Игорь Зябнев - Жизнь так коротка

– Своих заместителей Юрий Михайлович пусть подберёт сам.

Игорь Дмитриевич кивнул и положил документы в папку. Он не стал задавать глупых вопросов, вроде: «А почему вы не уволили руководителей совсем?» Не первый год работая в Службе, секретарь чётко знал её законы. Для сотрудников разведки увольнение не предусматривалось вообще. Либо они уходили на пенсию по возрасту, либо попадали на кладбище – по разным причинам. Действие Конституции на этих людей не распространялось, и за измену их казнили свои же товарищи, безо всякого суда присяжных.

При поступлении на работу новых сотрудников уведомляли под роспись о существующих в Службе порядках. Некоторых такая перспектива не устраивала, и они вольны были заняться в жизни чем-нибудь другим. В данном случае факта измены не наблюдалось, зато имелось халатное отношение к служебным обязанностям.

Я посмотрел на свои наручные часы и продолжил:

– Следующее, Игорь Дмитриевич. Позвоните в секретариат Центрального Правительства и назначьте от моего имени внеочередное заседание сегодня на два часа дня.

– Хорошо, Сергей Семёнович.

– И последнее: пришлите ко мне казначея, прямо сейчас. Это всё. Можете идти.

Секретарь вышел, а я в задумчивости принялся разглядывать Дворцовую площадь и прилегающую к ней набережную Темзы. На них лежало свежее асфальтовое покрытие, и по набережной то и дело проезжал разнообразный автомобильный транспорт, кроме грузовиков, въезд для которых в центральную часть города был запрещён.

Основную массу проезжающих машин составляли такси и автобусы. Частные легковые машины являлись большой редкостью, потому что ими могли пользоваться только большие начальники. Прочую часть населения я лишил права приобретать автомобили, чтобы в городах воздух был по-прежнему чистым.

Вместо этого планомерно развивался общественный транспорт. Кроме автобусов, в крупных городах Англии и Ирландии функционируют троллейбусы и трамваи, а также пригородные электропоезда. Густая сеть железных дорог покрыла всю страну. Паровозы давно ушли в прошлое. Их заменили электровозы и тепловозы. Между городами строго по графику курсируют специальные автобусы, а на полноводных реках, многие из которых соединили каналами, развивается маломерный пассажирский и грузовой флот.

В Лондоне уже несколько столетий существует метро, две линии которого проложили под Темзой. Сейчас в городе живут около миллиона восьмисот тысяч человек. Значительная часть вновь построенных зданий состоит из шести-восьми этажей. Новые дома оборудовали лифтами. В квартирах имеются газ, электрическое освещение, во многих – стоят телефоны. В последние сто лет промышленность освоила выпуск некоторых видов бытовой техники: холодильников, пылесосов, стиральных машин.

В моём секретном архиве хранятся разработки по созданию телевидения, но я считаю, что пока оно ни к чему. Пусть люди больше читают, посещают театры и занимаются спортом.

Жители недавно освоенных территорий тоже пользуются плодами научно-технического прогресса, но в несколько меньших масштабах. Железные дороги и автомобильный транспорт существуют и там. Особенно хорошо обстоят дела в Австралии, Новой Зеландии, Кубе и Южной Африке, которую пришлось отгородить от остальной части Африканского континента прочнейшим железобетонным забором и держать там пограничную стражу…

Мои размышления прервало появление казначея, который вошёл в кабинет, предварительно постучав.

– Здравствуйте, Сергей Семёнович! – почтительно сказал он, остановившись посреди комнаты. – Вызывали?

– Здравствуйте, Пётр Васильевич, присаживайтесь.

Я достал из внутреннего кармана пиджака сложенный вчетверо листок бумаги и положил его на стол перед своим служащим.

– Будьте любезны перевести с моего банковского счёта на имя некоего Степанова два миллиона рублей.

Казначей удивлённо посмотрел на меня, однако спрашивать ничего не стал. Развернув листок, внимательно прочитал данные банковского счёта и сказал:

– Хорошо, Сергей Семёнович, воля ваша. Сегодня же деньги будут перечислены.

– Да, Пётр Васильевич, уж, пожалуйста, сделайте это именно сегодня.

…После обеда я прошёл в приёмную и попросил секретаря позвонить в гараж, для того чтобы всё подготовить к моему выезду. Вскоре я спустился вниз и удобно устроился на заднем сиденье шикарной пятиместной машины чёрного цвета. Вместе со мной сели три гвардейских офицера, вооружённых многозарядными пистолетами. Ещё две точно такие же машины с охраной должны были, как обычно, сопровождать меня в поездке. Тонированные стёкла не позволяли прохожим разглядеть, в какой именно из машин я нахожусь.

Дежурный в караульном помещении нажал на кнопку, и ворота из внутреннего двора моей резиденции автоматически раскрылись. Свернув налево, мы проехали через Дворцовую площадь и влились в незначительный в это время поток машин, следующий по набережной. Минут через десять припарковались у большого восьмиэтажного здания Центрального Правительства. Вместе со мной в вестибюль вошли восемь охранников. Мы поднялись пешком на третий этаж и, пройдя по длинному широкому коридору, устланному зелёной ковровой дорожкой, оказались перед настежь открытой дверью зала заседаний. Здесь я оставил охрану и вошёл внутрь, тщательно закрыв за собой дверь.

При моём появлении гул голосов в зале постепенно стих, и около сорока министров, среди которых были четыре женщины, приветствовали меня стоя.

– Здравствуйте, господа. Прошу садиться, – обратился я к присутствующим, занимая пустующее кресло Председателя Правительства. У противоположного конца стола стояло моё собственное кресло, которым я пользовался, изредка посещая заседания. Министры сразу заметили мой необычный манёвр, а до этого обсуждали между собой удивительный факт отсутствия Председателя. Я медленно обвёл взглядом сидящих в зале людей и, обратив внимание на их заинтригованные лица, спокойным ровным голосом сказал:

– Итак, господа, сегодняшнее внеплановое заседание буду вести я.

Воспользовавшись небольшой паузой, один из министров спросил:

– Сергей Семёнович! Вы не знаете, где Мстислав Иванович?

– Бывший Председатель Центрального Правительства в настоящее время находится в следственном изоляторе за организацию покушения на мою персону. Его вина доказана, и скоро состоится суд.

При этих словах обычная сдержанность покинула членов Правительства. Некоторые из них одновременно пытались меня о чём-то спросить, но их голоса потонули в репликах других министров, которыми те обменивались между собой. Я терпеливо ждал, когда схлынет первая волна людских эмоций. Наконец стало чуть тише, и, позвонив в председательский колокольчик, доверительным, почти отеческим тоном я произнёс: