взлетали сейфы на воздух.

– Ну, я всегда относился к меньшинству, – ухмыльнулся старик. – Я одинок и провожу дни в уединении. Я здесь укрылся для того, чтобы уберечься от газетчиков, сыщиков, нищих, хамов, а может и от того, что сегодня случилось. Не знаю, какой вариант кажется вам более реальным, выбирайте любой. Но должен заявить: я не люблю гостей. За последние десять лет вы первые, кто ступает на мою землю.

– А мистер Ламби?

– Мистер Ламби не гость. Он на меня работает.

– Работал, – напомнил Джек.

– Работал…

– Вы хорошо его знали, мистер Беллингер? Вы были уверены в нем?

Беллингер задумался. В его глазах промелькнула тень озабоченности. Ему явно не хотелось связывать смерть мистера Ламби с чем-то, о чем знал только он.

Бедняга Ламби…

Вслух Беллингер сказал:

– Мистеру Ламби просто не повезло.

– Что вы имеете в виду?

Беллингер неопределенно пожал плечами. Он явно пришел к какому-то своему выводу, и этот вывод его успокоил. По крайней мере, выглядел он успокоенным. У него пропала рукопись, у него был разрушен кабинет, у него убило литературного агента, а выглядел он успокоенным.

Я взглянул на Джека и он понял меня:

– Оставить вам охрану, мистер Беллингер?

– Зачем? Чтобы ваши люди слонялись по саду и нарушали гармонию?

– Гармонию? – не понял Берримен.

– Ну да, – старик ухмыльнулся. Похоже, он действительно не любил полицейских. – Терпеть не могу чужих людей.