Терри Пратчетт - Монстрячий взвод

— Может, хотел пригласить на свидание, — предположила Тонк.

— В Анк-Морпорке это значит «отлично», — сказал Блуз. — А в Клатче, кажется, «надеюсь, что твой осел взорвется». Я приметил его. По мне, он похож на сержанта стражи.

— Но никаких нашивок не было, — покачала головой Полли. — И зачем ему говорить нам «отлично»?

— Или до такой степени ненавидеть нашего осла? — добавила Шафти. — Как Уоззи?

— Спит, — ответила Игорина. — Я думаю.

— То есть?

— Ну, я не думаю, что она умерла.

— Ты не думаешь? — переспросила Полли.

— Да, — ответила Игорина. — Именно так. Надо бы согреть ее.

— Кажется, ты говорила, что она горит?

— Да. Но теперь она замерзает.

Лейтенант Блуз подскочил к двери, взял за ручку и, ко всеобщему удивлению, распахнул настежь. Четыре меча нацелились на него.

— У нас здесь больной человек! — выкрикнул он в лицо остолбеневшим стражникам. — Нам нужны одеяла и дрова! Сей же час! — И он захлопнул дверь. — Может сработать, — заключил он.

— На этой двери нет замка, — заметила Тонк. — Это может быть полезно, Полли.

Полли вздохнула.

— Сейчас я хочу чего-нибудь поесть. Это же кухня. Здесь должна быть еда.

— Это кухня, — повторила Тонк. — Здесь могут быть ножи!

Всегда горько понимать, что враг так же умен, как и ты. Здесь был колодец, но нагроможденные сверху плиты не позволяли пройти ничему, крупнее ведра. И кто-то, совсем не разбирающийся в истории приключений убрал из комнаты все, у чего могли быть острые края, и, по какой-то непонятной причине, все, что можно было бы есть.

— Только если мы не захотим перекусить свечами, — произнесла Шафти, вытаскивая связку из скрипнувшего шкафа. — Хотя они ведь из жира. Могу поспорить, старик Скаллот сделал бы с них поскребень.

Полли проверила камин, от которого пахло так, будто в нем очень давно не разжигали огонь. Он был широким и большим, но где-то в шести футах от пола висела решетка, вся в саже и паутине.

В кладовке нашли еще пару мешков старой, сухой и пыльной муки. От нее разило. Была еще какая-то штука с воронкой, рукоятью и какими-то непонятными винтами. [19] В любой, достаточно старой кухне есть что-нибудь подобное, и никто не знает, для чего это. Такое случается с вещами, которые уже никто не использует, да и даже когда ими пользовались, проходило это без особого увлечения, как и при мариновании сельдерея, колки грецких орехов или, в худшем случае, фаршировке сони. Еще они нашли пару скалок, сито для лука, половники… и вилки. Множество вилочек для тостов. Полли чувствовала себя обманутой. Конечно, глупо было предполагать, что кто-то, держащий пленников в наспех приготовленной камере, оставит все необходимое для побега, но, тем не менее, ей казалось, что был нарушен некий закон вселенной. Ничего лучше обычной дубинки не было. Вилочками для тостов можно уколоть, ситом можно ударить, а скалки вообще являются традиционным женским оружием, но этой штукой с воронкой, рукоятью и непонятными винтами можно было лишь озадачивать людей.

Дверь открылась. Внутрь вошли стражники, охранявшие двух женщин, что несли одеяла и дрова. Они с потупленным взором скользнули внутрь, сложили свою ношу и практически выбежали наружу. Полли подошла к одному из охранников, который, по-видимому, был главным. Он отпрянул. На ремне зазвенел огромный ключ.

— Стучаться надо, ясно? — сказала она.

Солдат нервно усмехнулся.

— Да, конечно, — ответил он. — Нам велено не разговаривать с вами…

— Вот как?

Тюремщик оглянулся назад.

— Но мы считаем, вы отлично держитесь, для девчонок, — заговорщически произнес он.

