Людмила Астахова - НЧЧК. Дело рыжих

– Леди Анарилотиони! – раздался откуда-то из темноты голос моего шефа. – Сколь же разнообразна бывает Высокая Речь в ваших устах! Так это вы обесточили весь дом, надо полагать?

– Угу, – невнятно отозвалась я, прикрывая глаза растопыренной окровавленной ладонью. – Вы не могли бы светить не только мне в глаза?

– Ранена? – в голосе отчетливо прозвенела тревога.

Ну, еще бы!

– Ерунда.

Эринрандир шагнул ко мне, отводя луч фонаря и, судя по звуку, убирая пистолет.

– Осторожно! Яйца! – взвыла я.

Шеф дернулся и издал какой-то непонятный горловой звук.

– На полу, – уточнила я. – И стекла тоже. Вы не могли бы разобраться с пробками? Если вас это не затруднит, конечно.

– Не затруднит, – хмыкнул энчечекист и куда-то утопал. И почти сразу зажегся свет.

– Леди, вы неподражаемы, – возвратившийся эльф оглядел разгромленную кухню, выгнув соболиную бровь. – Что это было?

– Яичница, – я вздохнула и пошевелилась, делая попытку подняться, – в замысле. Однако я не нашла сковородку и решила испечь… их…

– В микроволновой печи? – с непередаваемой иронией осведомился шеф и, взяв за локти, легко поднял меня на ноги. – Право же, вы не ищете легких путей!

– Семейная традиция, знаете ли, – я пожала плечами.

Героический спаситель изволил ухмыльнуться.

– Следовало догадаться. Итак, леди Нол, идти можешь? Отлично. Пойдем.

– Куда?

– Ко мне в гости. Буду оказывать срочную медицинскую помощь, иначе ты тут кровью истечешь.

– Н-не надо, – я заупиралась. – У меня… в ванной… аптечка лежит. Мамина, армейская…

– Хм? Ну что ж, это меняет дело. Будем лечить на месте.

Примерно через полчаса я сидела, подобрав ноги, на табуретке и со все возрастающим изумлением наблюдала за хлопотами моего, оказавшегося таким исключительно хозяйственным, начальника.

Он вытащил у меня из ладоней все осколки злосчастной тарелки до единого. Промыл и обработал ранки какой-то заживляющей пакостью, которую, одобрительно хмыкнув, извлек из маминой аптечки. Аккуратно забинтовав мои несчастные лапки и замазав ссадину на лбу, шеф прикурил мне сигарету и, выдав банку «Самайна» (на этот раз «Холодного», который он приволок откуда-то и открыл; «Красный» так и лежал в холодильнике), строго-настрого велел сидеть спокойно, не дергаться и не мешать. Сам же принялся с поразительной быстротой устранять последствия моих «подвигов».

Он починил розетку.

Отмыл микроволновку.

Убрал с пола осколки и останки яиц.

Я чуть не поперхнулась белым нефильтрованным пивом, поймав себя на предательской мысли: мне, балрог подери, все это нравится! Скажу по секрету: мужчина, столь самоотверженно занимающийся уборкой, выглядит невероятно привлекательно! И мое нежное девичье сердце потихоньку начало таять… Хотя отчасти дело было и в пиве, выпитом на голодный желудок.

Кстати, о желудке, который, извиняюсь за каламбур, совершенно некстати вдруг решил о себе напомнить.

– Ты ужинала? – осведомился Эринрандир и сам себе ответил: – Ну, разумеется, нет. Посиди пока, я сейчас вернусь.

И оставил меня ошалело хлопать глазами и соображать, что же, покусай меня бешеный грифон, теперь со всем этим делать? Под «всем» я подразумеваю то, что решив накормить меня ужином, доблестный рыцарь-орденоносец окончательно завоевал мое сердце.

Немудрено, а? Судите сами: синеокий красавец-эльф, герой, легендарный сыщик, неподкупный и отважный борец с преступностью и коррупцией, несправедливо обиженный, но не утративший ни мужества, ни самоотверженности… А как готовит! Да что там готовит! Он… клянусь честью предков! – он даже посуду вымыл!!!

Пельмени готовить проще простого – наливай и пей… Так говорил Ытхан Нахырович, когда в чисто инспекционных целях устраивал внезапный налет на Эринову холостяцкую берлогу. Поначалу, не находя в морозилке хотя бы двух пачек с пельменями, злобный орк чуть ли не пинками гнал эльфа-подчиненного в ближайший гастроном затариваться стратегическим продуктом, столь важным в жизни любого одинокого мужчины. Вторым по важности Ытхан считал – сырок плавленый обыкновенный. Он и минимальная закуска к незапланированной выпивке, и на хлеб намазывается. Яйца шли третьими в списке необходимых запасов.

– И не забывай – в сыром виде они весьма полезны для потенции, – ухмылялся орк, раскладывая в круглые ячейки лотка деликатесные куриные «фрукты».

Прибегать к чудодейственной силе сырых яиц Эрину как-то не пришлось, а вот пельмени он полюбил всем сердцем. Хотя бы потому, что они ни единожды спасали его от голодной смерти. Когда на негнущихся ногах, после трех суток, проведенных в чистом поле, вползаешь на родную кухню под обезумевшие вопли пустого желудка, то каждая пельменина оказывается лучше любого чудодейственного эликсира. Она тает во рту, и затем, минуя акт пережевывания, горячим комочком летит по пищеводу, буквально воскрешая усталого энчечекиста к жизни.

Готовить Эрин умел, а было время, что и любил это делать. И не только суп с фрикадельками или селедочный салат, но и нечто более впечатляющее. Например, утиную грудку в винном соусе или баранину с фисташковой корочкой. Не для себя, конечно, но, чтобы произвести впечатление на любимую девушку его умения и фантазии вполне хватало. Мда… было дело… когда-то.

Впрочем, для бедной, раненой тарелкой в ладошку девушки, Эрин бы изобразил бы и грибной суп с черносливом, но, кроме пельменей, в его распоряжении ничего достойнее не нашлось. Ну, и плавленые сырки производства Северо-Моррийского ГОКа в придачу, как бы жутко это не звучало. Продукция гномьих подсобных хозяйств, кстати, славилась необыкновенной экологической чистотой. По крайней мере, именно так утверждал веселый патологоанатом Роин сын Норина, предлагая именно продукт национального производства для закуски медицинского спирта, разведенного троллеролой в пропорции один к одному.

В принципе, Эринрандир уже давно пришел к однозначному выводу – боеспособность его соратников по борьбе с нечистью и мажеством держалась исключительно на пельменях, сырках, яичницах на сале и «Самайне».

– Ну, давай, приобщайся к повседневному корму каждого уважающего себя энчечекиста, – сказал он, выставляя перед Нолвэндэ тарелку с ужином.

И подумал, что сегодняшний приступ хозяйственности случился с ним весьма кстати, иначе они оба остались бы голодными. Впрочем, нет. Эльф бы сбегал в ближайший круглосуточный магазин. Безучастно слушать, как бурчит желудок у бедной девочки, он бы не стал.

Глядите-ка, накинулась как! Уминает за обе щеки, аж за ушами трещит. А ведь, наверняка, привыкла к деликатесам, всяким вкусностям и аппетитной экзотике. Кушает пельмешки и не капризничает. Какая прелесть!