Андрей Егоров - Дюжина межгалактических мерзавцев

– Я еще очень молод, – обиделся Красавчик.

– Да я не о тебе, – отмахнулся я.

– А кому? Здесь больше никого нет. Только сириусянин, – он воззрился на меня с ужасом – вообразил, должно быть, что я свихнулся.

Меня не слишком радовала перспектива остаться в мертвом и темном корабле посреди огромного космоса, но иного выхода не было.

– Мы перекинем ноль на фазу, – сказал я. – Я так уже неоднократно делал. И все оборудование погорит к чертовой матери. И Круглому, надеюсь, тоже достанется. Правда, – я почесал в затылке, пытаясь найти решение, – могут выйти из строя многие важные для нашего выживания приборы. Или еще того веселее – сдетонирует бомба.

– По крайней мере, она не долетит до цели, – тоскливо проговорил Красавчик. – И Солнечная система будет спасена.

Я усмехнулся.

– Кто тебе сказал, что я хочу становиться героем?

– Я не позволю вам убить себя! – послышался пронзительный голосок. – Он сказал, у нас есть несколько суток. И потом, если я расскажу ему, может быть, он пощадит меня. Даст улететь на шаттле.

– Шаттл! – я хлопнул себя по лбу. – Это же наше спасение. Забудь о бомбе. Сваливаем отсюда к чертовой матери!

– А как же Солнечная система?

– В космосе хватает и других отличных систем.

– Он заперт, я проверял, – сообщил расторопный сириусянин. – Там на двери код. А я его не знаю.

Мозги у него были пристроены в черепушке вверх ногами, но порой он соображал очень даже неплохо.

– И я не знаю, – признался я.

Крыс вцепился в свою растрепанную шевелюру и принялся клоками рвать бесцветные волосы:

– Мы погибнем! Мы все погибнем!

Истерика прервалась мгновенно, так же, как и началась. В безумную голову сириусянина явилась новая мысль. Сложив ладошки на животе, Крыс попятился назад, а затем припустил по коридору к рубке управления.

– Живее! Он нам все планы порушит! – Я рванул следом. Красавчик тоже не стал медлить. На своих длинных ногах он несся так стремительно, что умудрился даже обогнать меня – наверняка, в жизни ему не раз приходилось спасаться бегством. Но Крыса мы все равно не догнали. Он со всего хода врезался в дверь рубки управления и заколотил в нее маленькими кулачками:

– Открой, Круглый, открой! Скорее, сволочь! Ублюдок! Гадина!

Сириусянин затравленно обернулся. Мы уже не преследовали его – остановились, увидев, что створка двери отъезжает в сторону.

Крыс показал нам дулю, попытался проскользнуть в узкий дверной проем, но вдруг громыхнуло, и яркая вспышка высветила черное, неестественно выгнувшееся тельце. Убитого током предателя отбросило на несколько метров. Затылок его соприкоснулся с твердым пластиком, и черепушка не выдержала – раскололась с омерзительным треском, как ореховая скорлупа.

– Он просил его не беспокоить, – я нервно ухмыльнулся. Еще один готов.

Немониец секунд пятнадцать стоял в дверном проеме, ничего не предпринимая. Нас он, казалось, не замечал. Хотя мы готовы были в любой момент сорваться с места и ринуться наутек. Потом враг нажал кнопку и повернулся, как сомнамбула – шажок, еще шажок… Двигался он, как вконец обессиленный девяностолетний старик. Таких можно наблюдать на стоянках возле супермаркетов. В сопровождении робота-тележки они медленно перемещаются к своему катеру. Продукты можно заказать на дом, но им почему-то непременно нужно по старинке посетить магазин. Для них и поход за продуктами – возможность разнообразить свое скучное бытие. Интересно, как там мой отец? Ему уже под семьдесят? Ковыляет от супермаркета с кефиром в тележке или стал крепким старичком, выпивающим пинту виски в сутки?..

– Скорее, – Красавчик схватил меня за предплечье, – надо спешить! Я больше этого не вынесу! Он может и нас также… Ему это ничего не стоит.

– Бежим, – я очнулся от воспоминаний. И мы поспешили в машинное отделение, к энергетическому щиту. По дороге я подобрал разводной ключ. Он валялся возле мертвого вернерианина.

Пузыря не стало, и некому упокоить его бренное тело в мусоропроводе, подумал я.

Высокоточный предохранитель я ловко выудил, орудуя ключом – резиновая рукоятка оказалась очень кстати. Потом его же вбил в освободившееся отверстие. Далее я занялся проводами. Вся операция заняла не больше двух минут.

Эффект превзошел все ожидания. Как только я соединил провода, раздался громкий треск. У самого потолка полыхнуло, посыпались яркие искры, и запах паленого пластика заполнил помещение. Лампы замигали и погасли. В коридоре что-то бабахнуло. Потом еще раз. От едкого дыма защипало глаза.

Я сделал несколько шагов наугад и наткнулся на креторианца. Он от неожиданности вскрикнул и ткнул мне пальцем в глаз.

– Балда! – заорал я. – Это же я!

– Я случайно, – испуганно выкрикнул Красавчик и добавил дрожащим голосом: – Мы здесь, как в могиле.

– Нам везет, – заметил я в ответ, потирая кулаком глаз.

– Почему?

– Бомба не сдетонировала. И мы пока живы.

Я извлек из кармана и потряс химический источник света. Из мрака проступило красивое лицо креторианца.

– Держи. – Я протянул ему тонкий стержень. – В медицинской комнате таких полно было. Не думал, что пригодятся.

– Никогда не знаешь, что окажется нужным, – заметил Красавчик. – Вот я однажды, купил пару упаковок кондомов…

– О кондомах позже. Наверняка, это очень увлекательная история, но сейчас меня больше интересует, что поделывает Круглый.

– Надеюсь, ничего не поделывает, – отозвался креторианец и прямо на глазах начал скатываться в панику: – А если он живой? Ведь тогда он… тогда он… наверное, сильно на нас рассердился.

– Это точно, – я невесело усмехнулся. – Предлагаю, если он еще шевелится и сердится, прямо сейчас добить его, а то как бы он нас не попытался рассердить в ответ.

В коридоре заполыхал огонь, и сразу стало светлее.

– Пожар, – еще сильнее перепугался креторианец. – Мы… мы сгорим заживо.

– Отличный фейерверк, – заметил я. – Интересно, как он понравился ублюдку?!

Я зашарил вокруг, стараясь в полумраке нащупать предохранитель – без него система резервного питания не включилась бы. Прибор лежал там же, куда я его положил – на голове робота-уборщика. Я схватился за рукоятку разводного ключа и торопливо отдернул руку – она была настолько раскалена, что резина оплавилась и оставила следы у меня на пальцах. Я пошел с химическим фонарем вдоль стены, подыскивая что-нибудь подходящее. В углу оказалась куча промасленного тряпья – Робинзон вытирал им руки, покопавшись в недрах сложных механизмов. Обмотав ключ тряпками, я сумел выдернуть его из паза. Вставил на место прибор – в раскуроченное отверстие он вошел без труда, и сразу же отозвался низким гулом, анализируя поломку.

Ключ быстро остывал. Я с удовольствием взвесил инструмент в руке. Мое оружие ничуть не пострадало. Правда, лишилось резиновой рукоятки. Но и без нее ключ отлично лежал в ладони. Разумеется, имея дело с таким врагом, как немониец, я бы предпочел что-нибудь посолиднее, вроде лазерного автомата с шестью стволами или электромагнитного обреза слоновьего калибра, но оставалось довольствоваться тем, что есть.