Игорь Зябнев - Жизнь так коротка

В последние сто лет часть племён стала переходить к осёдлому образу жизни, занимаясь кроме охоты земледелием, которому их научили колонисты. Теперь местные жители пахали землю железными плугами, используя волов, постепенно приобретали навыки простейших ремёсел. Некоторые из них научились сносно разговаривать по-русски.

Браки между англичанами и африканцами не запрещались, но и не поощрялись, поэтому являлись большой редкостью. Также происходило и в других колониях Империи. Дело в том, что я раз и навсегда установил жёсткое правило, согласно которому каждый народ должен жить исключительно на своей родине. Это правило не распространялось лишь на англичан, потому что со временем они должны были образовать стержень выстраиваемой мной Империи, и, кроме того, в силу моего вмешательства в ход истории, жителей «туманного Альбиона» стало так много, что им оказалось тесно на родной земле. Детям же, родившимся от смешанных браков, я запретил посещать Англию и другие колонии, а тем более селиться на их территории. Эти меры должны были избавить в будущем Английское правительство от межэтнических проблем.

В Южной Африке я испытывал необходимость по двум причинам. Во-первых, она занимала важное стратегическое положение на морском пути между Англией и Австралией. Там уже существовали два больших порта: Кейптаун и Дурбан, – в которых корабли Империи могли в случае аварийной ситуации получить необходимый ремонт. Названия этих городов, как и всех прочих, существовавших в прошлой исторической реальности, я решил сохранить в неизменном виде. Иначе, рано или поздно я мог в этих названиях запутаться. Не зря говорится, что привычка – вторая натура. Кроме того, города закладывались именно там, где им и надлежало быть.

Во-вторых, Южная Африка была почти так же богата полезными ископаемыми, как и Австралия. Одни алмазы чего стоили. Пока потихоньку разрабатывали только два таких месторождения, да и то рабочие и управляющий персонал не знали истинной стоимости этих драгоценных камней, поэтому добыча обходилась дёшево. Добытые алмазы доставляли в Лондон, где неподалёку от Казначейства для них построили подземное хранилище.

Колонии… Они жизненно необходимы набирающей силы Империи. Но за ними нужен постоянный контроль. К счастью, со времён заговора в Австралии ничего подобного больше не случалось. Местные чиновники как огня боялись вездесущей Государственной Службы Расследований, поскольку её агенты внедрялись повсюду. Они соблюдали высокую степень конспирации, и вычислить их было очень сложно. Каждый, как правило, знал в лицо только своего непосредственного начальника. Работа агентов высоко оплачивалась, а за измену предусматривалась смертная казнь.

Я же до недавнего времени удачно контролировал начальника Службы и его заместителей, чтобы исключить возможность заговора с этой стороны. Здесь моей помощницей являлась секретная разведслужба, существовавшая уже очень длительное время. Её я содержал на собственные деньги, так как в этом вопросе никому не доверял, а мои расходы распределялись таким образом, что проследить, куда тратятся все мои средства, стало практически невозможно.

Представитель разведки всегда находился во дворце. Это мог быть секретарь, дворецкий или любой из многочисленных слуг. Через него я поддерживал отношения с разведслужбой. Существовал и запасной канал связи. Однако в этот раз разведка меня подвела.

Поскольку колонии находились далеко и зачастую в окружении диких племён, то для их безопасности требовалось определённое количество войск. Так, в относительно спокойной Южной Африке находилась армия численностью в двадцать тысяч человек. Но и здесь я пошёл на хитрость. Местные дивизии имели на вооружении устаревшие кремневые ружья и пушки, заряжавшиеся с дула. В то же время войска, находящиеся на территории Англии, обладали огнестрельным оружием, заряжавшимся с казённой части. Если бы в какой-нибудь из колоний возник мятеж, то он легко мог быть подавлен при помощи более скорострельного и дальнобойного оружия.

Кроме Австралии и Южной Африки существовали уже небольшие колонии на островах Суматра, Калимантан, Ява, Сулавеси, а также на Кубе, Гаити и Ямайке. Они служили в основном для снабжения метрополии чаем, кофе, пряностями, хлопком, сахаром, вырабатываемым из сахарного тростника, древесиной ценных пород и, что немаловажно, натуральным каучуком, из которого научились делать резину. Но освоение этих территорий ещё только начиналось.

Ирландия же, хотя официально продолжала числиться колонией, фактически стала частью Англии, поскольку находилась рядом, и население обоих островов поддерживало тесные экономические и родственные связи…

– Опять ты проиграл, Сергей! Следующий раз буду фору давать, – довольно сказал Олег.

– Извини, задумался, – вынырнул я из омута своих мыслей.

– О чём же? – полюбопытствовал друг, выкладывая шары на стол.

– Государственные дела замучили, – признался я.

– Так возьми отпуск, смени обстановку. Совсем ведь не отдыхаешь, – укоризненно покачал головой Ткачёв.

– Может, ты и прав. Только вот куда бы поехать?

Олег повернулся ко мне и с широкой улыбкой сказал:

– У меня идея! Давай просто по стране попутешествуем.

– На чём? Зима ведь.

– А на поезде! – хитро сощурился Олег. – У тебя ведь есть спецвагон, или забыл?

Я уставился на друга. Молодец, Олежек, напомнил. Действительно, несколько лет назад я оплатил строительство специального вагона в Министерстве путей сообщения, да так ни разу ещё им не воспользовался.

– Давай, только приготовиться нужно: продукты, охрана, согласование с Министерством путей сообщения…

– Да брось, сегодня же и поедем. Охранять тебя буду я со своими ребятами. Ты сейчас курьера отправь на вокзал, чтобы поезд сформировали, и денег побольше возьми, – посоветовал Олег в свойственной ему решительной манере.

– Ну, не знаю… – я всё ещё колебался.

– Зато я знаю, нерешительный ты мой. Делай, как сказано. Выезд из дворца через два часа, – взял майор инициативу в свои руки. Он надел фуражку и вышел из комнаты.

…Ровно через два часа я спустился в вестибюль в сопровождении слуги, который нёс саквояж с моими вещами. Ко мне подошёл казначей и передал тяжёлую сумку.

– Здесь двести тысяч рублей, Сергей Семёнович, в основном золотом.

– Спасибо, Иван Иванович.

Выйдя на каретный двор, я увидел две роты гвардейцев верхом на великолепных лошадях, построенных в шеренгу по три. Впереди гарцевал, лихо подкрутив усы, Олег Юрьевич. Солдаты отдали мне честь, а Олег прокричал:

– На какой вокзал едем, Сергей Семёнович?

– На Южный, – ответил я, садясь в экипаж.