Терри Пратчетт - Монстрячий взвод

Он остановился и подошел к столу Фрок, что смотрела на свои бумаги.

— Скольких ты вычислила, Милдред?

— Оставим «генерала», сержант. Я все еще генерал, сержант. Или хотя бы «сэр». А ваш ответ: одну или двух. Одну или двух.

— И вы повышали их, так ведь, если они были так же хороши, как и мужчины?

— Разумеется, нет, сержант. За кого вы меня принимаете? Я повышала их, если они были лучше мужчин.

Джекрам широко раскрыл руки, точно конферансье, объявляющий следующий номер программы.

— Так что же насчет моих ребят, сэр? Первоклассные парни, лучшее, что я видел. — Он бросил взгляд на людей за столом. — А я отлично умею взвешивать парня, вы сами знаете. Они сделают честь вашей армии, сэр!

Фрок посмотрела на своих коллег. Незаданный вопрос собирал невысказанные ответы.

— Ну, что ж, — произнесла она. — В свете новых обстоятельств, все стало ясно. Когда безбородые юнцы одеваются в женское платье, люди, несомненно, путаются. И именно так здесь и произошло. Простое недоразумение. Ошибка. Много шума, в общем-то, из ничего. Разумеется, они парни, и могут вернуться домой с почетной демобилизацией.

Джекрам, посмеиваясь, протянул ладонь, приподняв пальцы, точно торгуясь. Снова начался разговор духов.

— Хорошо. Они могут, при желании, остаться в армии, — произнесла Фрок. — С распределением, разумеется.

— Нет, сэр!

Полли уставилась на Джекрама, но потом поняла, что слова вырвались из ее рта.

Фрок приподняла брови.

— Как твое имя, напомни? — спросила она.

— Капрал Перкс, сэр! — ответила Полли, отдавая честь.

Она следила, как лицо Фрок приняло выражение снисходительной доброжелательности. Если она начнет с «милочка», я выругаюсь, подумала она.

— Ну, милочка…

— Никакая не милочка, сэр, или мадам, — перебила Полли. На сцене ее разума таверна «Герцогиня» сгорела дотла, ее старая жизнь разрушилась, став черной, как уголь, а сама она летела слишком высоко и слишком быстро, точно выпущенная из пушки, и не могла остановиться. — Я солдат, генерал. Я завербовалась. Я поцеловала герцогиню. Не думаю, что генералы зовут своих солдат «милочками», так ведь?

Фрок откашлялась. Улыбка осталась, но благопристойность ее стала несколько сдержанней.

— А рядовые солдаты не говорят подобным образом с генералами, юная леди, так что, забудем это, хорошо?

— Здесь, в этой комнате, я уже не знаю, что можно забыть, а что нет, сэр, — ответила Полли. — Но, мне кажется, что, раз уж вы все еще генерал, то я все еще капрал, сэр. Я не буду говорить за остальных, но причина, по которой я все еще здесь, это то, что я поцеловала герцогиню и она знала, кто я, и она… не отвернулась, если вы меня понимаете.

— Отлично сказано, Перкс, — вставил Джекрам.

Полли продолжала.

— Сэр, день или два назад я бы вызволила моего брата и вернулась бы домой, и думала бы, что работа сделана. Я просто хотела быть в безопасности. Но теперь я вижу, что нет ничего безопасного, пока существует вся эта… глупость. Так что, я думаю, что останусь и буду частью этого. Э… то есть, постараюсь сделать все менее глупым. И я хочу быть собой, не Оливером. Я поцеловала герцогиню. Мы все. Вы не можете утверждать, что этого не было, или что это не считается, потому что это только между нами и ею…

— Вы все поцеловали герцогиню, — раздался голос. Ему вторило… эхо.

Вы все поцеловали герцогиню…

— Вы думали, что это ничего не значит? Что это всего лишь поцелуй?

Вы думали, что это ничего не значит…

… лишь поцелуй…

Шепот нахлынул на стены, точно прилив, и возвращался, становясь сильнее.