— Значит, вы не будете стрелять, если мы сбежим? — мило улыбнулась Полли.

Ухмылка пропала.

— Даже не пытайтесь, — ответил он.

— Сколько же у вас тут ключей, сэр, — произнесла Тонк, и рука солдата застыла у ремня.

— Вы должны оставаться здесь, — проговорил он. — Все и без того уже плохо. Вы остаетесь здесь!

Он хлопнул дверью. Через мгновение они услышали, как на нее опустилось что-то тяжелое.

— Ну что ж, теперь у нас хотя бы огонь есть, — заключил Блуз.

— Э… — это была Лофти. Она так редко хоть что-то говорила, что все остальные тут же повернулись к ней, и она смущенно замолчала.

— Что, Лофти? — спросила Полли.

— Э… Я знаю, как открыть дверь, — пробормотала она. — То есть, чтобы она и оставалась открытой.

Если бы это сказал кто-то другой, кто-нибудь бы рассмеялся. Но Лофти тщательно обдумывала слова, прежде чем произнести их.

— Э… хорошо, — произнес Блуз. — Отлично.

— Я все обдумала, — добавила Лофти.

— Прекрасно.

— Это сработает.

— Как раз то, что нам нужно! — отозвался Блуз, как человек, который несмотря ни на что пытается остаться веселым.

Лофти посмотрела вверх на балки, проходящие над комнатой.

— Да, — кивнула она.

— Но снаружи будут охранники, — напомнила Полли.

— Нет, — ответила Лофти. — Их не будет.

— Не будет?

— Они уйдут. — И Лофти замолчала, с видом человека, которому больше нечего сказать.

Тонк подошла к ней и взяла за руку.

— Мы просто немножко поговорим, хорошо? — И она повела девочку в дальний угол. Некоторое время они шептались. Лофти почти все время смотрела на пол, а потом Тонк подошла к ним.

— Нам нужны мешки с мукой из кладовки, веревка из колодца, — заговорила она. — И одна из тех… что это за большие круглые штуки, что покрывают блюда? С ручкой?

— Крышки? — предположила Шафти.

— И свечка, — продолжала Тонк. — И много бочек. И много воды.

— И зачем все это? — осведомился Блуз.

— Сделать большой бум, — ответила Тонк. — Тильда многое знает об огне, уж поверьте мне.

— Когда ты говоришь, что она много знает про… — неуверенно начала Полли.

— Я имею в виду, что любое место, где она работала, сгорало дотла, — закончила Тонк.

Они подкатили пустые бочки к середине комнаты и залили их водой из помпы. Под немногословные указания Лофти они подвесили три порванных пыльных мешка с мукой настолько высоко, насколько можно, так что те мерно раскачивались над полом между бочками и дверью.

— А, — произнесла Полли. — Кажется, я поняла. На другом конце города пару лет назад взорвалась мельница.

— Да, — кивнула Тонк. — Это Тильда.

— Что?

— Они ее били. И даже хуже. А все дело в том, что Тильда просто смотрит, думает, и где-то это все сходится воедино. А потом взрывается.

— Но тогда погибли два человека!

— Хозяин с женой. Да. Но я слышала, что другие девушки, что работали там, никогда больше не возвращались. А если я тебе скажу, что Тильда была беременна, когда ее вернули обратно после пожара? Она родила, и они забрали ребенка, и мы даже не знаем, что случилось с ним. А потом ее снова избили, потому что она была Отвержением Нуггана. От этого тебе будет легче? — говорила Тонк, привязывая веревку к ножке стола. — Есть только мы, Полли. Только она и я. Никакого наследства, никакого домика, никаких родственников, о которых мы бы знали. Серый Дом ломает каждого. Уоззи говорит с герцогиней, я… без тормозов, а Тильда пугает меня, когда берет в руки коробок со спичками. Нужно просто видеть ее лицо. Оно прямо загорается. Конечно, — и Тонк хищно улыбнулась, — как и все остальное. Лучше отвести всех в кладовку, пока мы будем зажигать свечу.