Сергей Федотов - Паутина

Он взял плод в руки, ловко облупил, макнул в соль и только после этого откусил.

пояснил он, прожевав и проглотив.

Лес попробовал картошку, как научил кузнец. Теперь понял, что картоха — продукт простой и незамысловатый, но очень вкусный. А тут как раз вернулся Сенька и водрузил за стол миску моченой брусники и кувшин кваса. Нов вылил водку в Камову кружку, а себе налил квасу.

— Рой так это и есть тот самый напиток, ради которого кузнец всякий раз самогонодоильный агрегат изобретает?

— Он и есть, — подтвердил догадку Рой.

— А мужики гадали: чего он все время мастрячит? Что за агрегат и каково его истинное назначение? Дедуля Пих говорил: огненную воду делать. А мужики не верили: не горит вода! Попробовали бы, так перестали спорить.

— Еще попробуют, — заверил маг. — И тогда их от огненной воды никто и за уши не оттянет. Но пока рановато, анахронизм получится.

Кузнец снова набулькал в кружки.

— Хочу диагноз раком поставить, — объявил Кос, размахивая посудой, — сиречь тост поднять. Выпьем за девок, баб и вдовушек! Кто не пьет и не дерет, тот здоровеньким помрет. Отчего мужика скрючило? Оттого, что не пил горючего. Отчего невстолиха у мужа? Не гулял и не пил к тому же. Ну-ка, кружечка-гвоздь, как хозяин, так и гость! — Он лихо опрокинул водку в клинышек бороды.

Все выпили и принялись закусывать картошкой и моченой брусникой.

— Бог троицу любит, — заявил Виш. — Сим, на-булькай по третьей. Выпьем за юта, — мужики заартачились, — чтоб не было ему приЮта! — Застолье облегченно вздохнуло. — Выпьем за Фому, что гостит у нас в дому. Выпьем за то, чтобы Лес в тайны ютские залез. Выпьем за кузнеца, что дороже нам отца. Мать нас грудью вспоила, а от его самогона — сила! Отец в нас вкладывал разум, а кузнец — сто угодий разом! Выпьем за Коса, чтоб не глядел косо. А особо выпьем за Виша — я от него завишу!

— А за упокойницу Семеновну кто да кто выпьет? — послышался скрипучий голос из сосновой домовины. — Разве я не драчевская, а так — морда бичевская? Я ль из худого семени, я ли — без роду-племени?

— Про тебя, Семеновна, я только песней могу, — заявил конюх.

— Давай песню.

Виш встал, подбоченился и запел приятным баритоном:

— Было дело, — вздохнула бабка. — Ой, было! Приятно вспомнить. Как вспомню, так вздрогну, аж мурашки по телу. Могу с вами поделиться!..

Но старожилы от такой чести отказались.

— Мы тут, Фома, посоветовались с народом, — заявил кузнец, — и приняли резолюцию. — Он долго рылся, наконец извлек мятую бумагу. — Циркуляр-депеша. Некий сильномогучий богатырь Фома свет Беренников обратился к Драчевским старожилам с нижайшей просьбой о предоставлении ему, вышеназванному Фоме, а также спутнику его, чародею Лесу Нову, политического убежища в селе Драчевка, а также всего прилагающегося, как-то: места в заезжей, подъемных, кормовых, прожиточных, средств на пропой и талонов на самогон. Для чего ему, вышеописанному Фоме, необходима временная прописка. Также поклон бьет Беренников о фураже для коней и юта Болвана. Резолюция. Предоставить временную прописку и прочие блага после совершения трех подвигов. А именно: параграф первый — истопить Коновалову баньку, параграф второй — выдоить конюхову корову, параграф третий — огулять приблудную кобылу Инфляцию, чтобы она жеребятами окотилась или опоросилась. Подписи. Председатель сельсовета фершал Кос. Генеральный секретарь общего собрания конюх Виш. Докладчик кузнец Сим. Бумага верная и обжалованию не подлежит.

— Все? — спросил маг.

— Жди повестку.

— Какую повестку?

— А бабу такую распутную, которая тебе бумагу эту депешей доставит.

— Что за бюрократию вы тут себе позволяете? — возмутился Рой. — Некогда мне вашу бабу ждать, тем более — развратную. Желаю прямо сейчас к исполнению подвигов приступить. А ежели кто возражает, так тех я по кочкам разнесу! Председателя осекре-тарю, секретаря оциркулярю, а докладчика одепешу! Кто да кто против богатыря Фомы, прошу поднять руки.

Желающих не нашлось. Сим боязливо передал бумагу сильномогучему Беренникову, тот небрежно сунул ее куда-то. Лес поразился грозному виду мага. Вот ведь как напугал старожилов страшными словами и неведомыми карами! И что это за подвиги такие: истопить баньку, подоить корову?

Вся компания поднялась из-за стола и вывалилась на улицу. Сияла полная луна. В лунном свете протопали они к дому Коса, где на крутом берегу стояла рубленая банька. Сложена она была из сосновых бревен, имела просторный предбанник, каменку и широкий полок. Нов ожидал, что Кам для начала станет рубить дрова, но не тут-то было. Рой взял толстенную вагу и вывернул сруб из земли. Затем натаскал валунов и забил предбанник. Еще раз подвел вагу, да и навернул баньку с крутого бережка в воду. Набитый камнями сруб не затонул только потому, что воды в Ое было чуть выше колена.

— Истопил, — развели руками старожилы. — Задание выполнено.

С конюховой коровой пришлось потрудней. Никакая это оказалась не корова, а самый настоящий бык по прозвищу Демократ. В дойку бык никак не давался, рыл землю копытами, норовил надеть богатыря на рога. Но Кам ухватился могучей рукой за железное кольцо, продетое в ноздри Демократа, а другую руку с зажатой в ней кружкой сунул быку под брюхо. Чего он там надоил, Лес так и не понял.

Старожилы заглянули в кружку и признали, что удой невелик, как в советских колхозах, но и малый результат есть посильный вклад в выполнение Продовольственной программы.

Третье и последнее задание и выполнять не пришлось. Когда старожилы и гости вошли в конюшню, Инфляция уже ожеребилась. Трое жеребят-стригунков скакали вокруг матери, а при виде людей бросились к ним с большим желанием поиграть. Жеребята были черными, хотя и посветлей Верного и Банана, и с белыми звездами во лбу: с одной, двумя и тремя.

— Хороша тройня, — признал конюх.

О том, что Инфляция не окотилась и не опоросилась, никто, кроме Леса, и не вспомнил.

— Получай, Фома, прописку! — заключил коновал.

— Прими присягу! — добавил кузнец и толкнул Роя на Виша, вставшего позади богатыря на четвереньки. Кам упал. Старожилы перекатили его на живот, Кос сел ему на спину, а Виш — на ноги. Сим достал из-за голенища деревянную ложку, облизал и врезал десяток горячих по заднице мага. Потом старожилы подняли сильномогучего на ноги, конюх протянул кружку, фершал — малосольный огурец, а кузнец достал из-за пазухи бутыль. Эта, правда, была поменьше, чем на столе в кузне.

— Продолжим банкет? — спросил Сим, когда бутыль опустела.