Андрей Егоров - Дюжина межгалактических мерзавцев

Мы почти бегом миновали освещенный огненными сполохами коридор. Системы пожаротушения не работали, что меня немного обеспокоило. Только сейчас я понял, как ощущали себя сапиенсы, оставленные на ограбленных судах. Не самое приятное чувство. Но укоры совести я умело подавил.

Впереди нас ожидал сюрприз. У меня колени подогнулись, когда я увидел, что дверь в рубку открыта и возле пульта – помещение отлично просматривалось – никого нет.

– Вот он, – выкрикнул Красавчик.

Враг, более всего теперь напоминающий осьминога, бесформенной кучей барахтался, цепляясь за пластик пятью длинными щупальцами. Даже в столь скудном освещении, какое давали химфонари, было видно, что вся его золотистая поверхность покрыта темными разводами сажи. Некоторые пятна дымились. Короткое замыкание не прошло для нашего электрифицированного друга незамеченным. У него погорели предохранители, словно у какого-нибудь холодильника или утюга.

– Добьем его! – заорал я.

– Я не могу, я боюсь, – креторианец попятился.

Я занес разводной ключ над головой.

– Нет! – закричал Красавчик. – Электри…

Он опоздал всего на пару секунд. Я уже опустил оружие на барахтающееся на полу раненое существо. Боюсь предположить, что бы со мной случилось, если бы враг был полон энергии. Но, к счастью для меня, он успел порядком растерять заряд, когда мы шибанули по нему его же оружием. Я всего лишь отлетел на несколько шагов. Правда, пару минут меня колотило на полу, будто эпилептика. Но потом я стал потихоньку приходить в себя. Даже пены изо рта вытекло совсем немного.

Когда я полностью очухался и ощутил сильную боль в обожженной ладони, враг уже был мертв. От него живого места не осталось, если можно так выразиться, говоря об этом субъекте. Креторианец исколошматил немонийца до той степени, когда уже не поймешь – что это такое, живое существо или предмет интерьера, выдуманный хитроумным дизайнером.

– Чем это ты его так? – стуча зубами, поинтересовался я.

– Стулом, – ответил Красавчик, выбивая челюстями морзянку не хуже меня, и пояснил: – Он из пластика, электричество не проводит.

Я улыбнулся.

– Видно, плохо ты в школе учился. Даже я знаю, что весь пластик на космических кораблях проводит электричество. Это же полианилин. Его можно к потолку цеплять при наличии на потолке энергополя. Специальная разработка.

– Да?! Я не знал.

– Точно тебе говорю. Наверное, просто весь заряд он на меня истратил. Но ты молодец, Красавчик. – Я с ненавистью глянул на бесформенную тушу. – Так славно и я не смог бы его отделать… Поздравляю, ты – настоящий маньяк.

Через некоторое время включились резервные системы, и корабль ожил. Он действительно относился к классу А, и поэтому без проблем пережил скачок напряжения. Правда, накрылась морозильная камера. Но я не сильно переживал – некого было учить уму-разуму, заперев в холодильнике. А вот лампы перегорели почти везде, так что теперь на всех палубах царил полумрак. Мы бродили по кораблю с химическими источниками света. В терминале было темно, как на обратной стороне луны, когда мы подключились к компьютеру, чтобы проверить, как работают системы. И почти сразу же заговорил передатчик, и появилось изображение генерала Поддубного.

– Вы меня слышите?! – говорил бравый вояка, тщетно вглядываясь в сумрак. – Вы слышите меня?

– Я тебя слышу, – я поднес химфонарь к лицу.

– Лео Глуц, кажется, – неуверенно проговорил генерал.

– Именно так, – я поднял руку в приветственном жесте, – рад, что вы меня помните. Вы еще живы? Мы думали, вам конец пришел.

– Мы тоже так думали. Прямо у здания правительства высадился вражеский десант. Мы разобрались с этим, нападение отбито. Но мы все еще в опасности. Началась война. Противник вероломно напал на нас без объявления…

– Слушайте меня внимательно, генерал, – перебил я, – все это время мы летели верхом на бомбе, направленной прямиком в Солнечную систему. Если мы не развернем ее в ближайшее время, то скоро и нас, и вас разнесет в клочки. А вместе с нами и всю колыбельку нашей великой человеческой цивилизации. Я ясно излагаю?

– Бомба?! – поразился генерал. – Но вы стартовали рядом с Солнечной системой.

– Мы летим по эллипсоидной траектории. Разгоняемся. Чтобы бомба сработала. Возвращаемся к точке старта. У вас там половина планеты – вражеские лазутчики.

– Теперь мы это знаем, – с негодованием в голосе подтвердил генерал.

– Мы имели несчастье пообщаться с одним из них. Но теперь он уже никогда не сможет нас побеспокоить. Мне нужно, генерал, чтобы вы отменили программу автопилотирования и перевели корабль на ручное управление. Мы здесь сами скорректируем курс.

Лицо генерала стало жестким.

– Я могу поговорить с Георгием Дымовым? – сказал он.

– Все мертвы, генерал, Жора Дымов тоже. Убит немонийцем. Остался только я и Красавчик. – Я подвел источник света к бледному лицу креторианца.

– Вы убили только врага. Или остальных тоже? – поинтересовался Поддубный.

– Обижаете, – расстроился я проявленному недоверию. – Остальных прикончил немониец. Ну, и здоров же он был. Нам с моим напарником пришлось сильно повозиться.

– Как вы с ним справились?

– Пока он сосал энергию, выдали ему повышенное напряжение. И его коротнуло, – я засмеялся, радуясь приятным воспоминаниям.

– Мы используем электромагнитные пушки, – поделился Поддубный. – Это оружие оказалось наиболее действенным. Но они быстро восстанавливаются. Хорошо, я отдам приказ. Автопилот будет отключен.

– Только не тяните, у нас мало времени. Если ничего не делать, скоро бабахнет. И еще кое-что. Я, конечно, согласен стать героем. Но только при одном условии…

– Чертов уголовник, ты смеешь ставить условия, когда в опасности миллионы людей?! Речь идет о судьбе всего человечества! – зашелся криком генерал.

– Не сметь орать на меня, чертов солдафон, я лечу верхом на бомбе! – проорал я в ответ…

Поддубный замолчал. Его лицо отражало массу противоречивых чувств. Подозреваю, ему очень хотелось послать меня куда подальше. Но он отлично сознавал важность момента и сумел совладать с собой.

– Хорошо, Глуц, – глухо проговорил генерал, – излагайте ваши условия. Я внимательно слушаю.

– Значит, так, – я начал загибать пальцы, во-первых…

Надо ли говорить, что бравый вояка пообещал мне, что все мои условия будут выполнены. Я, правда, не слишком доверял обещаниям федералов, но надеялся на лучшее. Они – не я, могут и не обмануть.

После разговора с генералом мы некоторое время сидели в тишине. Мне требовалось все обдумать и прийти к выводам, что я поступил правильно. В том числе, когда торговался с правительством. Красавчика видимо, одолевали те же мысли и чувства.