Сергей Федотов - Паутина

— Приказываю! — надрывался он, лежа на носилках. — Взять Драчевку в клещи, но в село не вступать! Иначе казнь на месте через повешение головой вниз на колодезном журавле и утопление в зер холодной вода посредством расстреляйт из рота луков!

Здорово ему Семеновна мозги-то встряхнула. Германцы кончиками пальцев по вискам колотят, честь отдают.

— Яволь, хер командир!

— В село не соваться! — орет оглоушенный вождь. — Вплоть до мой особенный приказ! Совершенно секретно, циркуляционно! Время исполнения — час «Ч»! Ди эрсте колонна — марширт налево! Ди цвайте колонна — направо! Ди нойцен хундерт драй унд цванцих — марширт взад-вперед!

— Яволь! — отвечают подчиненные и будто бы отдают честь, а сами друг другу показывают, что командир вконец рехнулся.

— О времени «Ч» разведчикам узнать от конного варвара и доложить мне лично эстафет-депешей!

Колонны принялись старательно обтекать Драчевку с обеих сторон. Разведчики поймали первого попавшегося конного варвара, которым оказался старожил Виш. Он как раз вышел на лужок попасти кобылу Инфляцию.

— Когда час «Ч» наступит? — принялись его пытать бравые германцы. — Много ли до того часу времени осталось?

А конюх и в толк не возьмет, о чем эти придурки долдонят.

— Битый час, — скаламбурил.

Разведчики обрадовались и кинулись докладывать по начальству, что сверхтрудное задание выполнено. Побежали скорей, потому что надеялись получить крест золоченый и дубовые листья, которые считались священными. Герман особо отличившихся всегда хвалил: «Дубы!»

Противники германцев шли по пятам за врагом и в Драчевку тоже не вступали. Так и прокатилась война стороной.

Битва ушла на Запад, — продолжал вернувшийся из прошлого историк, — а выжившие после ранений и их родня остались в Сибири. Стали приспосабливаться к новому климату. Срубили избы по образу и подобию Драчевских, построили две деревни — Колотилово и Малые Подштанники. Название, естественно, придумали драчевцы.

Фершал Кос стал бегать в набег, улучшать породу. Виш и Сим иногда присоединялись к коновалу, как они в шутку прозвали автора стихотворения «Непременно куплю себе лошадь». Лошадь у них имелась, но Кос ее не больно-то жаловал. Он баб любил. А за кобылой Инфляцией ухаживал, заплетал в гриву ленты и тер скребницей Виш. На ней и пахал. И получил кличку конюх в укор Косу и для контраста.

В третьем тысячелетии до Рождества Христова почти все зарытые в могильники были монголоидами. К третьему веку практически все население стало европеидным…

Стал я со старожилами знакомиться.

— Зарифмуй звезда-провода, — приступили они ко мне.

— Завсегда, — отвечаю.

— Зарифмуй Европа-жопа!

— Опа-опа.

— Три притопа, два прихлопа, — добавил Кос.

— Так плясали три холопа, — подхватил Сим, или кузнец, как его прозвали товарищи, потому что именно он с железяками возился.

— Так давил на стенке клопа, — не смог остаться в стороне Виш, — драматург де Вега Лопа.

Поняли старожилы, что стихами меня не достать, задали самую трудную, по их мнению, загадку.

— Кто написал строки: «Стихов моих слагалище складает про любов»?

А я, прежде чем в Драчевку наведаться, посетил архив, нашел витозаписи старожилов. Правда, мало что понял, потому что жизнь у них идет петлями, события повторяются, мысли накладываются. Разобрался, что старожилы надеются: в XX веке, когда им суждено родиться, пятидесятишестивековой круг замкнется. Они сольются с новорожденными, каждый станет сам собой, и аварии не случится. В надежде на такой исход они и пишут на каждом новом витке одно и то же.

Я им и говорю, мол, написал это каждый из вас, да не по одному разу.

— А зачем?

— Чтобы в свой век вернуться и жить по-людски.

— Что ж, угадал. Проходи, гостем будешь, — решил Кос.

— А бутылку поставишь, хозяином будешь, — добавил Сим.

— А поставишь яйцо на попа, — припомнил Виш старую хохму, — Колумбом будешь.

— А можно я к вам с ютом приду? — спросил я.

— А на что тебе ют? — удивились старожилы. — Разве мало ту нас всякой дряни, чтобы еще и новую тащить?

— Хочу попробовать пытать его телепатически, — объяснил я.

— Ну, попытка не пытка, — сказал Виш, — хотя и пытка далеко не попытка.

— Так что с ютом? Можно с ним заявиться?

— Волоки, — решили старожилы.

Я и приволок. Поселился в заезжей, три дня с аппаратурой мучился, потом научился диапазон ют-ских ментальных излучений смещать в привычную часть спектра. Отладил мнемоналобник и разобрался, как делать витозаписи с помощью наших хронокаров. С их помощью мы теперь выясним подробности жизни в Ю-мире. Но о создании мембран из них не узнать, потому что в Ютландии существует строжайшее правило: компетентных в создании межпространственных проходов нельзя пускать в параллельные миры. Так что выход был один — брать языка. Я сделал очередной бросок в прошлое на поляну с Лесом Новым.

Лес рассказал мне про битву с ютроллями. Первое письменное произведение динлинов называлось «Повесть о чЮдесных полках Роевых». Тринадцать веков его переписывали, придумали буквицы и цветные картинки. Появились даже пародии, что говорит о зрелости литературы. От ютов лесичи получали бумагу, так что книгопечатание не могло не возникнуть. Часть книжек попала на Запад. Во все времена и у всех народов появляются свои путешественники, Марко Поло, Рубруки и Афанасьевы…

Петров налил другу второй стакан. На сей раз римского.

— И я решил, что именно Леснов поможет мне взять языка, — сказал Комаров, прихлебывая из запотевшего фужера. — Но нужно было, чтобы юного чародея не убили, как в прошлый раз. Переговорил с ним, он обернулся елкой с помощью такой травки — припутника. Такую трансформацию произвел, на чистую воду вывести невозможно.

Приезжают патрули. Дай, думаю, разомнусь. Поссорился с ними и отрубил пару ушей. Для смеха, сам понимаешь. Потом назад приживил. Огненным когтем. Принципиальную схему позаимствовал у Змея Горы-ныча. А горынычей в ту пору всего четверо оставалось — три самца и самка. С лесйчами они вполне мирно жили.

«Идите, — говорю патрульным, — и по начальству передайте, что я объявляю ютам войну». Прогнал их из леса. Активизировал парочку зародышей коней-киборгов. Не пешком же нам с пацаном из чащобы выбираться. С утра пустились в путь-дорожку. Не торопились. Нужно было попривыкнуть друг к другу, потренироваться. Стал я натаскивать Леса языков брать.