Игорь Зябнев - Жизнь так коротка

Формируя государственность в новых колониях, я иногда позволял себе отступать от реалий, существовавших в прошлой истории. Так, вместо Франции в тех же границах присутствовала Галлия. Португалии не было вовсе: я счёл, что на Пиренейском полуострове вполне достаточно одной Испании. На Аравийском полуострове возникла огромная колония, которую я так и назвал – Аравия.

Немного поколебавшись, я сделал столицей Новой Англии город Вашингтон. Всё-таки это мне было привычнее, хотя сначала я всерьёз рассматривал кандидатуру Чикаго, географическое расположение которого, на мой взгляд, выгодно отличается от Вашингтона. Новую Англию, как и ряд других обширных колоний, я разделил на штаты для более эффективного управления, но законодательство повсеместно было единым. Каждый штат имел не то чтобы правительство, а просто небольшой чиновничий аппарат для успешного проведения в жизнь приказов Наместника.

В Вашингтоне же существовало настоящее колониальное правительство со всеми полагающимися министерствами. Министров назначал и снимал с должности мой Наместник, так же как и мэров городов по всей Новой Англии. Для таких больших колоний я ввёл должность заместителя Наместника, чтобы функционирование центральной власти не прерывалось ни на минуту.

Вообще в Империи самым крупным и развитым давно уже стало Министерство по делам колоний. Ему в помощь я создал Центральное Статистическое Управление, которое регулярно составляло отчёты об экономических, финансовых, производственных, демографических и прочих важных показателях, характеризующих уровень развития той или иной колонии. Ревизоры Статистического Управления выезжали с неожиданными проверками на места, и горе было тому чиновнику, который нарочно или по небрежности допускал искажения в подписанных им документах.

Всё же такие случаи встречались очень редко, в связи с тем, что на ответственные посты недобросовестных людей не назначали. Чем выше был ранг чиновника, тем бо′льшую зарплату и соответственно пенсию он получал. К тому же моральные устои английской нации крепли век от века. Подавляющему большинству населения и в голову не приходило дать кому-нибудь взятку или иным образом нарушить закон. В значительной мере это относилось и к жителям старых колоний, получивших подданство Империи. Вследствие этого появилась возможность назначать их на второстепенные управленческие должности…

После условного стука дверь в кабинет открылась, и на пороге появился Иван Васильевич Плотников – добродушный толстячок чуть ниже среднего роста. Ему недавно исполнилось пятьдесят лет, и на его рыжеватой шевелюре обозначились небольшие залысины. Вида он был самого простецкого. Скромный коричневый костюм, хотя и сшитый на заказ, сидел на нём как-то мешковато, периодически топорщась в самых неожиданных местах. Отчасти это объяснялось его навязчивым желанием сбросить лишний вес. Некоторое время ему удавалось усмирять свой непомерный аппетит, но потом всё возвращалось к прежнему состоянию.

Я дружил с ним почти двадцать пять лет, с тех пор, как он занял должность главного секретаря. Присмотревшись к новому работнику, я понял, что Иван Васильевич – весьма незаурядная личность. Его энциклопедические знания в самых разных областях, изощрённый аналитический ум и ответственное отношение к порученной работе наводили на мысль, что он справится с любой, даже самой высокой должностью.

Сначала я хотел дать Ивану Васильевичу возможность проявить себя на более высоком посту и занёс его фамилию в специальный список. Однако вскоре заметил, что мой главный секретарь – очень приятный собеседник. Мне было настолько интересно с ним общаться, что я стал делать это каждый день. Постепенно выяснилось, что мне жаль расставаться с понравившимся человеком. Работа же в должности главного секретаря отнимала у него массу времени.

Выход из создавшейся ситуации мне подсказал один случай. Я диктовал Ивану Васильевичу какой-то важный документ. Он старательно записал мои мысли, но возвращать бумагу на подпись не спешил.

– Видите ли, Сергей Семёнович, – неожиданно сказал он, – всё вышеизложенное абсолютно справедливо, но я бы на вашем месте рассмотрел эту проблему под несколько иным углом зрения.

– Под каким же? – заинтересовался я.

– Если вы позволите, я изложу свои мысли на бумаге.

– Пожалуйста.

Он писал минут десять, а я в это время думал, что у меня никогда ещё не было такого главного секретаря, который посмел бы мне в чём-то возразить. Наконец, новый вариант послания к одному из Наместников в Европе оказался у меня перед глазами. Вчитавшись, я с удивлением обнаружил, что Иван Васильевич гораздо лучше меня вник в суть проблемы. Я попытался успокоить себя тем, что мысленно процитировал Плиния Младшего, жившего в прежней исторической реальности: «Никто не может быть мудрым во всякую минуту». С трудом подавив в себе внезапно появившееся раздражение от того, что какой-то секретарь оказался умнее меня, я подписал новый документ и как можно вежливее попросил:

– Отправьте, пожалуйста, побыстрее.

Иван Васильевич вышел. Через полчаса я снова вызвал его и, пригласив присесть, объявил свой вердикт:

– Сегодня вы работаете главным секретарём последний день.

– Чем же я вас не устраиваю? – недоумённо и в то же время с обидой в голосе спросил он.

– Напротив, вы меня очень даже устраиваете, и я решил использовать ваши незаурядные способности в новом качестве.

– Я вас слушаю, – пристально посмотрел на меня Иван Васильевич.

– Специально для вас я создал новую должность – советник Верховного Правителя. Распоряжение об этом я уже подписал. Жить будете во дворце и всё время находиться в курсе государственных дел. Вашу зарплату я увеличил в три раза. Надеюсь, вы не будете возражать против этого назначения?

– Не буду, Сергей Семёнович… – немного замявшись, согласился секретарь. – Дело в том, что я уже почти год, как женат, и скоро родится ребёнок.

– Вот как? Я почему-то думал, что вы ещё не женаты. Впрочем, данное обстоятельство ничего не меняет: я прикажу выделить жильё с учётом будущего роста вашей семьи.

Назавтра Иван Васильевич приступил к своим новым обязанностям. Он занял небольшое помещение с телефоном, по которому я в любой момент мог его вызвать к себе. Продолжая часто общаться, мы сами не заметили, как подружились, хотя по-прежнему называли друг друга по имени-отчеству. Если нам не доводилось увидеться в течение дня, то уже на следующий мы под любым предлогом искали встречи.

…Вот и сейчас, увидев на пороге знакомую фигуру, я широко улыбнулся и пошёл навстречу. Мы обменялись рукопожатием и сели в кресла, стоящие у моего рабочего стола.