Терри Пратчетт - Монстрячий взвод

— Уоззи… ну, Уоззи и герцогиня говорили…

— Да, да, говорили о Скритце и мече, — кивнула Джекрам. — Тогда я и поняла, что не только я одна приглядываю за вами. Я знала, что вы выживете. Вы нужны были старушке.

— Значит, вам стоит ехать туда, сержант.

— Стоит? Кто это сказал? Я прослужила старушке всю жизнь, и теперь она ничего не вправе требовать от меня. Я теперь сама по себе, всегда была.

— Вы уверены, сержант? — спросила Полли.

— Ты плачешь, Перкс?

— Ну… все это довольно грустно.

— Ну, я тоже иногда всплакиваю, — призналась Джекрам, все еще перекладывая табак в новый кисет. — Но, как бы то ни было, у меня была прекрасная жизнь. Видела кавалерийский прорыв в битве при Сломпе. Была в рядах Тонкой Красной Линии, что отбросила тяжелую бригаду в Овечьих Сугробах, уберегла имперский флаг от четырех настоящих мерзавцев в Раладане, побывала во многих странах и повстречала очень интересных людей, которых впоследствии убила прежде, чем они смогли добраться до меня. Потеряла любовника, все еще есть сын… многие женщины сталкивались с чем-то и похуже, уж поверь мне.

— И… вы вычисляли других девушек…

— Ха! Это стало чем-то вроде хобби. Большинство из них были напуганы, бежали от бог знает чего. Их довольно быстро находили. И многие были вроде Шафти — шли за своими парнями. Но в некоторых была, как я это называю, искорка. Чуть-чуть огня. Можно сказать, я ставила их на ноги. Сержант может быть очень влиятельным человеком. Слово здесь, кивок там, иногда поправки в бумагах, шепоток в темноте…

— … пара носок, — добавила Полли.

— Ну да, вроде того, — ухмыльнулась Джекрам. — Всегда слишком волновались насчет уборных. Меньше всего думайте об этом, говаривала я. В мирное-то время никому нет дела, а на войне все делают это одинаково и, к тому же, чертовски быстро. О, я помогала им. Я была, как же это, их знаменитым жиром, и на этом жире они скользили к вершинам. Малыши Джекрама, так я их называла.

— И они никогда не подозревали?

— Что, подозревать Веселого Джека Джекрама, полного рома и уксуса? — со старой зловещей ухмылкой переспросила Джекрам. — Джека Джекрама, который может остановить потасовку в баре, всего лишь рыгнув? Нет, сэр! Возможно, кто-нибудь о чем-то догадывался, возможно, они понимали, что где-то что-то происходило, но я просто была большим толстым сержантом, который знал всех и вся, и пил все и вся.

Полли прищурилась.

— Что вы собираетесь делать теперь, если не поедете в Скритц?

— Ну, у меня есть небольшие сбережения. Более чем просто небольшие, если честно. Грабеж, воровство, мародерство… все это одно и то же, как ни назови. Я не спустила все это, как остальные, понимаешь? И, думаю, смогу вспомнить большинство чертовых мест, где все зарыла. Всегда подумывала открыть таверну, или, может, бордель… нет, надлежащее, высококлассное заведение, не смотри на меня так, ничего, подобного той вонючей палатке. Нет, я говорю о заведении с собственным рестораном, с люстрами и огромным количеством эксклюзивного красного бархата. Какая-нибудь величавая дама будет сидеть у входа, а я была бы вышибалой и барменом. Вот тебе еще один совет, малыш, для твоей будущей карьеры, что заучили другие Малыши: иногда стоит посещать подобные местечки, иначе, мужчины будут задавать вопросы. Я всегда брала с собой книгу, а девушке советовала поспать, у них ведь очень тяжелая работа.

На это Полли ничего не ответила, лишь спросила:

— Вы не хотите вернуться и увидеть своих внуков?

— Я бы не хотела, чтобы он меня видел, — твердо проговорила Джекрам. — Не осмелилась бы. Мой мальчик — уважаемый человек в этом городе! А что есть у меня? Не думаю, что ему понравится, если какая-то жирная старуха появится у его задней двери и, расплевывая повсюду табак, будет утверждать, что она его мать!

Некоторое время Полли смотрела на огонь, пока в ее голове не зашевелилась новая идея.

— А если выдающийся старший сержант, увешанный медалями, подъедет в огромной карете к парадному входу и скажет, что он — его отец?

Джекрам уставилась на нее.

— Что ты хочешь сказать, Перкс?

— Вы врун, сержант, — ответила Полли. — Лучший, из тех, кого я знала. Одна последняя ложь окупит все! Почему нет? Вы можете показать ему медальон. Рассказать о девчонке, что вы оставили позади…

Джекрам отвернулась, но все же произнесла:

— Ты чертовски умна, Перкс. Но, в любом случае, где я возьму огромную карету?

— Сержант! Сегодня? Да здесь же есть… высокопоставленные мужчины, которые дадут вам все, что вы ни попросите. И вы это знаете. Особенно, если это будет означать, что они вас больше не увидят. Вы никогда от них не требовали многого. Если бы я была вами, сержант, я бы собрала некоторые должки, пока возможно. Взад-и-Вперед, сержант. Бери сыр, пока он есть, потому что поцелуи не вечны.

Джекрам глубоко вздохнула.

— Я подумаю, Перкс. А теперь иди, ладно?

Полли встала.

— Подумайте хорошенько, ладно, сержант? Как вы говорили, любой, у кого хоть кто-то остался, сейчас ведет игру. Четверо внуков? Я бы гордилась дедом, который может плевком табака убить муху на противоположной стене.

— Предупреждаю тебя, Перкс.

— Просто мысль, сержант.

— Мда… конечно, — прорычала Джекрам.

— Спасибо, что протащили нас, сержант.

Джекрам не повернулась.

— Так я пойду, сержант.

— Перкс! — окликнула Джекрам, когда она подошла к двери. Полли шагнула обратно в комнату.

— Да, сержант?

— Я… ожидала лучшего от них, правда. Думала, что в этом они станут лучше мужчин. Вся беда в том, что они были лучше мужчин в притворстве мужчинами. Говорят, что армия сделает из тебя настоящего мужчину, а? Так что… чем бы ты ни занялась дальше… будь собой. Хорошо это или плохо, но будь собой. Когда накапливается слишком много лжи, не остается правды, к которой можно было бы вернуться.

— Хорошо, сержант.

— Это приказ, Перкс. И… Перкс?

— Да, сержант?

— Спасибо, Перкс.

Полли остановилась у двери. Джекрам передвинула кресло к огню и села обратно. Вокруг работала кухня.

Прошло полгода. Мир не был совершенен, но он все еще двигался.

Полли сохранила газетные статьи. Они не были точными, не в деталях, потому что писатель рассказывал… истории, а не то, что было на самом деле. Это было похоже на картины, если ты был там и видел суть. Был поход на замок, и впереди на белом коне, держа флаг, ехала Уоззи — это правда. И правда, что люди выходили из своих домов и присоединялись к походу, так что к воротам подошла уже не армия, а что-то вроде дисциплинированной кричащей и ликующей толпы. И правда, что стражники всего лишь взглянули на них и всерьез задумались над своим будущим, и что ворота открылись еще до того, как лошадь подъехала к подъемному мосту. Сражения не было, совсем. Все закончилось. Страна спокойно вздохнула.