Андрей Льгов - Непобедимый Олаф

Олаф и Хэймлет не покладая рук работали своими мечами, складывая горы трупов вдоль стены пылающей избы. Чудесный меч Торкланда вздымался к небесам и опускался на чью-нибудь голову почти непрерывно. Хэймлет не отставал от него, работая своим мечом-катаной, но врагов было слишком много. Нескольким хирдманам Старка Слепого все же удалось вырваться из пылающего здания, но лишь пятеро или шестеро из них, считать было некогда, были в состоянии вступить в бой, остальные, катаясь по зеилс с ужасными воплями, пытались сбить с себя пламя или бежали к реке. Они были прекрасной мишенью для стрелков.

Все же и этих было вполне достаточно, тем более что Хэймлету пришлось разбираться с ними самому.

Со страшным нечеловеческим воем из окна выскочил здоровенный детина в свободной белой тунике с огромным топором в руке. Его соломенные, слегка вьющиеся кудри и пышная борода развевались на легком вечернем ветерке. Стрелы охотников взвились в воздух, но ни одна из них не задела воина. Он тяжело приземлился на ноги и, сотрясая округу боевыми воплями, легко размахивая над головой своим чудовищным топором, пошел в наступление.

Гардарики начали поспешно пятиться, суетливо пытаясь положить стрелу на тетиву и так же суматошно стреляя. И стрелы шли мимо.

Олаф на секунду замер, наблюдая эту картину. Он предоставил Хэймлету возможность показать себя в поединке с пятеркой хирдманов, за что был вознагражден крепким датским словечком. Пропустив высказывание мимо ушей, Торкланд бросился к кудрявому детине, оставив датчанина одного.

- Хэймлет, это Старк Слепой, я должен его остановить. Я вижу, его новый бог помогает ему, отводя стрелы наших союзников. Я поставлю волю Одина против воли его нового бога,- крикнул Торкланд на бегу.

Но датчанин не слышал слов товарища, ему было не до того. Он шаг за шагом отступал под натиском превосходящего числа врагов, стараясь не дать обойти себя со всех сторон. Спасибо, подоспели гардарики и подстрелили парочку замешкавшихся противников.

В этот момент с неприятельской стороны один хирдман вышел из свалки с Хэймлетом и разогнал лучников, прикончив несколько человек.

У Старка Слепого был неплохой хирд. Оставшиеся трое воинов, как и сам предводитель, не думали спасать свою шкуру, а смело ринулись на врагов, несмотря на их численное превосходство. Да и дрались они, можно сказать, весьма недурно.

Даже оставшись лицом к лицу всего лишь с двумя противниками, Хэймлет чувствовал себя неуверенно. Он уже получил несколько царапин, парируя удары викингов, и конечно же сам не остался в долгу. Но, не желая напрасно рисковать, датчанин начал шаг за шагом отступать к реке, изредка урывая драгоценные мгновения передышки, когда противники откатывались после очередной безрезультатной атаки, чтобы перевести дух, и осматривался по сторонам, размышляя, что бы предпринять.

Наконец в голове у него созрел план.

Хэймлет, несмотря на свою молодость, был опытным воякой и еще в самом начале схватки выбрал удобную позицию спиной к реке и лицом к полыхающей избе. На фоне огня он хорошо видел силуэты викингов, сам при этом все время ускользая в тень. Такая тактика давала ему некоторое преимущество и позволила выжить в первый момент, когда перед ним было сразу пятеро врагов. Теперь же он ловко уходил от атак неприятеля в темноту и сам неожиданно возникал из тьмы, нанося раны. Но с другой стороны, это здорово мешало его союзникам оказать ему помощь. Они не могли использовать луки, боясь поранить Хэймлета, и подстрелили всего двоих, которые пребывали достаточно далеко от датчанина. Однако бросившийся на лучников викинг заставил неискушенных в военном деле гардарикских керлов в срочном порядке ретироваться к лесу, своим мечом объяснив незадачливым воякам, чем отличается воин от охотника.

Вокруг викинга, обратившего в бегство деревенское воинство, остались только остывающие трупы, и он поспешил на помощь своему предводителю.

А Старк Слепой вел смертельный бой с Олафом Торкландом. Горящая изба факелом подымала к небесам свои огненные языки, освещая округу. Дождик давно прекратился, давая возможность огню вволю потешиться. В воздухе стояло полное безветрие, и желтое пламя, как могло, тянулось вверх, устремляясь высоко над деревьями, в отчаянном порыве стремясь вернуться в небесное царство, туда, откуда боги некогда низвергли его, отдавая людям.

А местные жители восхваляли Сварожичей, благодаря за то, что не спустились на землю буйным ветром и не разнесли огонь по всему селению.

Пламя горело так ярко, что поселок был освещен полностью, до самой опушки леса, и это позволяло хорошо ориентироваться, несмотря на опустившуюся ночь. Но отсвет пожарища падал неровно, играя миллионами бликов на лицах людей, на домах, деревьях, искажая своим переменчивым отблеском все вокруг, придавая происходя-. щим событиям магический оттенок. Викингам, конечно, было наплевать на колдовство. После недавней прогулки в Пекельное царство и Светлый Ирий в Мидгарде их уже ничто не могло напугать. Для морских витязей таинство битвы было самой сильной магией, так как освещалось самим Отцом богов. Но суеверные лесные жители с трепетом смотрели на происходящее, это в общем-то и было главной причиной того, что они вышли из боя, оставив своих союзников против вдвое превосходящего врага.

Старк дрался как бешеный, горя ненавистью к тому, кто так подло уничтожил его товарищей, неутолимое желание отомстить застилало кровавой пеленой его и так не бог весть какие глаза. В свете пылающего костра отчетливо различались только очертания противника, и подслеповатый воин изо всех сил щурился, пытаясь разглядеть того, чьи кишки он с таким удовольствием разбросал бы по поляне. Но, как ни старался он это сделать, перед его взором возвышался лишь смутный силуэт высокого широкоплечего человека.

- А ну, сволочь, покажи мне, что у тебя внутри, - ревел взбесившийся Старк.

Он размахивал огромным топором, словно ясеневым прутиком, целя Олафу в лоб, но ярла было не так просто достать, он легко уворачивался от сыпавшихся на него ударов, в свою очередь отвечая редкими выпадами. Атаковать Старка было почти невозможно. Ярость придала воину сил, и его топор мелькал в воздухе, не оставляя бреши. Два раза оружие Старка промелькнуло в опасной близости, и Торкланд оба раза едва успел отклонить голову, пока наконец топор не прочесал по бороде ярла, оцарапав шею, и Олаф почувствовал, что тоже начинает приходить в неистовство.

Ярл старался не парировать удары Старка, не желая портить зеркальную поверхность своего нового меча о страшный топор неприятеля, и ограничивался лишь тем, что кружил по площадке, уходя от града мощных ударов, изредка отвечая ивыжидая, когда соперник устанет.