Людмила Астахова - НЧЧК. Теория Заговора

Оставалось только повздыхать о тех временах, когда Эрин мог смело заслать в полицейское управление одного из своих подчиненных, не утруждая себя личным визитом. С тех пор здесь успели сделать модный ремонт: зашить стены в пластик, закупорить окна стеклопакетами, понатыкать во всех углах видеокамеры и установить на каждом этаже по автомату с энергетиками. Первое впечатление получалось сногсшибательное. Так и хочется сказать: «Семимильными шагами маршируют по просторам Империи новейшие технологии». Но на деле ничего в повседневной жизни борцов с обычной, немагической преступностью не изменилось. Все тот же ненормированный рабочий день, тонны отчетов, скупая похвала и разгромные статьи в прессе. То же самое, что и у энчечекистов, только в убогой немагической обнаженности.

Тут хоть прикрывайся полосочками из пластика, хоть не прикрывайся, а отогни одну такую модную «ширмочку», и вот оно тут как тут – крашенные масляной краской в темно-зеленый цвет стены, побелка в палец толщиной и непристойные рисунки на анально-фекальную тематику в кабинках туалетов.

И все же эльфийское упрямство победило бюрократические заслоны. Недавняя прививка ГРИПом надолго избавила Эрина от приступа ненависти и мук бессилия. На определенном этапе поисков ему стало совсем смешно. И, когда в ответ на очередной вежливый отсыл прогуляться с третьего этажа на десятый и обратно, эльф лишь невозмутимо рассмеялся, его мучители поняли, что просчитались. Провинциальные энчечекисты не сдаются и от своего не отступают.

Искомый Сигурд Валхаллович обнаружился в безымянном кабинете за баррикадами из картонных папок, и на нежданного визитера глядел, как на новую разновидность надоедливых мух. Одной из тех, что нашли свое последнее пристанище на липкой ленте, свисающей с медленно вращающихся лопастей вентилятора.

С каменным выражением на лице полицейский выслушал просьбу эльфа, долго рылся в ящиках стола, затем с тоской вглядывался в монитор компьютера, а потом уныло изрек:

– К сожалению, ничем не могу помочь, сударь. Подследственный находится в карантине.

– Он болен? – удивился крайне разочарованный Эрин.

– Подрался с сокамерниками, – заявил меланхолический тролль. – Даже я пока не могу встретиться с гномом.

– Видите ли, Сигурд Валхаллович, мы довольно долго дружили с покойным господином ап-Морвенионом, и мне, как другу, хотелось бы поговорить с тем, кто общался с Элеммиром незадолго до его безвременной кончины. Господин Фторр должен хорошо меня помнить.

– Не исключено, – согласился следователь. – Гномы склерозом не страдают. Но придется потерпеть. Скоро суд, а потом…

Подразумевалось, что раз капитан ап-Телемнар эльф весь из себя Светлый, то может подождать пару-тройку неделек.

Над головами тихо почавкивал вентилятор, гоняя по комнате сырой застоявшийся воздух, отчетливо пахнущий несвежими мужскими носками.

Эрин недовольно шмыгнул носом.

– Стало быть, вина Фторра полностью доказана?

– А он и не отрицал. Явка с повинной, – терпеливо пояснил тролль. – Теперь жалеет, что заодно с редактором не порешил и попаданку. Говорят, этой твари в Пиндостане обещали руку клонировать. Голову надо было рубить, а не руку.

В голосе следователя отчетливо слышалось сочувствие к подсудимому. И в том нет ничего удивительного. Месть для любого тролля – действо священное. Будь на месте гнома сородич Сигурда – от редакции вообще остались бы лишь пылающие руины.

– Легкое дело, – согласился Эрин.

– Да уж. Фторр, как только услышал в утренних новостях, что полковник ап-Морвенион мозги себе вышиб, так сразу и отправился в редакцию с топором. А потом с окровавленным оружием в полицию – сдаваться. Если бы не бумажная волокита да не завал с делами в сезон отпусков, то уже бы и суд прошел.

– Я могу написать прошение о встрече? – не сдавался Эрин.

Тролль задумчиво поскреб недельную щетину на скуле и нехотя кивнул.

– Можете, естественно, но гарантии я дать не могу. Уж больно буйный гном попался. Ведь сам усугубляет свое положение. Еще один приступ буйства, и никакая явка с повинной не поможет.

Эринрандир принялся заполнять бланк под неодобрительным взглядом тролля.

– Подобные заявления рассматриваются по закону в течение пяти дней, – сообщил он.

– Насколько я помню, то от трех до пяти дней, – поправил полицейского Эрин.

Тот в ответ криво ухмыльнулся: мол, дело хозяйское – ходи хоть каждый день, но раньше, чем сказано, ответа тебе не видать, ушастик.

Но вслух тролль спросил совсем о другом:

– Проводите независимое расследование?

– Скорее, хочу прояснить для себя несколько моментов, – уклончиво ответил Эринрандир. – Вы иногда работаете с криминалистами из лаборатории Элеммира, да и с ним сталкивались, разве он производил впечатление склонного к суициду существа?

Сигурд вздохнул.

– Полковник ап-Морвенион был мужик хороший, отличный профессионал, но как-то уж слишком все в этой истории запутано. Дело закрыли слишком быстро, никому толком поработать не дали – ни криминалистам, ни следователю.

– А кто вел его дело?

– Ник Пореченкис и Гилдор ап-Рингар.

Если первое, хоббитянское имя Эринрандиру ничего не говорило, то второе… Эльф со свистом втянул в себя воздух сквозь плотно стиснутые зубы. Балрог большой и рогатый! Что уже все забыли, как Гилдор искренне ненавидел Элеммира? И причем здесь боевой маг? Куда, интересно, смотрел Птурс?

И тут Эрина осенило. Он ведь совсем забыл о гоблине. Это сейчас полковник Птурс Ифритович, огненный маг 1-го ранга, вознесся до кресла начальника столичного департамента боевых магов НЧЧК, а когда-то они оба были всего лишь лейтенантами и воевали плечом к плечу во время хинтайского пограничного инцидента. Эльф и гоблин неожиданным образом сдружились настолько крепко, как только могут сдружиться… эльф и гоблин. Фронтовой товарищ – это вам не чих кошачий. Потом жизнь развела в разные стороны, но что мешает ныне припомнить давние деньки за рюмкой чая? А заодно и попросить об одолжении старого приятеля?

– Как там Птурс поживает? – как бы случайно спросил Эрин.

– Лучше всех, – буркнул Сигурд.

Не стоит удивляться. Гоблин отличался не самым легким характером, и тут ничего не попишешь – у стихийных магов, особенно у огненных, большие проблемы с самоконтролем: они крайне раздражительны и очень придирчивы к окружающим. Птурс к тому же был оракулом, а это такая гадость, что врагу не пожелаешь.

– Но есть надежда, что мне дадут разрешение встретиться с Фторром?

– Надежда есть всегда, – уклончиво хмыкнул тролль, что на самом деле означало «И думать забудь». – Я такой гарантии дать не могу. Все решает начальство, – и показал пальцем куда-то в сторону вентилятора.