Игорь Зябнев - Жизнь так коротка

Подбегаю ближе – точно: самозванец лежит возле лестницы и стонет. Ткачёв ему ногу прострелил. Так ведь не успокоился на этом лейтенант! На наших глазах учинил допрос с пристрастием. Наступил вашему двойнику на раненую ногу и кричит: «Кто ты, собака? Назови своё имя!» Тот жалобно так простонал: «Борис». А лейтенант наседает: «Кто твои сообщники?» Самозванец отвечает: «Вы их всё равно не знаете, а здесь, во дворце – секретарь». Тут Ткачёв совсем озверел. Кричит: «Где Сергей Семёнович, отвечай!» Ну и побил вашего двойника немножко, чуть руку ему не сломал. Но я уже не вмешивался, раз такое дело. Борис этот не выдержал и закричал: «Не бейте, я всё скажу! Если поспешите на кладбище, может, ещё успеете помочь Верховному Правителю».

После этих слов я послал в казарму другого лейтенанта – Ложкина, чтобы объявил тревогу. Потом вызвал доктора для самозванца.

– Где он? – стараясь не выдать своего волнения, спросил я.

– Там, в подсобке, на стульях лежит, – махнул рукой капитан в сторону ближайшей двери.

Вместе с ним мы прошли в подсобное помещение. Мой двойник имел весьма бледный и потрёпанный вид. Врач заканчивал делать ему перевязку.

– Что у него с ногой? – равнодушно поинтересовался я.

– Заживёт, – ответил врач. – Но, по-видимому, будет хромать – пуля задела сухожилие.

Я повернулся к начальнику охраны.

– Слушай, капитан. А где же мой спаситель?

– Ткачёв? – решил уточнить офицер и продолжил, увидев мой утвердительный кивок: – Он взял несколько солдат и поднялся наверх, допрашивать секретаря.

– Надо же, какой инициативный лейтенант! – поразился я. – Полицию вызывали?

– Никак нет. Ткачёв сказал, что с этим лучше подождать до вашего возвращения. После случившегося я не стал с ним спорить, – словно извиняясь, ответил капитан.

– И он опять оказался прав, – высказал я свои мысли вслух, тем самым успокаивая офицера. – В создавшейся ситуации вы, господин капитан, действовали абсолютно правильно. Примите мою искреннюю благодарность. – Мельком взглянув на двойника, добавил: – К раненому пока приставьте часовых. Полиция же и без вызова приедет. Такой переполох устроили в центре города!

После небольшой паузы капитан, словно не решаясь о чём-то спросить, откашлялся и произнёс:

– Позвольте узнать, господин Верховный Правитель. На вас напали?

– Да, – подтвердил я его догадку и уже чуть тише произнёс внезапно осиплым голосом: – Я-то бессмертный, а вот солдаты, что со мной были – вечная им память!

Поднявшись на четвёртый этаж, я застал в приёмной шестерых гвардейцев и Ткачёва, «мирно» беседующего с секретарём. У того заплыл левый глаз, а из носа тонкой струйкой текла кровь. Увидев меня, лейтенант быстро поднялся со стула, и лицо его расплылось в улыбке.

– Господин Верховный Правитель! Как я рад, что с вами всё в порядке!

– Спасибо, лейтенант. А этот что сказал? – кивнул я в сторону секретаря.

– Признался, что участвовал в заговоре со стороны руководства Государственной Службы Расследований, – мгновенно став серьёзным, ответил Ткачёв.

– Понятно. Ребята, наденьте на бывшего секретаря наручники и отведите вниз. Там сейчас врач, пусть окажет ему помощь, – распорядился я. Потом взглянул на лейтенанта.

– Господин Ткачёв! Пройдёмте со мной, поговорим.

Оказавшись в кабинете, я с напускной строгостью сказал:

– Вот уж не думал, что лейтенант моей гвардии окажется садистом. Подумать только: применил табельное оружие, избивал подозреваемых. Нехорошо!

Олег Юрьевич поник головой и исподлобья посмотрел на меня.

– Виноват, Сергей Семёнович, но я очень за вас испугался.

Серьёзность интонации, с которой были сказаны эти слова, никак не сочеталась с озорными искорками, едва заметными в его взгляде.

– Иди ко мне, герой! – и я крепко обнял Олега. – Можешь называть меня просто Сергеем.

– Правда? Я так об этом мечтал!

– Я знаю, – тихо вымолвил я, похлопывая его по плечу. – Рано или поздно мы с тобой всё равно подружились бы. А так – гораздо быстрее получилось. Не зря говорят, что друзья познаются в беде. Теперь в любое время заходи ко мне без доклада.

– Спасибо, Сергей, – растроганно произнёс лейтенант.

На следующий день я произвёл Олега в майоры и назначил на должность командира батальона. Учитывая вчерашние события во дворце, никто из офицеров моему решению не удивился. Все поздравляли Ткачёва с повышением по службе, и во всей дивизии не нашлось ни одного человека, который бы не восхищался смелыми и решительными действиями молодого офицера.

Бывшему майору я пожаловал погоны полковника, а командира полка произвёл в генералы и временно назначил на не существовавшую до этого должность заместителя командира гвардейской дивизии. Так мне удалось не обидеть никого из офицеров. Я выплатил родственникам погибших солдат из своих средств солидную денежную компенсацию, значительно превышающую полагающуюся в таких случаях.

Полицию от расследования случившегося я отстранил. Собрав оставшихся верными мне руководителей Службы среднего звена, потребовал от них навести порядок собственными силами.

– Мы приложим все усилия, для того чтобы найти и покарать бывшего начальника и его первого заместителя, – заверил меня один из офицеров Службы в звании полковника. – Но Империя обширна, и, если им удастся сделать пластическую операцию, боюсь, что преступники могут остаться безнаказанными…

– Делайте, что должно, свершится, чему суждено, – ответил я словами Марка Аврелия, в прежнем варианте истории одного из римских императоров.

Мои собеседники переглянулись и поспешно вытянулись, поскольку я встал, давая понять, что разговор завершён.

Своему двойнику я решил сохранить жизнь: уж очень сильно он был на меня похож. По мудрой подсказке Олега я сослал его вместе с бывшим секретарём в одну из дальних восточных колоний без права вернуться обратно. Рядовые сотрудники Службы, принимавшие участие в нападении на мою персону, были оправданы. Они лишь выполняли приказ своего руководства, которое ввело их в заблуждение, представив меня двойником Верховного Правителя и узурпатором власти в Империи. Так закончилась эта печальная история…

– Партия! – воскликнул Олег, красиво забив решающий шар. – Что-то ты, Сергей, сегодня какой-то рассеянный.

– Ничего, сейчас соберусь, – ответил я, доставая шары из луз и устанавливая новую пирамиду.

Шары, которыми мы играли, были выточены из слоновой кости. Её привозили из Южной Африки, где существовала обширная колония с населением около десяти миллионов человек. Это не считая местных племён, которые не признавали никаких границ и кочевали по всей стране.

Отношения с ними у англичан сложились нормальные, до вооружённых стычек дело доходило редко. Слишком велика была разница в уровне вооружений и военной организации. К тому же мои Наместники целенаправленно проводили гуманную политику по отношению к местному населению, в случае необходимости помогая аборигенам продуктами и лекарствами. Построили даже специальные больницы, где англичане лечили африканцев.