Пирс Энтони - Голем в оковах

– Стремление к познанию заслуживает всяческого поощрения, – проговорил Гранди. – Я буду весьма благодарен тебе за помощь.

– Рад услужить.

Бзик принялся копать и в считанные мгновения прорыл тоннель к могучим корням дерева.

В стволе действительно имелось отверстие. Более того, пошарив руками, Гранди обнаружил, что в стену древесной шахты вделаны скобы. Наверх вела лестница, явно рассчитанная на эльфов. Видимо, их давние предки соорудили ее как тайный выход, но нынешнее поколение забыло древний секрет.

Тепло поблагодарив бзика, Гранди начал взбираться наверх. Стояла полная тьма, и оценить проделанный путь голем мог лишь по числу ступеней. По его прикидкам, выходило, что, преодолев четыре сотни ступеней, он доберется до кроны.

Но это оказалось не так-то просто. Каждая новая скоба давалась с трудом, и скоро голем начал уставать. Через полсотни скоб пришлось остановиться и перевести дух – проделав лишь восьмую часть пути. Казалось, забраться на самый верх ему не под силу.

Но Гранди знал, что должен добраться до кроны. У него были все основания полагать, что племя, презревшее обычай гостеприимства, отравив дружелюбного дракона и бросив в подземелье голема, способно замыслить гнусность и в отношении юной, невинной девушки. По существу, Рапунцель оказалась заточенной в новую башню. А значит, надо вызволить ее снова.

Гранди поднялся еще на пятьдесят ступеней и снова остановился. Он преодолел четверть пути, но чувствовал, что растратил уже три четверти своих сил. Однако не оставалось ничего другого, кроме как карабкаться дальше.

Подтянувшись к сто тридцать четвертой ступени, голем сорвался. Сердце его екнуло и упало чуть ли не до корней вяза, но сам он уцепился за предыдущую скобу и упал, таким образом, лишь на треть своего роста. Все обошлось благополучно, но ощущение осталось премерзостное. Передохнув и отдышавшись, Гранди продолжил путь.

Теперь он двигался очень осторожно, ощупывая каждую скобу, прежде чем ухватиться за нее.

Естественно, что за долгие века небрежения многие ступени подгнили и едва держались. Но Гранди не имел возможности сделать старую лестницу прочнее.

К тому времени, когда он добрался до двухсотой ступени, страх, вызванный падением, уже прошел, но на смену ему пришла усталость. Она застигла его на полпути, и теперь ему было бы одинаково тяжело как подниматься, так и спускаться. Голем уже не верил, что доберется до кроны, но продолжал лезть.

Узкие твердые скобы натерли руки. Сначала появились мозоли, потом кожа стерлась до крови. Теперь преодоление каждой ступени превратилось в настоящую пытку. Приходилось цепляться изо всех сил, ведь сил оставалось совсем немного, но чем сильней он цеплялся, тем сильнее становилась боль.

Позади было двести пятьдесят ступеней. Впрочем, какое это имело значение – вершина находится там, где она находится, и до нее необходимо добраться.

Левая рука голема сорвалась с очередной скобы. Правая не смогла удержать его вес, и он упал, но, к счастью, его ноги застряли между нижней ступенью и стеной. Было так больно, что Гранди захотелось рухнуть вниз и покончить со всеми проблемами разом. Затем он вспомнил об оставшемся внизу Стэнли. Сможет ли дракон вернуться к Айви, если он так и не дождется друга?

Гранди снова полез вверх, и скоро боль отступила, потому что руки начали неметь. Приходилось проверять и перепроверять каждое движение, ведь голем почти не чувствовал скобы.

Вверх.., вверх… Гранди уже не считал ступеней – это отнимало слишком много сил. Он просто лез.

Где-то на трехсотой ступени голем застрял., Он уже не чувствовал своих рук и мог только беспомощно висеть на скобе.

Но его мозг, в отличие от тела, продолжал работать. В голове мелькали мысли о Рапунцель и о подозрительном радушии, с которым встретил ее принц Штопор. Ее он приветствовал с полнейшей учтивостью, тогда как с прочими обошелся наиподлейшим образом. Почему?

Да потому, решил Гранди, что Рапунцель невинна и прекрасна. Неразборчивый в средствах хитрец может заморочить ей голову и обрести власть, над ней. Голем никак не ожидал такого от эльфийского принца, – по общему представлению, в нравственном отношении эльфы превосходили людей. Увы, жизнь показала, что не всегда можно полагаться на общепринятые суждения.

Стоило Гранди вообразить, что может прямо сейчас проделывать с Рапунцель

злокозненный принц Штопор, как что-то уже не имевшее отношения к телесным силам вновь погнало его вперед. Словно крючьями, цеплялся он онемевшими руками за скобы. И когда в его сердце уже угасала последняя искра надежды, наверху забрезжил свет.

Он пробивался сквозь трещину в стволе вяза.

Бзик сказал правду. Полоска света была тоненькой, едва заметной, но после долгого пребывания во мраке казалась яркой, как солнце.

Голем не чувствовал ни рук, ни ног, но немыслимым усилием воли добрался до трещины и заглянул внутрь.

Это была эльфийская кухня – возле печи хлопотали поварихи. Трещина находилась как раз позади очага, – возможно, дерево растрескалось от жара. Печь тоже казалась деревянной; оставалось лишь подивиться тому, что в ней полыхал огонь, но сама она не загоралась. Стены кухни были из листьев, листья же устилали пол. Поварихи ловко ступали по веточкам, но, окажись здесь посторонний, он запросто провалился бы вниз.

Эльфийский быт имел свои, только ему свойственные особенности.

Гранди настолько воодушевило то, что его отчаянные усилия наконец вознаграждены, что он смог продолжить подъем. Кухня его не интересовала, он хотел попасть в покои принца.

Правда, голем понятия не имел, что предпримет, попав туда, но этот вопрос можно было решить на месте.

Чуть повыше обнаружилась другая трещина.

За ней находилась детская – крохотные эльфята спали в свитых из листьев колыбельках, подвешенных на лозах. Отверстия в лиственных стенах пропускали легкий ветерок, покачивавший люльки и убаюкивавший малюток. Гранди нашел, что все здесь устроено весьма разумно.

Еще выше находилась швейная мастерская.

Эльфийские девицы работали за длинным столом, без умолку болтая друг с дружкой. Голем прислушался.

– ..а дракон-то был ручным, – говорила одна, – они на нем приехали. Но принц Штопор приказал его отравить.

– Чудно, – отозвалась другая. – Отроду не бывало, чтобы мы вредили домашним животным.

– А ты заметила, – продолжала первая девица, – что со вчерашнего дня наш принц переменился? Ты ведь знаешь, как он обычно лапает нас, делая вид, будто все получилось ненароком.

– Ясное дело, – вступила в разговор третья. – Считается, что он не должен якшаться с простыми девушками вроде нас. Ему надо найти себе подходящую невесту с другого вяза. Но пока ее сыщешь…