Людмила Астахова - НЧЧК. Теория Заговора

– Попала, – флегматично заметил Эрин, выглянув из-за краешка папки, словно из-за бруствера.

Тави, над ухом которой просвистел дротик, придушенно пискнула. Ап-Айкалнар одарил меня укоризненным взором:

– Ну, зачем?.. – вздохнув, посетовал Дивный сородич. – Миледи, право же… неужто вы столь кровожадны?

Я изобразила легкое смущение и пожала плечами. Инстинкты-с, что поделаешь… Напарник прокомментировал происходящее тихим хмыканьем и вновь уткнулся в свои бумаги. Тавариль опасливо на меня покосилась. Вот кто уже не сомневается в моей кровожадности, хе-хе…

– Да не сказала бы, – буркнула я, с нескрываемым удовольствием ловя краем уха приглушенный топоток за дверью. Напуганные характерным звуком, взявшие кабинет в осаду дриады спешно ретировались на исходные позиции. Еще пара подобных «выстрелов» – и они прекратят вылазки и окопаются.

– Вы вправе усомниться, – продолжила я, проникновенно так поглядев на удрученного проявлением нолдорского темперамента полицейского, – но некоторые мои родичи, наоборот, упрекают меня в излишнем мягкосердечии. К примеру, кузина Амэльдэ давно уже зареклась приглашать меня на открытие сезона в ее охотничьих угодьях…

– О! – реакция ап-Айкалнара на это невинное замечание оказалась на удивление бурной. Лейтенант даже перестал скорбно созерцать бренные останки пришпиленной к мишени мухи. – Леди Амэльдэ Анаррима – ваша кузина?

– Троюродная, – я улыбнулась. Отлично! Беседа о генеалогических древах, их корнях и ветках, достаточно нейтральна и… аристократична… Вот эту тему и разовьем! – По материнской линии. Ее достойная бабушка, леди Лаурэлин, приходится теткой моей благородной матушке.

– Леди Амэльдэ, невзирая на ее прискорбное увлечение такими кровавыми забавами, как охота, по моему скромному мнению – одна из лучших конезаводчиц Империи, – вдохновенно изрек ап-Айкалнар. – Ее лошади безупречны. На прошлогодних Скачках я имел несказанное удовольствие наблюдать, как принадлежащий вашей кузине жеребец обошел фаворита…

– В третьем забеге, – я важно кивнула. – Да, и на целых полкорпуса. Это был… м-м… Серый Ветер, – несмотря на общую загруженность и ужасающий недостаток времени, родственный долг заставлял меня знать наизусть имена всех племенных кобыл, скаковых жеребцов и юных жеребят кузины. Пока жила в Столице, еще и клички и многостраничные родословные ее борзых собачек заучивала… по крайней мере, перед очередным семейным сбором. В конце концов, это проще, чем разбираться в рыбках дядюшки Эрмехтара или коллекции фибул и застежек Первой-Третьей Эпохи двоюродной бабушки леди Лаурэлин. До сих пор с дрожью вспоминаю, как мне однажды случилось промахнуться с одной погнутой невзрачной фибулой… бр-р-р! На вопрос о происхождении побрякушки я тогда отважно изрекла «Первая Эпоха, Химринг!», а оказалось – Вторая, и вообще Эгладор. Двоюродная бабка со свойственным ей изяществом буквально покрошила меня своим острым язычком в мелкий фарш, хотя убедить меня в том, что изготовленная в Первую Эпоху в Химринге застежка никоим образом не могла оказаться в Эгладоре Второй Эпохи, леди Лаурэлин так и не удалось.

– О! – вновь воскликнул лейтенант. – Но в прошлом сезоне я не имел чести видеть вас в семейной ложе Анарилотиони на Скачках…

– Увы, я была лишена возможности посетить Большие Имперские Скачки в прошлом сезоне, – вздохнула я почти искренне.

