Людмила Астахова - НЧЧК. Командировка

Жертв объединяет место последнего их пребывания и профессия, только это. Ну, и место гибели, естественно. Надо тщательно осмотреть лес… может быть, мне удастся считать ментальный фон каких-нибудь местных белок, или кто там еще водится? Для дождевых червей и муравьев вроде бы рановато пока, не сезон. Сомнительно, конечно, но вдруг сработает… Да, и с протоколами неплохо бы посидеть хотя бы пару-тройку часов. Тис зеленый! Были бы мы дома, тогда я спокойно смогла бы оттащить папку с материалами к себе, и засесть на кухне с чашкой свежего кофе, покуривая и подпевая солистке «Элеватора», мурлыкающей в ноуте под нежные переливы флейты и арфы… Но здесь, в незнакомом городке, на съемной территории, этот номер не пройдет. Придется либо окопаться в энчечекистском подвале, либо… а больше и вариантов, собственно, нет. Жаль.

Если бы некий упрямый, как пиндостанский ишак, орденоносный рыцарь не изволил оставить меня в одиночестве, предпочитая общество дриад и крыс хоть сомнительному, но комфорту, я бы рискнула взять работу на дом. Один спит, второй сторожит – у нас могло бы получиться. Но из-за его глупого упрямства…

«Чувствую, дело будет захватывающим. Хотя и не самым простым. Как думаешь, солнышко, у нас получится? Справимся сами, или придется вызывать группу?»

Вопрос предназначался сосредоточенно молчавшей напарнице. Слишком уж демонстративно она изображала равнодушие.

– Надо бы посидеть над протоколами осмотра места преступления, – сказал Эрин, заранее предвидя недовольство местного энчечекиста. – Мы бы с Нол еще немного поработали.

В провинции никто после окончания рабочего дня не засиживается, не принято это. Вот и сын Иприта многозначительно поглядел на свои часы. Шакира нахмурилась. По всей видимости, у этой парочки имелись свои планы на вечер. Эх, бывает же такая жизнь: после работы спокойно идти на свидание, точно зная, что впереди свободный вечер, который можно провести с любимой девушкой.

– Дал бы девушке на новом месте обустроиться, – проворчал Зарин. – Завтра будет целый день для плодотворной работы. Вы же только приехали, полдня в дороге. Да и помыться не мешало бы. Лучше лечь раньше, отоспаться, отдохнуть, – вещал гном, обстоятельно загибая пальцы при перечислении добрых и полезных дел.

– Оставь ключ, я закрою, – настаивал эльф. – Когда буду уходить. Или не доверяешь?

– Эрин, кувалдой тебя по ушам! – взорвался Зарин. – У нас ночами никто не работает. У нас ночами спят и трахаются. Через двадцать минут магистрат закроют и повесят на двери замок. Хочешь всю ночь просидеть в подвале?

– Не хочу.

– Тогда иди отдыхать. Или вот с леди прогуляйся, чистым воздушком подыши, мозги проветри. Оба аж зеленые, – искренне посоветовал гном.

Хронический трудоголизм взывал явить миру чудеса самопожертвования и профессиональной доблести, желудок, напротив – воздать ему должное в виде тарелки супа, слипающиеся глаза жаждали отдыха, а спина молила о горизонтальном положении. И Эринрандир сдался на милость победителей.

– Ладно. Сегодня отдыхаем… Так и быть. Тогда я провожу Нолвэндэ…

– В этом нет никакой необходимости, – отчеканила напарница. – Тут недалеко, и я прекрасно запомнила дорогу. Машина мне тоже не нужна.

Она в самых любезных выражениях попрощалась с гномом и его пассией, пообещала завтра не опаздывать, и, одарив своего слегка ошарашенного начальника светским наклоном головы, гордо удалилась.

«Солнышко, ты чего?» – изумился Эрин и снова остался без какого-либо ответа.

Он решил, что девушка, назло ему не съев горчатки, чтобы доказать свою устойчивость к виду и запаху трупов, теперь чувствует себя плохо. Вот ведь упрямица! Ну, подумаешь, напомнил о первом дне службы в НЧЧК, так верное народное средство еще никому не навредило. Чего теперь дуться?

– Зарин, этот ваш истопник… ему доверять-то хоть можно? – беспокойно спросил эльф, глядя вслед надменной деве. – Она там в безопасности?

– Да, вполне, – заверил его гном. – Нормальный мужик.

– Молодой?

– Хы-хы, – понимающе усмехнулся энчечекист. – Скорее пожилой. Не переживай, ап-Телемнар, приставать к твоей принцессе никто не будет. Да она и сама сможет за себя постоять.

На том и распрощались. Зарин быстренько подхватил под руку злющую от затянувшегося ожидания Шакиру и заторопился прочь. Они собрались в кино на двухсерийную хиндустанскую мелодраму из жизни тамошних орков и эльфов. Кажется, «Танцорку живота».

Делать было нечего. Только возвращаться в общагу.

«С-солнышко»! Эру великий, опять это морготово «солнышко»! Снова! Ну что за подлость судьбы! Только-только я смогла отрешиться от эмоций и сосредоточилась на работе, как этот шпороносец умудрился одним-единственным словом – да не словом даже, а мыслью! – сбить мне к вражьей бабушке всю настройку! Балрог! Если я еще раз услышу это гадское «солнышко» из его уст – или из его мыслей, что, в принципе, даже хуже! – я его пристрелю. Нет, лучше скажу братьям – и пусть они разбираются. Нет. Еще лучше! Я натравлю на него маминого племенного Упыря… Хотя нельзя, бедная скотина подавится. Аргх! Нет! Я сделаю совсем хорошо. Я выбью из дроу телефончик незабвенной Груши Солончак, изготовлю и торжественно вручу ей дубликат ключей от квартиры этого… милорда и подброшу ему бутылку коньяка со снотворным. Да. Наутро сам застрелится. Ха!

Занятая кровожадными мыслями о страшной мести, я как-то совсем упустила из виду свое недавнее стойкое желание по приезду обратно в город тотчас же уволиться. Вот еще баловаться. Не успела прижиться – и сразу обратно, под мамино крылышко? Не дождется! Он еще узнает, что такое месть нолдор!

Ох, кажется, я увлеклась… Мой напарник в объятиях барышни Солончак – это как-то слишком жестоко. Нет, так не пойдет. И потом – кто сказал, что это будет так уж плохо для него, а? Может быть, он уже сейчас… вот прямо сейчас наслаждается местным цветником, по очереди или сразу. Зря я отдала ему машину. В багажнике осталась канистра с бензином и, неведомо для каких целей там припасенная, цепная пила «Меллон»…

Яркое и объемное видение – полыхающая ночлежка, этот парник порока и теплица разврата, с криками выбегающие из объятых пламенем дверей лесные девы – и я, с хищно воющей бензопилой в руках… Тьфу! Причудится же такое!

… а в багажнике, кстати, еще и топор лежит, хороший, хоббитский…

Все, Нолвэндэ, прекращай. У тебя уже сейчас есть шансы отобрать у колдубинского маньяка пальму (тьфу ты!) первенства. Сейчас дойду до своего временного пристанища, съем какой-нибудь бутерброд из прихваченных дома запасов, выпью кофе и займусь делом. Например, фотографии на жесткий диск с телефона солью.