— Означал ли ваш поцелуй что-то, означал ли просто поцелуй, только подумайте, поцелуй означал поцелуй…

Уоззи поднялась на ноги. Отряд стоял в оцепенении, когда она неуверенно прошла мимо них. Ее глаза сфокусировались на Полли.

— Как хорошо вновь обладать телом, — сказала она. — И дышать. Дышать прекрасно…

Как хорошо…

Дышать прекрасно вновь тело дышать…

В лице Уоззи что-то изменилось. Ее черты были здесь, все было так же, ее нос был таким же острым и красным, ее щеки такими же впалыми… но что-то неуловимо изменилось. Она подняла руку и размяла пальцы.

— А, — произнесла она. — Итак… — На этот раз эха не было, но голос стал сильнее и ниже. Никто бы не назвал голос Уоззи привлекательным, но этот был именно таким. Она повернулась к Джекраму, который упал на свои толстые колени и сдернул кивер.

— Сержант Джекрам, я знаю, что вы знаете, кто я. Вы пробирались сквозь моря крови ради меня. Может, мы должны были сделать что-то лучшее с вашей жизнью, но, по крайней мере, ваши грехи были грехами солдата, и не самыми худшими. Я во всеуслышание назначаю вас старшим сержантом, и я еще никогда не встречала лучшей кандидатуры. Вы овеяны лукавством, хитростью и случайными преступлениями, сержант Джекрам. Вы должны справиться.

Джекрам закрыл глаза, поднес костяшки ко лбу.

— … не заслуживаю, ваша светлость, — пробормотал он.

— Конечно же, нет, — герцогиня посмотрела вокруг. — Теперь, где моя армия… а. — Эха не было, она не ежилась и не пускала взгляд. Она встала прямо перед генералом Фрок, которая уставилась на нее с открытым ртом.

— Генерал Фрок, вы должны оказать мне последнюю услугу.

Генерал смотрела враждебно.

— Кто, черт возьми, ты такая?

— И вы спрашиваете? Как всегда, Джекрам думает быстрее вас. Вы знаете меня. Я герцогиня Аннаговия.

— Но вы… — начал кто-то, но Фрок подняла руку.

— Голос… знакомый, — очень тихо произнесла она.

— Да. Вы помните бал. Я тоже помню. Сорок лет назад. Вы были самым молодым капитаном. Мы танцевали, несколько натянуто, с моей стороны. Я спросила, как долго вы были капитаном, а вы ответили…

— Три дня, — выдохнула Фрок, закрыв глаза.

— И мы ели подушечки с бренди, и коктейль, который, кажется, назывался…

— Слезы Ангела, — ответила Фрок. — У меня сохранилось меню, ваша светлость. И карточка.

— Да, — кивнула герцогиня. — Сохранились. А когда старый генерал Скаффер уводил вас, он сказал «Будет, о чем тебе внукам рассказать, мой мальчик». Но вы были… так преданы, что у вас так и не было детей… мой мальчик…

Мой мальчик… мой мальчик…

— Я вижу героев! — воскликнула герцогиня, глядя на офицеров. — Все вы отказались… от многого. Но я требую больше. Много больше. Есть ли среди вас кто-нибудь, кто не погиб бы в бою ради меня? — Голова Уоззи повернулась и посмотрела вдоль ряда. — Нет. Я вижу, что нет. И теперь я требую то, что несведущий назвал бы простым. Вы должны избежать гибели в битве. Мщение не значит исправление. Мщение как колесо, и оно вращается назад. Мертвецы не ваши господа.

— Что вы хотите от меня, мадам? — наконец произнес Фрок.

— Созовите всех ваших офицеров. Объявите перемирие. Это тело, это бедное дитя, поведет вас. Я слаба, но я могу двигать крошечные вещи. Может, мысли. Я оставлю ей… что-нибудь, свет в глазах, звук в голосе. Следуйте за ней. Вы должны вторгнуться.