Если быть совсем честной, эти самые Имперские Скачки я почтила своим присутствием лишь дважды в жизни, и оба раза остались в моей памяти как пример абсолютной бессмысленности потраченного времени и, что немаловажно, денег. Проще за два дня пошить новый туалет для приема у Владычицы, чем соответствующим образом нарядиться на Большие Имперские Скачки. Что? Какие магазины, какие бутики? Я вас умоляю! Это толстосумы-лавочники и прочие олигархи вместе со своими женами и дочерьми одеваются в подобных заведениях. Представительнице семейства Анарилотиони посещать лавки готового платья невместно. Только белошвейки! Да явись я на Имперские Скачки в готовой шляпке, купленной в магазине… засмеют! Это все равно, что прийти на прием в честь именин Владычицы в платье с вещевого рынка. Вот ап-Айкалнар это понимает… мундирчик-то явно пошит на заказ у какого-нибудь из дорогущих мужских портных Столицы.

Вот поэтому мы (под этим «мы» я подразумеваю мою семью) даже в «цивильной» жизни предпочитаем полувоенный-полуспортивный стиль. Ибо на поддержание достойного уровня гардероба никаких доходов не хватит.

Пока я мысленно сетовала на превратности жизни высшего дворянства, собрат-аристократ разливался соловьем, живописуя впечатления от посещения Скачек. Его послушать, так моя кузина… В общем, возникает почему-то странное ощущение – уж не влюблен ли сударь наш ап-Айкалнар в леди Амэльдэ? Хотя вот это вряд ли. Овдовев, кузина все свое время и силы посвящает лошадям и собакам, и на самом деле – весьма замкнутая особа со странностями. Чтоб убедиться в этом, достаточно лишь разок побывать в ее поместье. Впрочем, это еще ерунда по сравнению с тем, что иногда вспоминает прапрапрадедушка Нармокано… Благородный лорд периодически забывает о том, что во Вторую Эпоху считался всего лишь мирным кузнецом и выдает такие подробности взаимоотношений Эрегиона с нуменорцами, что у невольных слушателей волосы начинают шевелиться и выпадать от… благоговения.

– … это умение привил мне наш наставник по верховой езде Конхобар МакЛлер в «Солнечной долине», – вновь отвлек меня лейтенант. Я оживилась и навострила уши.

– «Солнечная долина»? – переспросила я. – Позвольте, а что вы могли делать в «Солнечной долине»?

– К моему превеликому удовольствию, леди, я имел честь там учиться, – с достоинством ответствовал ап-Айкалнар.

Прэлэс-с-стно! Так он, получается, еще и мой однокашник.

– Я помню славного Конхобара сына Ллера, – я улыбнулась своим воспоминаниям. – Хоть и мало удовольствия доставляли ему мои достижения в верховой езде.

– О! миледи! Так вы тоже учились в «Долине»? – ап-Айкалнар пару раз восторженно хлопнул ресницами. – А какой выпуск?

– 180 года.

– Получается… да! Вы учились на пять классов старше. Поразительное совпадение, вы не находите?

– Вы ходили в одну школу? – подал голос Эрин, вновь вынырнув из-за папки и одарив меня странно-хмурым взглядом.

– Получается, так. – Я ответила на этот взгляд еще одной улыбкой и, не подумав, брякнула: – Только я не ходила. В гимназию меня возил папин адъютант, – и, повернувшись к лейтенанту, добавила: – Очень милый был юноша, откуда-то… м-м… из северных провинций, кажется. Отменно воспитан, и держался всегда с такой похвальной скромностью… Сын нашей экономки. К несчастью, – я чуть поморщилась, – после того, как леди Лаурэлин переманила у нас домоправительницу, папе пришлось помочь юноше с переводом. Чтобы он служил поближе к матери, понимаете? Вряд ли это положительно отозвалось на его карьере, впрочем… Весьма прискорбный случай.