Андрей Егоров - Дюжина межгалактических мерзавцев

– Я приду… – пообещал Умник. – Очень интересно, как будет продвигаться расследования.

После этого разговора телекин все сильнее стал занимать мои мысли. Не то, чтобы я прислушался к словам лемурийца, просто он угадал – я все больше склонялся к мысли, что он контролирует ситуацию на борту, и ответственность за убийства лежит именно на нем. Я забрался в бортовой компьютер и начал перерывать данные об этой загадочной расе. Известные человечеству сведения сообщали об их способности передавать мысли на расстоянии, умении внушать зрительные образы, но ни слова об управлении моторикой других сапиенсов. Если они скрыли такую значимую способность, не является ли это прямым указанием на то, что наш Враг, враг всего человечества – телекин?

Я решил посоветоваться с капитаном. Если мы будем брать телекина, то это следует делать силами всего экипажа. Как Глуц сможет убедить их пойти против телекина? Наверное, подействует аргумент, что телекин – убийца и в любой момент может захотеть их смерти, как захотел смерти гебба, бородавочника. Я глянул на часы. Распорядок на борту никто давно уже не соблюдал. И все же, не стоило заявляться к Лео Глуцу в четыре утра, даже если возникла оперативная необходимость. Так мы называли это на службе – если требовалось отобрать у кого-то катер, изъять ценные вещи или ворваться в квартиру посреди ночи, предварительно взорвав дверь. Любой сотрудник спецслужб любит громкую канонаду, вопли ужаса и гримасы на лицах подозреваемых, даже если не сознается в этом тайном пристрастии.

Вместо посещения капитанской каюты я решил побродить по кораблю. Не то, чтобы я вдруг проникся почтением к идее суицида, просто были у меня определенные соображения. Рыбку ведь можно ловить не только на хлебный мякиш, но и на живца. А мне удалось увести изъятый кастет. Любой федеральный агент владеет простейшими навыками преступного мира. Мы должны знать, как именно они действуют, чтобы пресекать любое противоправное действие на корню.

Надев кастет на правую руку, я вышел в коридор и направился в лестнице. Свет опять подмигивал, добавляя жути и без того мрачной атмосфере. Я шел и прислушивался, стараясь различить даже слабые шорохи – они могли подсказать, где сейчас находится убийца и что он делает. Может, крадется в полумраке к очередной жертве. Или связал ее, чтобы затем спокойно начать отпиливать по кусочку. Я припал ухом к двери каюты Робинзона, но услышал за ней лишь громкий храп. Хозяин спал безмятежно, как младенец. Хотя храпящих младенцев встретишь не так уж и часто. Но мне встречались. Вернерианские младенцы храпят так, что стены трясутся. Именно поэтому в домах малютки для них отведено отдельная комната.

Я дошел до каюты Пузыря. Либо он спал бесшумно, во что я не верил, либо отсутствовал. Но зачем в четыре утра этому здоровяку бродить по кораблю? Не иначе, он что-то задумал…

На меня напали внезапно. Со спины вынырнула громоздкая туша, навалилась, и крепкие руки вцепились мне в горло.

– Конец тебе, легавый! – проревел нападавший. Я по голосу опознал Сивого.

Ловушка захлопнулась! Только мне от этого было не легче. Я попытался ударить рангуна по физиономии, но он уклонился, продолжая сжимать крепкие пальцы на моей шее. Чтобы я не сильно сопротивлялся, он пару раз приложил меня об стену. Задыхаясь, я принялся сучить ногами, лупить ими в стены, в надежде, что из ближайшей каюты кто-нибудь выйдет. И мне действительно повезло. Щелкнул замок, отъехала створка двери, и в коридор выглянул Пузырь.

К моменту его появления у меня уже стали закатываться глаза, поэтому черную физиономию я видел, словно на экране испорченного монитора – она то и дело уползала за границы зрения.

– Ты что это? – услышал я удивленный голос вернерианина.

«Только бы не испугался, позвал на помощь», – подумал я. Но вместо того, чтобы звать подмогу, Пузырь кинулся к нам и ухватил рангуна за руки, стараясь разжать смертельные тиски. Некоторое время они боролись… Я ощутил, что хватка ослабла, и с хрипом жадно втянул воздух в легкие. Вернерианин оказался даже сильнее, чем я думал. Почувствовав, что не справится с ним, если не предпримет решительных действий, Сивый, наконец, отпустил мое горло и изо всех сил треснул моего спасителя в левый глаз. Пузырь покачнулся, но на ногах устоял. Тогда рангун оттолкнул меня, сгреб красноглазого здоровяка за ворот и принялся колошматить, словно грушу. Его пудовые кулаки то и дело гулко соприкасались с головой и плечами вернерианина.

Я, тем временем, оказался на полу. Не предпринимая попыток подняться, глотая воздух широко открытым ртом, я поспешно пополз прочь. Надо было срочно позвать на помощь. Теперь, когда вражеский агент проявил себя, главной задачей было – лишить его возможности и дальше убивать и по возможности взять живым. Чтобы потом допросить и узнать, что они успели предпринять в отношении центрального штаба и командования.

Я, цепляясь за стену, встал на ноги и принялся стучать во все каюты, включая капитанскую – из горла рвался слабый хрип, неспособный пробиться сквозь пластик дверей.

Вскоре в коридоре появился лемуриец, Робинзон и сам Лео Глуц. Вместе они накинулись на Сивого и скрутили его, связав кусками проводов.

Пузырь потирал ушибы и тихонько постанывал.

– Как ты? – поинтересовался я у вернерианина. Меня действительно заботило здоровье парня. Помимо того, что он спас мне жизнь, теперь это был единственный сапиенс на борту, на которого я действительно мог положиться.

– Не очень, – поделился Пузырь.

– Ну, ничего. Теперь тебе ничего не угрожает. Быстро пойдешь на поправку. Не волнуйся, парень. Ты, считай, прощение правительства себе уже заслужил.

Лео Глуц смотрел на стреноженного Сивого со злостью.

– Ничего не хочешь мне сказать?

– А чего говорить, – проворчал рангун, – хотел завалить легавого. Достал он. Ходит всюду, высматривает, выспрашивает. И меня подозревал. А мне каково?

– Тащите его ко мне в каюту, – распорядился капитан, – обернулся ко мне. – Идем, расспросишь его обо всем. Можно с пристрастием.

Когда Сивого втащили внутрь, и мы оказались наедине с капитаном я, потирая шею, спросил:

– А почему телекин не отреагировал на нападение?

– Откуда я знаю? – огрызнулся Глуц. – Этот тип себе на уме. Может, был занят или вообще – спал.

– Это нехорошо, – сказал я. – Вы же понимаете, капитан, если никто не будет поддерживать на корабле порядок…

– Думаю, он реагирует только в том случае, если опасность угрожает лично мне, – перебил Глуц. – И вообще, поменьше думай о таких вещах. Скажи-ка лучше, что ты собираешься делать с этим куском дерьма? Сразу сбросишь его в мусоропровод или хочешь сначала допросить? Слышишь ты! – выкрикнул капитан. – Лучше сразу колись во всем. Иначе отправишься в космос. И плакали тогда мои денежки, которые я у тебя выиграл.